Принуждение к любви

–  Три.

–  Подумаешь. Чего ты так рано задергался? Ты же годами привык не отдавать. Мне, например…

–  Ну, это, знаешь, смотря кому, - рассудительно произнес Тепа.
– Тут задергаешься! Он же ростовщик профессиональный, понимаешь? Я, говорит, «счетчик» тебе уже давно включил, а на днях «получателей» пришлю, чтобы они тебе растолковали, что к чему… А ты знаешь, как они растолковывают?

–  Представляю.

Игорь Алексеевич задумался. С теми, к кому наведывались «получатели», ему приходилось несколько раз встречаться по месту работы - в операционной. И работы там обычно было хоть отбавляй. Правда, у Тепы жизнь всегда состояла из череды неприятностей разного масштаба, но тут дело действительно пахло весьма скверно.

–  А Маша знает?
– спросил он.

–  Зачем?
– удивленно уставился на него Тепа.
– Сразу же начнется - куда потратил, зачем, с кем?

–  А действительно - с кем?

–  Да откуда я знаю?
– пожал пухлыми плечами Тепа.
– Туда-сюда, с тем, с этим… С тобой, кстати, пару раз гуляли.

–  Ладно-ладно, ты меня сразу не впутывай! Но у меня сейчас свободных денег нет, а дело серьезное. Может быть, у тещи попросить? Ты же столько раз рассказывал, что у нее приличные деньги отложены после продажи квартиры сестры, которую та ей завещала.

–  Мне она точно не даст.

–  А если Маша попросит?

–  А что я ей скажу? Что с бабами прогулял и с друзьями пропил? Знаешь, что это будет?

Игорь Алексеевич смотрел на застывшего в отчаянии Тепу и размышлял. Было ясно, что больше в этой жизни Тепу выручить некому. И эта мысль, честно говоря, была господину Кармазину приятна. Радость, конечно, невеликая, но все-таки… Все-таки Кармазин, следует непременно заметить, был тщеславным человеком, хотя и расчетливым. И еще надо заметить, что настроение у него в тот день было легкое, приподнятое. Боевое настроение, способствующее свершению подвигов разного рода.

Дело в том, что именно тогда в судьбе хирурга Кармазина наметился крутой и многообещающий поворот. Серьезные люди с большими возможностями и связями решили поставить косметический бизнес на широкую ногу, попутно отодвинув всех конкурентов. И предложили Игорю Алексеевичу, человеку в своем деле весьма известному, перейти в новую клинику не просто хирургом, а заведующим отделением. Мало того, ему предложили стать совладельцем клиники, выделив солидный процент акций. Открылась возможность не изнурять себя надоевшими дежурными операциями, а переключиться на работы эксклюзивные, штучные, за которые и платят совсем иначе. К тому же перед Игорем Алексеевичем возникла перспектива испытать себя в роли топ-менеджера - определять стратегию развития, принимать серьезные финансовые решения, к чему он с некоторых пор испытывал несомненное влечение. С высоты открывшихся перспектив проблемы его друга детства выглядели совершенно ничтожными и жалкими. Но настроение, как уже говорилось, у господина Кармазина было приподнятое, боевое, так что он не прочь был показать бедному Тепе, как легко и элегантно решают вопросы люди знающие, что к чему в этом мире.

–  Тебе когда деньги нужны?
– поинтересовался Игорь Алексеевич.

–  Максимум через неделю, - подобострастно отрапортовал Тепа.

Было ясно, что он пребывал в убеждении, что сейчас его друг детства достанет из кармана пачку долларов необходимой толщины, и останется одна проблема - решить, в какой кабак идти обмывать удачное завершение малоприятной истории. Но Игорь Алексеевич думал совсем иначе. Например, он думал, что Тепе надо дать понять, что настали времена, когда денежные проблемы не решаются так просто и деньги так или иначе надо заработать. Или заслужить. То есть за них нужно расплатиться каким бы то ни было образом. И потому он сказал:

–  У меня денег нет.

–  Ой!
– Тепа посмотрел на него с игривой укоризной.
– А если подумать? Скажи: клянусь мамой!

–  Хоть папой, - хладнокровно ответил Игорь Алексеевич.

– В том числе и римским. Но денег у меня нет.

Господи, как не хотелось бедному Тепе в это верить! Он уже настроился на то, что все его неприятности позади и не надо думать ни о каких там «счетчиках», «получателях» и прочих приметах нашего милого времени.

–  Деньги надо искать, - задумчиво сказал Игорь Алексеевич.

Он как бы приглашал друга к совместным размышлениям и поискам.

–  Где?
– замогильным голосом поинтересовался Тепа.

–  Ты сам сказал - деньги есть у твоей тещи.

–  Да не даст она! Я тебе уже сто раз говорил.

–  Итак, правду сказать ты не можешь, - демонстративно погрузился в размышления Игорь Алексеевич.
– Значит, надо лгать. Со старушкой надо поступить так, как учит Федор Михайлович Достоевский. То есть ограбить. Но без крови!

Тепа посмотрел на Игоря Алексеевича бессмысленными глазами:

–  Шутки у тебя, боцман!

Но Игорь Алексеевич, похоже, не шутил.

–  Ты сам говорил - она бережет их на крайний случай. Значит, крайний случай надо просто сочинить. Придумать! Создать, в конце концов! И случай должен быть убийственный. Полная внезапность. И оглушительное вранье, парализующее мозги. Сегодня такое сработает. Она же наверняка целыми днями смотрит телевизор, а даром такое надругательство над собой не проходит.

Игорь Алексеевич говорил так увлеченно и убедительно, что Тепа невольно как-то весь подобрался и напрягся.

–  Мы не оставим им шанса на спасение! Они просто не посмеют не поверить. Надо так заколдобить их куриные мозги, чтобы они сами выложили деньги!

–  Кто - они?
– жалобно спросил Тепа.

–  Твоя теща и твоя жена. Ты же сам сказал, что Маше она даст деньги. Значит, пугать надо их обеих.

Тепа сидел, зажав мокрые ладони между колен, и маялся. А потом спросил:

–  А как?

Игорь Алексеевич понял, что он готов. Ведь он знал своего друга даже лучше, чем себя. Потому что сам он еще был способен преподнести себе сюрприз, а Тепа ему - нет. Раз он не уперся сразу, дальнейшее - дело времени. Он согласится на все. Как всякий хороший пластический хирург, Кармазин был незаурядным психологом. То есть умел, с одной стороны, убеждать и успокаивать, а с другой - угадывать тайное течение мыслей своих клиентов и ненавязчиво подстраиваться под него.

И тут опять необходимо некое разъяснение. В ходе этого разговора, разумеется, нашими друзьями было немало выпито. Воздействие алкоголя наложилось на возвышенно-летящее настроение Игоря Алексеевича и усугубилось его привычкой художественного парения над действительностью. А он был художником при всей своей безжалостной специальности - ведь для того, чтобы кромсать ножом живые женские лица и тела, надо сначала создать в своем сознании тот идеал, к которому стремишься. И потому для него то безобразное предложение, которое он сделал другу своего детства, было скорее неким капризом, фантазией художника…

–  Тебя украдут, - объявил он.
– Завтра пятница, и ты не вернешься с работы. А в вашем почтовом ящике появится письмо: «Ваш муж у нас… не ищите… куда положить деньги, вам сообщат по телефону…». Маша читает письмецо, бежит к мамаше, потом мы сообщаем им, куда положить деньги, ты забираешь их, отдаешь ростовщику и возвращаешься домой героем и страдальцем! И вы с женой предаетесь кромешной любви! И теще радость - спасла своего любимого зятя! Оказалась нужной детям! Понимаешь, для старого человека нет ничего важнее, чем ощущение, что он еще нужен… А в понедельник выходишь на работу как ни в чем не бывало.