Принятие

Когда в рассказе дошли до того момента, когда Ирэн торговалась с ханиданским послом, барон неверующе покачал головой и пробормотал, что-то вроде:

— Это невозможно

Ирина только улыбнулась, понимая, что барону и так-то тяжело. Наверняка он себе всю голову сломал, откуда у его жены такие знания и характер. Было заметно, что Виленский каждый раз смотрит на Ирэн как на человека, которого если не впервые видит, то по крайней мере знает очень плохо.

Но вопросов барон не задавал, а Ирина не собиралась ему помогать.

Ирина оглянулась на офицера, он спал сидя на стуле, привалившись к стене.

— Надо его отвести отдохнуть, — сказала Ирина

Но вместо этого барон потряс офицера за плечо и спросил:

— Вадим, расскажи, ты видел, что там?

Офицер потёр лицо грязными руками, в кровоподтёках от вожжей. Ирине было жаль парня, но она не вмешивалась, понимая, что и граф, и барон лучше знают, что надо делать. Также молча сидел и Леонид Александрович, и доктор Путеев.

По мере того, что рассказал поручик Головин, лицо барона удивлённо вытягивалось, а лицо графа становилось всё мрачнее и мрачнее.

— Андрей, я так понимаю, что Шувалов в курсе? — вдруг спросил Виленский графа.

Забела отрицательно покачал головой:

— Про это нет

И добавил:

— Поехали во дворец

Барон удивился:

— Так уже поздно

— Теперь нет, — загадочно сказал граф Забела, — теперь там долго не спят.

Мужчины откланялись и, подхватив под руки несчастного Головина, уехали.

А Ирина решила отправить партию дустового порошка Морозову. Подумала, что уже её-то поставку не отследят и не перенаправят. И села писать письмо Софье и Иогану.

Глава 10.

Москов. Кремль.

Забела и Виленский приехали в Кремль и сразу прошли в кабинет Шувалова, несчастного, спящего на ходу Головина, оставили на диване в приёмной.

Александр Иванович удивлённо поднял голову, оторвавшись от письма, которое читал до их прихода:

— Только подумал о том, чтобы за вами послать. Как вы узнали?

Забела не стал говорить про письмо Морозова, которое получила Ирэн, а сразу кивнув на бумагу в руках у Шувалова спросил:

— От Морозова письмо?

Шувалов подозрительно взглянул на Забела и вопросительно на Виленского.

Виленский тоже понимал, что Ирэн подставлять не стоит, всё-таки здесь вопрос государственной безопасности, а Морозов похоже отправил два письма, Шувалову, главе тайной службы и Ирэн. Почему Ирэн? На этот вопрос Виленский пока себе ответить не мог. Поэтому сказал следующее:

— Александр Иванович, там в коридоре на вашем диване сидит полумёртвый от усталости поручик Вадим Головин. Он и привёз эти страшные вести. И вот мы здесь, не понимаем, что происходит. Я вообще не в курсе последних новостей, только вчера ночью приехал из Златоуста.

Шувалов тяжело поднялся из большого кресла и сказал:

— Пойдемте к императору.

Увидев вопрос на лице Виленского, ведь ещё недавно Александр всегда старался завершить дела до ужина и провести время с семьёй, женой и детьми, а сейчас уже почти ночь, добавил:

— Не спит император, уже несколько недель так живём. Пойдём, Серёжа, там всё и расскажем.

Перед тем как выйти из приёмной, Шувалов отправил гвардейца за Паскевичем.

Император действительно не спал, в отличие от поручика Головина, который уснул на Шуваловском диване, и они не стали будить бедолагу.

Выглядел Александр так, что «краше в гроб кладут». Похудел, осунулся, на лбу явственно проявилась вертикальная морщина.

Увидел Виленского, обрадовался, но как-то вяло, радость была искренняя, но на бурное проявления явно не хватало сил.

Оказалось, что пока Виленский занимался сталью и делал пушки, в империи вскрылась огромная шпионская сеть Бротты, многие ниточки вели к Ставровскому, что было удивительно, потому что он славился своей патриотичностью. Но арестованные, а их было несколько десятков человек только в ближайшем окружении основных ведомств, дружно указывали в сторону Государственного Совета. А Государственный Совет во многом подчинялся Ставровскому.

Но прямых доказательств предательства князя не было.

Дверь открылась и вошёл главнокомандующий Стоглавой граф Паскевич Иван Фёдорович.

Тяжело вздыхая, Шувалов рассказал про ситуацию в Каспийском корпусе. На императора было страшно смотреть, он встал и почти с ненавистью глядя на Паскевича, едва слышно, что для людей, которые хорошо знали Александра, означало только одно, император в ярости, произнёс:

— Почему вы не в курсе? У вас армия вымерла на границе, а вы не знали?

Сделал паузу и уже громче приказал:

— Сдайте оружие

Иван Фёдорович, герой войны, лучший полководец Стоглавой империи, по количеству побед не имел себе равного, твёрдыми рукам, не произнося ни слова, развязал пояс, на котором висела шпага и кинжал, передал в руки Шувалову.

Император посмотрел на Шувалова:

— Арестовать

Когда Паскевича увели, Александр какое-то время молчал, глядя на карту империи, висящую на стене.

—Ну что, господа царедворцы, какие есть идеи?

Шувалов встал, открыл неизменную папку и сообщил:

Наблюдение за Ставровским продолжаем, внедрили к нему в дом несколько человек. Получили дозволение от церкви на проверку приютов и монастырей.

Виленский перебил Шувалова:

— Сегодня Сашу чуть не похитили в приюте при монастыре Святой Елены, хорошо, что я успел. Он там был вместе с супругой наместника Никольского Гайко, её, кстати, подстрелили.

Увидел вопросительные взгляды и добавил:

— Судя по всему из броттского самострельного пистоля

Шувалов наклонился вперёд:

— Её схватили?

Виленский отрицательно покачал головой:

— Нет, ушла.

Забела посмотрел на Виленского:

— А почему Сашу собирались похитить? Из-за тебя?

Виленский вздохнул:

— Я не знаю, но договорённость о похищении была через… Елену

Император удивлённо воскликнул:

— Через твою сестру? Елену?

Виленский кивнул.

Шувалов дождался, когда все замолчат и продолжил:

Я внесу эту попытку похищения в список того, что произошло и продолжает происходить странного.