Принуждение к любви
Шрифт:
Почти одновременно бывший шотландский масон и профессор натурфилософии в Эдинбургском университете Джон Робинсон начинает публиковать книгу «Доказательства тайного заговора против всех религий и правительств Европы». Робинсон доказывал существование заговора с целью заменить все религии неким «гуманизмом» и создать единое мировое правительство.
В общем, пришло время мифов, легенд, умышленной лжи и художественного вымысла.
Утверждалось, что «кончина» иллюминатов - всего-навсего отвлекающий маневр, что Вейсхаупт бежал в Америку и там под фамилией… Вашингтон стал первым президентом США! Также говорили, что орден скоро возродился, да еще как - при участии Карла Маркса, Фридриха
На самом деле орден был действительно официально возрожден в Дрездене в 1896 году, но ничем особо не прославился. И ныне существует несколько организаций, утверждающих, что они являются духовными и идейными наследниками Вейсхаупта и «Баварских иллюминатов».
Тут очевидно желание попользоваться раскрученным брендом…
Фактура, что и говорить, была богатая.
Но под каким соусом можно преподнести это блюдо сегодняшнему читателю?
– задумался я. Есть лежащие на поверхности выводы, что каждый освободитель человечества приходит на деле к откровенной тирании, а идеи свободы в реальном исполнении заканчиваются принципиальной несвободой, духовным рабством. Что принцип «цель оправдывает средства» неминуемо приводит к положению, когда средства - все, а цель - ничто…
Другая мысль, что идея объединения всего человечества в единое государство под управлением единого мирового правительства в наше время превращается в реальность в упаковке «глобализма», который изначально и принципиально предполагает отмирание традиционных государств, народов, культур, религий, морали на основе единой либеральной идеологии. И новомодная эта теория на самом деле имеет весьма давнюю и почтенную историю.
Не обнаруживается стремление к отмиранию, несмотря на все мрачные скандалы и дурно пахнущие разоблачения, преследующие идею насильственного принуждения к счастью. Приходят все новые и новые честолюбцы и фанатики, убежденные в своем праве управлять выстроенным по единому ранжиру человечеством…
И тут в дверь постучали.
Анетта, подумал я, закрывая ноутбук. Моя Анетта… Иллюминетта! А что, профессор Вейсхаупт вряд ли бы отказался от столь ценного сотрудника. Да и нравы, и порядки тайного ордена ее бы не смутили. Если она, конечно, уже не состоит в таковом…
Это действительно была она.
– Ну, показывай свои киевские владения, мальчуган.
Я пропустил Разумовскую в номер, а сам почтительно встал в двери - как охранник или камердинер.
Анетта, не скидывая шубы, прошлась по номеру, выглянула в окно, задумчиво посмотрела на застеленную кровать. Повернулась ко мне и подвела итог:
– Ну, что ж, вполне по-студенчески.
– А мне нравится, - с достоинством сказал я.
– Вспомним молодость…
Это был намек. На третьем курсе Веригин каким-то образом устроился в общежитии так, что оказался один в комнате. И мы с Разумовской тогда активно пользовались этим обстоятельством.
Анетта капризно сморщила носик.
– Так себе воспоминания.
– Вот оно как?
Признаться, я даже несколько растерялся. Хотя пора бы уже давно привыкнуть к тому, что Анетта всегда реагирует подобным образом на мои сантименты.
– А чего такого уж хорошего? На чужой койке, все второпях… Давай-давай, пока Веригин не пришел!
Может, обидеться? Но вместо этого я решил снять с Анетты шубу.
Она, не глядя, сбросила ее мне на руки.
Я повесил шубу на вешалку, повернувшись, спросил:
– Ты знаешь, кто такие иллюминаты?
– Господи, мальчуган, ну и мысли у тебя!
– изумилась Разумовская.
– По-моему, какая-то разновидность масонов, если я ничего не путаю.
– Просто попался на глаза какой-то текст про них. Случайно.
– Погоди-ка, погоди-ка, - прищурилась Анетта.
– Ты тут, в Киеве, нашел следы их злокозненной деятельности, так? Ну-ка, мальчуган, сознавайся! Нашел черную кошку в темной комнате?
– Ничего я не нашел, - запротестовал я.
– И вообще, давай лучше вино пить!
– Ох, мальчуган, что-то ты все темнишь. Ладно-ладно, руки-то погоди распускать…
Глава 12
Безвестное отсутствие
12
Установленный судом факт длительного отсутствия гражданина на месте его постоянного жительства. Последствия признания лица безвестно отсутствующим определяются законом.
В Москве нам с Веригиным скоро увидеться не удалось - навалилась обычная московская невротическая суета. А потом вдруг мне позвонила его жена Лара и сказала, что Женька куда-то пропал. Не ночевал дома. А с утра его нет и на работе. Не мог бы я позвонить Арине и узнать, не у нее ли он?
– А кто такая Арина?
– ничего не понимая, осведомился я.
– Разве ты ее не знаешь?
– удивилась Лара.
– Никогда не видел. Даже не слышал о такой.
– А я была уверена, что он тебя с ней познакомил, - тихо сказала Лара.
– Так кто это все-таки?
– Ну… В общем, это его нынешнее увлечение. Кажется, это так называется.
Она говорила, как всегда, удивительно спокойно, и поэтому разговор наш произвел бы на постороннего человека странное впечатление.
– Ты думаешь, он может быть у нее?
– уточнил я.
– Во всяком случае, других его нынешних увлечений я не знаю.
Фраза прозвучала довольно комично, но Лара говорила вполне серьезно.
– Обычно он предупреждал, что не придет домой. Говорил, заночует у друзей. Ты же знаешь, как это бывает. Но вчера даже не позвонил. А сегодня его с утра разыскивают люди из редакции. А мобильный отключен, - монотонно докладывала она.
– Наверное, выпил с кем-нибудь, - сказал я, чтобы что-то сказать.
– Может быть, - так же тихо и спокойно согласилась Лара.
– Понимаешь, мне неловко ей звонить. Мне кажется, это будет как-то глупо. А потом, вдруг он не у нее?
Господи, до чего же она спокойная! Или это такой вид истерики?
– Лара, а что ты вообще про нее знаешь? Она кто?
– Вообще-то она приезжая, из Крыма. Работала на телевидении, а сейчас, насколько я знаю, занимается в какой-то фирме пиаром и рекламой. Ее фамилия - Кошкарева.
– Замечательно. Она что, молодая?
– Не совсем. Но, во всяком случае, моложе нас.
– Понятно, - протянул я.
– Ты мне перезвонишь?
– спросила Лара.
– Когда выяснишь, где он?
– Конечно, но надеюсь, он сам тебе позвонит раньше.
– Я буду ждать твоего звонка.
Потом Лара деловито продиктовала телефоны неведомой мне Арины Кошкаревой и положила трубку. Вот, кстати, интересно, откуда они у Лары? Не Веригин же ей их дал!
Лара была удивительной женщиной. Этакая героиня Федора Михайловича Достоевского, то ли своим умом, то ли наитием дошедшая до понимания великой силы смирения и непротивления. Она никогда не пилила Веригина, не закатывала скандалов, закрывала глаза на его похождения и пьянство, и он буквально утонул в этом всепрощении и понимании. Хотя мне, признаться, оно представлялось временами просто абсолютным равнодушием, а иногда и изощренной бабьей хитростью. А порой душевной природной тупостью и эмоциональной скудостью Лары. Но потом мне становилось стыдно за эти мысли.