Прирученый любовью

Он прекрасно понимал, почему необходимость уложить её в постель,внезапно возрасла до уровня, существенно выходящего за рамки его контроля. Игра со смертью , дала ему осознать о своей смертности и соответственно вдохновляет, чтобы жить.

То, что он чувствовал и как он реагировал, было совершенно естественно, нормально, логично. Что и следовало ожидать. Он вовсе не был уверен, что она чувствовала то же самое.

Но он нуждался в ней сегодня вечером. И не только для своего эгоистичного “я”.

Во время спасения, он и она поступили правильно, но и Маргарет тоже была права .

Он принял необходимость обеспечить продолжение рода наследником; поэтому не мог продолжать откладывать разговор и получить согласия Минервы, стать его невестой.

Быть матерью его сына - одиннадцатого герцога Волверстон.

В данный момент все дороги в его жизни привели к этому месту и заставили его действовать, сделать следующий шаг.

Замок, притих; все гости были в постели, кто в чьей кровати на эту ночь. В башне, осталась только он и Минерва ; все слуги уже давно ушли отдыхать.

Не было никакого смысла, тянуть больше.

Он собирался отойти от стены, выпрямился, чтобы сделать первый роковой шаг к её двери, когда она открылась. Он замер, смотрел сквозь тьму, когда Минерва вышла. Она все ещё была полностью одета; придерживая шаль на плечах, она посмотрела направо, потом налево.

Она не заметила его, стоящего неподвижно в тени. Тихо закрыв за собой дверь, она отправилась по коридору. Бесшумно, словно призрак, он последовал за ней.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТЬ

Полная Луне светила на небе,поэтому Минерве не нужна была свеча, чтобы спустится вниз по главной лестнице и пройти западным крылом коридора в музыкальную комнату. Оказавшись на первом этаже,она шла быстро, беспрепятственно, все гости были этажом выше.

Она одолжила Сесилии, далёкой кузине Верайзи , жемчужиную брошь своей матери, чтобы закрепить украшенную блёстками шаль, Сесили одевала,для роли Принцессы Франции в пьесе того вечера” бесплодных усилий любви “- и забыла вернуть её обратно.

Брошь была ценной, но намного больше, чем просто драгоценность, это был одина из немногих вещей оставшейся ей на память от её матери и она не хотела рисковать, оставляя её с другими частями нарядов в костюмерной коробке , и просто не могла ждать до завтра. Не то, чтобы она представляла,что кто-то может украсть её, но … она не сможет спать, пока она не вернёт брошь назад.

Достигая музыкальной комнаты, она открыла дверь и вошла. Лунный свет лился через широкое окно, освещая сцену, обеспечивая более чем достаточно света.

Когда она шла по проходу между рядами стульев, её мысли возвратился к Ройсу-и острому парализующиму со всей силой страху , который захватил её, когда она увидела его в реке, с ношей, несущегося вокруг косы, где его ждали потенциальные спасатели.

В течение одного кристально чистого мгновения, она подумала, что она-они- потеряют его . Даже сейчас… Она остановилась, прикрыла глаза, сделала медленный вдох, чтобы успокоиться.

Все обошлось,-он был в безопасности наверху, и девчушка была у себя дома, без сомнения в мягкой и тёплой постели. Выдохнув и открыв глаза, она продолжила идти более быстрее, подходя к маленькой сцене. Ящик с костюмами стоял возле стены левого крыла. Рядом с ним стояла коробка, наполненная шальями, шарфами, платками, перемешанные с поддельными кинжалами, шапками, диадемой и короной и всеми мелкими предметами, которые входили в костюм.

Сидя на корточках возле коробки, она начала перебирать материалы, ища шаль с блёстками .

Руки и глаза были заняты, но её мысли вернулись к вспышке Маргарет и комментариям,которые она впоследствии услышала, не только от дам , но и от некоторых мужчин ходивших рядом, и обсуждавших вопрос о том, сделала ли она правильно предупредив Ройса об опасности девочки.

Не все, кто высказывал своё мнение на счёт этого, предпологали, что она ожидала, что он спасёт девочку, но она это предвидила. Она предположила, что он будет действовать точно так, как он это сделал,не стандартным методом, но в том смысле, что он будет делать все возможное, чтобы спасти ребёнка. Она не ожидала, что он рискнёт своей жизнью, не обращая внимание на то, что его смерть стала реальной возможностью.

Она не думала, что он предвидел, что-нибудь, в таких ситуациях никогда не было времени для хладнокровных расчётов,чтобы взвесить все шансы.

Когда сталкиваешся с жизненно важными ситуациями, нужно действовать - и положиться, что приобретённые навыки помогут в этом. И Ройс такие навыки имел. Он дал указы своим кузенам, и они инстинктивно повиновались; теперь они могут поставить под сомнение мудрость своего поступка, но в то время они сделали, как он просил. На тот момент, только это имело значение. По её мнению, конечный результат был вполне удовлетворительным, но из всех этих вышестоящих на социальной лестнице, только она, Ройс и несколько других видели вопрос в таком свете. Остальные думали, что он и она, были не правы.

Конечно, они не думали бы так, если б девочка была высокого происхождения.

Есть такое выражение положение обязывает; другие явно интерпретируют фразу по-другому в отличии от неё и Ройса.

Шали с блёстками не было в коробке. Нахмурившись, она сложила остальные вещи обратно, потом подняла крышку сундука. “Ага.”

Как она и подозревала, Сесилия оставила брошь прикрепленной к шали; сняв её, она закрыла защёлку и сунула брошку в свой карман.

Положив шаль обратно в сундук, она опустила крышку, и встала.

В то же время прозвучали шаги в коридоре за открытой дверью.

Медленные,размеренные, умышленные шаги … Ройса. Они остановились в дверях. Ройс обычно двигался невероятно тихо.

Он позволил услышать его шаги , потому что он знал, что она была тут? Или потому что он думал, что вокруг никого не было , чтобы услышать?

Она придвинулась ближе к стене, толстый бархатный занавес, давал ей дополнительную защиту, гарантируя, что её контуры не будут видны в лунном свете на полу перед сценой. Отодвинув немного занавес от стены, она выглянула.

Ройс стоял в дверях.

Он оглядел комнату, затем медленно прошёл в вперёд, оставив дверь широко открытой.

Большое напряжение, завладело ей,когда она наблюдала, как он двинулся вниз по центральному проходу. Сделав остановку на полпути к сцене, он сел на стул в конце одного ряда; оставляя царапины от деревянных ножек , когда подвигал стул,а также произведя громкий звук в темноте. Раставивши ноги, он опёрся локтями на них, сцепил свои руки между собой. Опустивши голова вниз, он, казалось, изучал свои слабо переплетённые пальцы рук.