Принцип неопределенности

– Можешь передать Онде, что он может засунуть свой длинный язык хатту в анус. Или клоаку - хер его знает, что там. Там ему самое место, - посоветовал ему Травер, старательно изображая поддатого.

– Твои оскорбления бесполезны. Мы будем ждать тебя на выходе. Ты вернёшь деньги или пойдёшь с нами, или же тебе крышка, - угрожал аквалиш, хрипя, как висельник.

Гаммореанцы хрюкали на своём свинячьем наречии. Вот это кодла.

– Понимаешь, что они говорят? – спросил я дроида.

– Да, господин, - отозвался он.

– Передай им, используя наиболее оскорбительные из известных выражений, что их далёких предков разводили на мясо мои предки, а сами они воняют, как экскременты... какие-нибудь невероятно зловонные для них экскременты, ты меня понял?

– Да.
– В голосе дроида сквозила обречённость.

Свины пронзительно завизжали.

– Нет!
– закричал трандошанин. Но гаммореанцы его не слушали.

Они с воплями, подняв высоко над головой топоры, бросились на нас. Я закричал: "Блять!", активируя голосом щит. Рука потянулась за пистолетом. Секира первого свина со скрежетом раскроила голову дроида - его металлическое тело, отброшенное могучим ударом, покатилось по полу.

Перед столом было очень тесно из-за стульев: противники мешали друг другу. Твилечка одним движением достала саблю и с воплем бросилась под ноги свиньям.

Я открыл огонь по трандошанцу, Яркие всполохи мелькали между нами, мерцающая завеса его щита погасла. Заряд плазмы, попав ему в грудь, отбросил тело в сторону. Я оглянулся.

Ивендо катался по полу, сцепившись с аквалишем, двое гаммореанцев уже были застрелены. А третьему, увернувшись от взмаха его секиры, Нейла одним движением отрубила ноги.

Мы вскочили с места на помощь Ивендо, но сцепившиеся противники замерли. Нейла в это время отрубила гаммореанцу и руки.

Свельда со шпагой и пистолетом наперевес подскочила к лейтенанту, отцепив его от аквалиша. В лежащего паукообразного полетела плазма и его голова лопнула, как спелая дыня, брошенная на асфальт. Разбрызгивая кровавую кашу во все стороны.

– Не стоило, - Ивендо зашёлся в кашле.
– Он мёртв. Хрупкий ублюдок.

В механической руке он держал широкий нож-кастет, которым выпотрошил урода. По его лицу стекали брызги крови, делая его и без того странное выражение лица пугающим. Обезглавленный аквалиш же прижимал неестественно согнутую руку с пистолетом к корпусу, под ним растекалась лужа ярко алой крови. Он так и не успел включить щит. Или он ему не помог - его выпотрошили.

Я осмотрел трандошанина - рептилоид не подавал признаков жизни. Кираса его была разворочена, превратившись в стальное крошево, в груди зияло огромное сквозное отверстие, через которое можно было просунуть голову. Вокруг всё было забрызгано кровью и дымящимися ошмётками его внутренностей. Обрубок гаммореанина, сделанный Нейлой, всё ещё бился в агонии, воя как оглашенный.

Воняло палёным. Меня вырвало. Свельду тошнило рядом со мной.

Проблевавшись до боли в желудке, я выключил щит и отошёл от побоища подальше. Меня ещё мутило.

Поддерживая лейтенанта, капитан с Фарландом отошли в другую сторону зала, сев за свободный столик. Мы присоединились к ним.

– Сходи к бармену, пожалуйста, и принеси шесть чистых стаканов, две бутылки воды и салфетки. Пачку салфеток, - проинструктировал Фарланда капитан, оглянувшись на меня. Он посмотрел на Ивендо.
– И бутылку бренди.

– Ивендо, ты точно цел?
– Нейла принесла откуда-то аптечку.

– Со мной всё в порядке. Он, кажется, зацепил протез.
– Я посмотрел на его руку, но она была цела. Он заметил мой взгляд: - Не на этот - он попал мне в ногу.

Тут я заметил, что левой ступни у него не было, а из штанины торчали обломки металла. Он, как истинный пират, имел протез руки и ноги. И глаза, вспомнил я.

Пока Фарланд убеждал засевшего за стойкой бармена, что всё уже закончилось, вновь заиграла музыка.

– А что стало с предыдущим штурманом?
– спросил я осторожно.

– Отравился метанолом. Есть виды, которые пьют это говно как воду, а его от обычного шила хрен отличишь. Мы не успели его откачать, - отозвался Ивендо.
– Пил всё, что пахло спиртом. Я говорил ему, что это плохо закончится, но он не слушал.
– Зелтронка прикрыла рот рукой.

– Радуйся, ты зачислен в команду, - поздравил меня Травер.
– Твоя доля - пока девять процентов от общей прибыли. У меня тридцать, у Ивендо двадцать шесть, семнадцать у Фарланда и Нейлы. Это для ясности. Доходы и расходы делим поровну.

– А один процент кому?
– сложил я суммы.
– Тому, кто умеет считать?

– Свельде, пока она с нами.

– Расходы тоже делим по пропорции?

– Естественно! Но ты можешь настоять на твердой зарплате. Но это скажет только о том, что ты не веришь в собственную удачу. А такие люди мне не нужны.

Вернулся Фарланд с подносом.

– Сейчас придёт Селдин, - "порадовал" он нас новостями.

– Уважаемый Селдин Ранкор, - поправил его Травер наставительно.
– Что стало с его дроидом?

– Дроид всё, - ответил я.

– Херово. Мы могли залить всю кантину кровью, но сломать его дроида... Он будет в ярости.

Я вытерся салфеткой и мелкими глотками пил воду. Мне стало лучше, но есть перехотелось. Даже хорошо, что всё произошло так быстро - я даже не успел испугаться.

В кантину вошёл Селдин. Как его... Уважаемый Селдин Ранкор. За ним следовало ещё шесть человек с автоматами и в броне. Музыка вновь замерла. Он небрежно махнул рукой, и она заиграла вновь. Спокойно он подошёл к нам.

– Травер, я же просил - без стрельбы, - вкрадчиво сказал он.
– И что с моим дроидом?

Один человек Селдина приволок металлические останки с застрявшим в них топором.

– Это самооборона, тут все это подтвердят, - уверенно сказал Травер.

– Ты спровоцировал их, используя лингвистические навыки дроида, которыми ты со своим трёхклассным образованием не обладаешь. Затем перестрелял, как в тире. Хитро, но меня так не проведёшь, - тут он посмотрел на меня.
– А ты нашёл себе подходящую компанию, я вижу. Счастлив?

– Почти, кстати, где здесь санузел?
– Как классно бесить этого серьёзного дяденьку. Кроме него всё равно никто не оценит.

– Проводи гостя, - не подав никакого вида, он подозвал одного бойца.
– И смотри, чтобы он не смотался.

Кабинок в туалете кантины было целых семь. Над ними висели значки, обозначающие контингент посетителей. Я нашёл человеческий силуэт с очень условно изображенным мужским достоинством. Соседнюю кабинку обозначал похожий значок, но без него: более округлый и с грудью. Крайне говорящие таблички. Видимо, к этому вопросу тут относились без ханжества и предрассудков. Я зашёл в свою кабинку, боец остался дежурить у двери. Это может показаться противоестественным, но было интересно узнать, как устроены соседние кабинки и для кого они предназначены.