Присяга Российской империи

— Молодец, работай. Радиорубка где?

— В загородке, за штурманским столом.

— Угу, спасибо, — Птушко заглянул в указанное место, покачал головой: — Ва-аллах, старье-то какое! Ну да ладно, все едино, — он уселся на место радиста, выдвинул один за другим ящики стола, нашел отвертку и принялся снимать лицевую панель. Дело заняло всего несколько минут: кинув внутрь корпуса толовую шашку грамм на двести, проводки взрывателя он прицепил к выключателю после чего вернул панель на место. — Вот теперь все хорошо. Русские коварны и наглы. Плюнешь в рожу — драться лезут. Как бы кто раньше времени до связи не добрался.

Моджахед встал, сладко потянулся.

— Вот теперь все и вправду хорошо! Рулевой, координаты!

— Я только курс знаю, — тихо ответил матрос.

— Это ты сплоховал… — Птушко достал приемник системы позиционирования, сверил координаты. Похоже, они находились именно там, где нужно. — Бинокль есть?

— Должен быть у штурмана над столом.

— Умница, все понимаешь, — Юра снял с крючка обтянутый кожей короб, достал из него черный, с длинным ремешком, бинокль, подошел к лобовому стеклу, оглядел горизонт. Океан, вопреки ожиданиям, был отнюдь не пустынен. И справа, и слева виднелись темные точки. Птушко поднял бинокль, навел резкость. Справа от корабликов со срезанной кормой в волны тянулись туго натянутые тросы. Слева одно судно с большой кормовой надстройкой и несколькими мачтами ползло у самого горизонт, другое, с плоской палубой и красной рубкой, болталось на одном месте. Не отрывая бинокля от глаз, Птушко приказал: — Влево поворачивай… Хорош, теперь прямо.

Красная рубка стала потихоньку расти в размерах. Скоро стали различимы люди, звездно-полосатый флаг на корме, белые буквы на борту: «VIKTOR». По размеру бот явно уступал сейнеру но, судя по стремительным обводам, имел значительно большую скорость. Из рубки вышел человек, прошагал на самый нос, остановился там, сложив руки на груди. Птушко подрегулировал резкость почетче и с облегчением вздохнул:

— Халил! Рулевой, подходи к этому кораблю, нам нудно пришвартоваться. О ты, — оглянулся он на одного из негров, и продолжил по-английски: — ты беги в столовую, скажи, чтобы бросали бабу и поднимались на палубу. Швартовы нужно отдавать, принимать, или как там вся эта канитель называется?

— Слушаюсь, брат, — низко, по театральному поклонился новобранец и бодро выскочил из каюты.

На боте, видя, к какому борту подваливает сейнер, выкинули на веревках толстые автомобильные покрышки со стертым протектором, начали готовить толстые пеньковые канаты. Рулевой, опасливо покосившись на Птушко, двинул назад сектор хода. Сейнер сразу как бы приопустил нос, начал быстро замедляться, проходя мимо бота на расстоянии около метра. Внезапно наступила невероятная тишина — словно уши кто-то ловко и незаметно заткнул ватными тампонами. Далеко не сразу он сообразил, что это смолк тарахтевший несколько суток подряд корабельный дизель. Судно осело еще глубже, его скорость измерялась уже считанными сантиметрами. С бота начали кидать канаты. Моджахеды, ловя концы, засуетились, принялись наматывать их на что ни попадя — на лебедки, стропы крана, привязывать прямо к борту.

— Ты молодчина, — похлопал рулевого по плечу Птушко, — все отлично сделал.

Затем он сдвинулся немного вбок, чтобы пули не выбили в рубке стекла, и высадил десяток пуль рулевому под ребра. Тот рухнул, как подкошенный.

— Сходи в каюту команды, — приказал второму негру Юра, — возьми пару рабов, прикажи выкинуть мусор и вымыть тут все до блеска. Не то противно будет дальше идти. Выполняй.

Сам моджахед вышел на палубу, поднялся на борт и легко перепрыгнул разделяющее суда расстояние. Крепко обнялся с Халилом.

— Ну, ты как?

— Отлично, — улыбнулся араб. — Милостью Аллаха, мне ничего захватывать не пришлось. Вся команда — наши братья, и в святом нашем деле готовы помочь с радостью.

— А мне пришлось. Посему русские сидят под замком, а наши браться ни с веревками, ни с кранами обращаться не умеют.

— Ничего, — кивнул Халил, — с этим мы управимся.

Он закричал что-то на неведомом Птушко языке. Вскоре на подтянутый к самому борту сейнер перепрыгнуло несколько человек, начали отцеплять походный крепеж крана, сдергивать брезент с трюма. Не прошло и двадцати минут, как тяжелый ящик с отверстиями поднялся из пропахшего рыбой трюма сейнера и перекочевал в более узкий и мелкий трюм бота. В тот момент, когда команда бота уже задраивала трюмы — со стороны рубки внезапно послышался громкий хлопок, стекла мелкой крошкой вылетели наружу. Птушко громко и нецензурно выругался, перепрыгнул на сейнер, побежал к мостику. Так и есть! Негр лежал со свернутой шеей, двое моряков из команды — распластались возле рации, над развороченным корпусом которой курился пахнущий тротилом дымок.

— Так я и знал, — сплюнул моджахед, повернулся к палубе: — Что, братья, помочь некому было?! Небось, от бабы никак не оторваться? Так она еще месяц в вашем распоряжении будет, дурные ваши головы! Теперь самим под ветром придется по очереди стоять.

В голове его тем временем лихорадочно проскакивали мысли. Всех пятерых бойцов «из старой гвардии» Идриса от собирался забрать с собой на бот. Двум «молодым» сейнер далеко не увезти — им и поспать захочется, и бабу потрахать. Без рабов им самим не управиться, а русский в живых остался только один. Получается, придется оторвать от основного отряда еще пару бойцов.

— Халил! — крикнул Птушко прямо с мостика. — У тебя есть пара умных ребят, чтобы смогли управиться с этой посудиной?

— Сейчас пришлю самых толковых, Махмуд!

Разумеется, хитрый араб понял все без единого намека и на сейнер перебрались двое мальчишек из пополнения, завербовавшегося в мечетях, близких к портовому городу Косби. Юра, прижав руку к груди:

— Я надеюсь, братья, вы сможете выполнить миссию, которую едва не загубил этот несчастный, — Птушко кивнул в сторону мертвого негра. — После того, как мы разойдемся, вам надлежит трое суток идти курсом 270, после чего застопорить ход и ждать яхты «Вайнах». С нее вы получите груз, который должны будете доставить в Сан-Франциско. Справитесь?

Ребята не очень уверенно пожали плечами.

— Я надеюсь на вас, братья, — торжественным тоном произнес Птушко. — В каютах заперты русский раб и молодая рабыня. Они в вашем распоряжении. Это неверные, можете делать с ними все, что пожелаете.

— Аллах с нами, брат, — ответил один. — Мы выполним все, что сможем.

— Я верю в вас, братья! — кивнул Юра, торопливо перебрался на бот и шепнул Халилу: — Нужно, чтобы кто-то завел им двигатель и объяснил, как пользоваться компасом.

— Сейчас устроим, — так же тихо ответил араб.

Вскоре сейнер вздрогнул, выплюнув низко над водой сизое дымное облако. Команда бота засуетилась, отдавая концы, сматывая канаты. Из рубки с разбитыми окнами выскочил давно небритый паренек в тренировочном костюме, лихо перемахнул с судна на судно и, тяжело дыша, опустился на палубу. Сейнер резко отпрянул в сторону, заставив бот тяжело закачаться с боку на бок, уверенно пошел на запад.

— Звони Идрису, — кивнул Халилу Птушко. — Мы сделали все, как надо. Пусть не беспокоится. Куда мы сейчас, кстати?

— На Науру или Маршаловы острова. Заправиться нужно, не то на весь путь бензина не хватит. А там места сонные, пасти никто не станет. Особенно, если на берег сходить не будем. Дней за десять дошлепаем, а потом уже прямым ходом до конца, баков должно хватить.

— Понятно, — сладко зевнул моджахед Махмуд. — Значит, можно ловить рыбку и загорать. У нас маленький отпуск.

Центр управления полетами, авиабаза «Алава», штат Вашингтон [18] , США 13 декабря 1999 года. 21:40

18

Вашингтон (Washington), штат на западе США. Столица — город Олимпия. Не путать с Вашингтоном, столицей США.