Принуждение к миру

До посёлка Мирный группа в составе шести человек (после возвращения из Хосова им удалось хорошо отдохнуть) добиралась на двух военных бортах, а от Мирного до Вилюя – около двухсот километров по прямой – их домчал «Ка-92», очень комфортный, современный и быстрый отечественный вертолёт.

Задачу группе ставил сам пресветлый князь: не только добраться до вилюйской долины Смерти, но и «грамотно нашуметь», чтобы все в округе знали – на Вилюй послана экспедиция изучать загадки геопатогенной зоны.

Первую часть задачи – «нашуметь» – группе удалось выполнить без особого труда. В местные СМИ – от Вилючинска до Мирного – был запущен слух об экспедиции, и группу в аэропортах ждали журналисты, охочие до сенсаций. Разумеется, члены группы «непреднамеренно» допустили «утечку информации», намекнули о планах изучения долины Смерти, и отправлялись они туда уже героями, так как всем были памятны «страшные» рассказы самодеятельных исследователей долины прежних времён и легенды о живущих в «котлах» сииртя – подземного народца, охраняющего железные убежища.

Слежку Тарасов обнаружил практически сразу после появления в Мирном. Однако предпринимать ничего не стал, поскольку был заинтересован в таком проявлении скрытых «вражеских» сил, только передал свои выводы товарищу из местного отделения ордена.

Вторая часть задачи – изучение Опухоли и поиск «странного» – началась с посадки вертолёта у каменистой возвышенности в окружении хвойного леса, из центра которой и выросла водяная капля диаметром чуть больше двадцати метров и высотой с пятиэтажный дом.

Вертолёт, управляемый тихим немногословным мужичком средних лет, улетел. Пилот оказался нелюбопытен и любоваться Опухолью не стал, а возможно, уже успел насмотреться на необычный природный феномен.

Тарасов, рассмотрев Опухоль со всех сторон в бинокль, приказал разбивать лагерь. На Вилюе он ни разу не был, но хорошо представлял себе особенности таёжной жизни, так как в бытность свою офицером СВР успел побывать и в джунглях Мадагаскара, и в никарагуанской сельве, и в родной сибирской тайге.

Палатки – три для проживания и одну хозяйственную – поставили за час, однако обнести Опухоль анализаторами и датчиками не успели, стемнело.

– Предлагаю всем лечь спать, – сказал Тарасов, направляя струю спрея от комаров на тыльные стороны ладоней, пошлёпал себя по лицу. – Дорога была долгая, начнём работать с утра.

– Командир, можно, я посмотрю на этот водяной волдырь вблизи? – взмолился Доктор. – Никогда не видел ничего подобного.

– В таком случае будешь дежурить первым. Тебя сменит Нос.

– Я с ним схожу, – сказал Нос.

Тарасов тоже был не прочь прогуляться, так как Опухоль поразила его до глубины души, не размерами – тайной своего рождения, поэтому он раздумывал недолго:

– Ладно, пройдёмся. Предупреждаю всех: нас засекли в Мирном, а кто здесь в окрестных урманах живёт, мы не знаем. Быть готовыми ко всему.

– Есть быть готовыми! – вытянулись бойцы группы.

В темноте их лица трудно было разглядеть, но Тарасов хорошо знал каждого и не сомневался в том, что его приказ будет исполнен безукоризненно, несмотря на маску шутовства и ёрничества. Проворчал для острастки:

– Пиво на время командировки отменяется. Замечу – поставлю в угол.

– Командир, мы же практически не пьём.

– Пьянству – бой! – легкомысленно заявил Доктор.

– А б…ву – гёрл, – добавил Хан меланхолично.

Нос и Доктор засмеялись.

Тарасов улыбнулся, оценив каламбур: слово «бой» можно было прочитать и как английское «boy».

– Умники… пошли. Фонари возьмите. Хан – остаёшься.

Они поднялись на возвышенность, подсвечивая путь фонарями.

Опухоль выросла перед ними холодной стеклянной горой, бликуя зайчиками света в лучах фонарей.

– Ближе чем на десять метров не подходите, – предупредил Тарасов.

Остановились.

Несколько минут разглядывали на фоне темнеющего небесного полога гигантскую водяную гору с округлой вершиной, чудесным образом выросшую среди лесных зарослей. Лучи фонарей проникали внутрь горы, преломляясь и рассеиваясь, отчего она казалась наполненной текучим туманом и вздрагивала как живая.

– Чудо из чудес, – пробормотал Доктор. – Тебе не говорили, командир, что это такое?

– Нет, – коротко ответил Тарасов, хотя знал историю появления Опухолей.

– Зачем нас сюда заслали? Мы же боевая единица, а не исследовательский отряд.

– А вдруг вылезут сииртя, о которых нам талдычили журналисты? – заметил Нос.

– Я в нечистую силу не верю.

– Зря, домовые, кикиморы и лешие – не выдумки необразованных предков, а слой жизни, уступивший хозяйствование землёй человеку.

– Сказки.

– Братцы, а вы заметили, что около Опухоли нет комаров? – удивлённо произнёс Хохол.

– Точно, ни комаров, ни гнуса, – сказал Нос.

Бойцы посмотрели на Тарасова.

– Излучение, что ли? – продолжал Нос. – Не хватало подхватить какую-нибудь лейкемию.

– Опухоль не радиоактивна, – успокоил его Тарасов. – До нас проверено. Другие параметры замеряем завтра.

– И долго будем замерять?

– А что, тебя кто-то ждёт в столице? – насмешливо спросил Доктор. – Неужели женщина?

– Не твоё дело.

– Хватит трепаться, – приказал Тарасов. – Будем сидеть здесь, пока не прибудут гости. – Он подумал: – Или пока не получим приказ возвращаться.

Он первым направился к лагерю.

Нос догнал его:

– А что за гости должны прибыть?

– Поживём – увидим.

Белогор предупреждал, что Опухоль могут навестить посланцы Синедриона, и тогда их надо будет встретить «дружескими объятиями, переходящими в мордобой», как любил повторять Хохол. Но об этом Тарасов своих гвардейцев уже предупредил.

Ночь прошла спокойно. Не беспокоили ни комары, ни бич здешних мест – гнус.

Утро выдалось хмурым, облачным и холодным, вопреки июльским прогнозам.