Присяга Российской империи

— Случилось, что ли, чего?

— Мне нужна помощь, товарищ полковник.

— Ладно, выкладывай, коли разбудил.

— Мне нужно организовать вылет пары десятков стратегических бомбардировщиков…

В трубке послышалось утробное хрюканье, после чего летчик сообщил:

— Одно из двух: или мне все это снится, или ты решил устроить войну с какой-нибудь маленькой страной вроде Англии или Саудовской Аравии.

— Нет, я не для себя, — попытался оправдаться Ралусин. — Это в интересах России. Тут на Тихом океане американцы производят своим флотом странные, если не сказать больше, телодвижения. Появление крупной авиагруппы заставит их быстро успокоиться и вернуться в обычные места патрулирования.

— Вот черт, — с видимым сожалением выругался командир первого авиаполка. — Честно говоря, лучше бы ты войну с какой-нибудь Аргентиной затеял. Один самолет я бы тебе как-нибудь одолжил, оружия со времен оных осталось столько, две Америки можно раскатать. Списал бы, как перележавшее сроки хранения, и все. А одной «Тушки» на обычное государство за глаза и за уши хватит. Но вот с парой десятков… У меня на них просто топлива не хватит, Илья. У меня за душой только стратегический запас на случай войны есть с небольшим хвостиком, и все. Мне его никак растратить нельзя, сам понимаешь. А ну, как крыша съедет у какого-нибудь идиота? Чем мы ее без топлива назад задвигать станем?

— А если только десять самолетов?

— Ты просто не понимаешь, Илья… — в трубке что-то зашуршало, скрипнуло, похоже на пружины матраса. — Возьмем твой любимый «ТУ-160». Его заправка составляет сто сорок тонн керосина. Поднять десяток — это уже тысячу четыреста тонн. Теперь дальше: полет в Тихоокеанский оперативный регион. Это значит, учебно-демонстрационные пуски по территории США. Чем стрелять, у нас навалом, не вопрос. Но это означает две дозаправки, перед выходом в океан и обратно. Умножаем на три. Прибавляем керосин для топливозаправщиков. Накидываем еще процентов тридцать на неизбежные сопутствующие расходы и потери вроде непогоды, изменений курса по иным причинам, неисправностей заправщиков, из-за чего их придется поднимать с запасом, еще какие накладки. И мы получаем примерно десять тысяч тонн керосина, которые нужны на это вылет. Это, если ты еще не понял, двести пятьдесят полных под завязку железнодорожных цистерн. Или пять-шесть крупнотоннажных составов, которые необходимо залить нам в баки. Или, по деньгам, полмиллиона долларов. Извини, Илья, я готов сделать для тебя все, что могу… Но у меня нет возможности незаметно списать столько керосина, и нет столько денег, чтобы его купить. Да и поднять весь свой авиаполк без согласования с главкомом я тоже не могу. Должен как минимум предупредить, хоть как-то объяснить действия. Хотя, конечно, нарисовать приказ о внеплановой тревоге я могу, в крайнем случае попытаюсь оправдаться задним числом, устно поговорю с главкомом. Но топливо… Извини, Илья, готов сделать для тебя все, что могу… Но как раз этого я не могу никак.

В трубке запикали короткие гудки. Ралусин положит трубку на рычаг, закрыл книжку, начал запихивать ее назад в бумажник и тут заметил в нем пластиковые кредитные карточки. В памяти всплыли слова государя: «Для проведения операции вам могут понадобиться деньги. Эти карточки дают доступ к счетам, на которых находятся крупные средства». Пограничник захлопнул бумажник и снова схватился за телефон.

— Полковник Полударин слушает.

— Это опять Илья. А что, если некий частный бизнесмен готов совершить пожертвование первому авиаполку для проведения маневров?

— Ты решил отдать меня под трибунал, Илья? Ты же сам был, насколько я помню, командиром заставы. Ну представь себе, что к тебе приходит знакомый чабан, и предлагает: давайте вы проведете учения с боевыми стрельбами в указанном мною районе и указанное время, а я вам в рамках благотворительности оплачу бензин и плов для бойцов? И представь, что при этом соседние страны наверняка напишут ноты протеста, а о каждом выстреле будет доложено в Генеральный штаб. Как ты сможешь потом все это объяснить? Даже если чабан — хороший друг и наверняка действует в интересах Родины, прокуратура в таких вещах разбирается весьма целеустремленно. У них тоже план работ имеется.

— Извини, Костя, это я не подумал, — кивнул Илья и теперь уже сам повесил трубку.

— Однако, интересная вы личность, товарищ майор, — в восхищении от услышанного покачал головой начальник разведки. — А я уже совсем было поверил, что стратегические бомбардировщики вылетят по вашему желанию прямо завтра.

Ралусин промолчал.

— Вы чего, и вправду готовы были выложить полмиллиона долларов на вылет авиаполка? — Удовин прищурился, но ответа не дождался и предложил: — Может и для Тихоокеанского флота пару заправок купите? Тем более, что как раз зима накатилась, сейчас и нефть дешевеет, и бензин.

— Чего? — Илья впился в него взглядом.

— Зима, говорю, — повторил начальник разведки. — На машинах ездят мало, поэтому бензин дешевеет, а мазут для котельных дорожает. Да и на Запад поставки нефти зимой сокращаются, поэтому она дешевеет.

— Ага… — с минуту майор сидел неподвижно, глядя прямо перед собой, затем снова схватился за телефон.

— Это опять ты? — на том конце провода ответили практически сразу. — Значит, правильно я спать не стал ложиться.

— Есть такая мысль, — тут же перешел к делу Илья. — Некий бизнесмен решил сыграть на сезонной разнице цен. Он хочет сейчас купить много дешевого бензина, а весной продать его процентов на десять дороже. Но для проведения операции ему нужны емкости для хранения товара. Соответственно, он обращается на авиабазу, прося предоставить емкости, причем частично нужно освободить танки со стратегическим запасом. После завершения авантюры он гарантирует восстановление запасов в прежнем объеме за свой счет. До ваших полетов ему как бы дела нет, но лишний керосин требуется спалить немедленно, в соответствии с усиленными планами боевой подготовки. Никакой благотворительности, чистая взаимовыгодная коммерция, не имеющая подоплеки.

— Я могу попросить главкома разрешить внеплановые учения, пообещав небольшую долю в прибыли, — моментально ухватил самую суть летчик, — а потом сослаться на его приказ. Отчетность по подготовке ползет вверх, стратегический запас на прежнем уровне, плюс материальная заинтересованность. Пожалуй, это уже прокатит. Сейчас, дай подумать… Тихий океан. Значит, «коммерческую операцию» придется распространить и на Хабаровск, на авиадивизию в Украинке. От них дозаправщики пойдут. Придется взять от них тоже несколько машин, «ТУ-95МС», чтобы не так обидно было. Ну, да ты никого у них не знаешь, я сам позвоню. Значит, я сейчас начштаба подниму, нечего ему дрыхнуть, когда командир бодрствует. Посажу за составление плана учений. Днем попытаюсь выйти на главкома. А там, как повезет. А ты ищи фирму, на которую ссылаться станем. Вечером созвонимся. Если все пройдет нормально, послезавтра сможем поднять машины. Ну все, до связи.

Ралусин осторожно вернул телефонную трубку на место и растянул губы в улыбке:

— Послезавтра полетят.

— Черт! Ушам своим не верю! — вскочил со своего места моряк. — Неужели нам хоть раз за последние десять лет позволят умыть америкосов?

Он стремительным шагом вышел в зал, остановился перед планшетом:

— Измалков, где у нас «Чажма»?

— Вот здесь, — капитан поднялся из-за терминала. — Они подтвердили получение приказа и полным ходом идут на север.

— Значит, за двое суток они успеют добраться до Хоккайдо… Отлично, тогда послезавтра судно сможет провести тренировку работы береговой системы наблюдения в условиях постановки помех. При этом, к сожалению, американские локаторы на Окинаве, и на база Кадена на пару часов окажутся слепыми. Надеюсь, вы не откажетесь от такой помощи, майор? — оглянулся моряк на Ралусина.

— Сейчас я не откажусь от любой помощи.

— Она вам точно понадобится… — Удовин отошел от планшета. — Я выделю вам, майор, «тревожный» «Уазик» с водителем и комендантским патрулем. Это позволит достаточно быстро передвигаться по городу и избежать встреч со всякими излишне любопытными личностями, пока вы регистрируете фирму. А сам позвоню паре знакомых. С тех пор, как я на «дизеле» плавал, у меня остался кое-кто в топливном бизнесе. Боюсь только, провернуть дело с организацией фирмы за один день окажется дороговато…

— Сейчас главное результат! — твердо ответил Илья, хотя в душе его этой уверенности еще не имелось.

Электронное письмо в Женеву он смог отправить только вечером, когда уже успел потратить почти пять тысяч долларов с одной из пластиковых карт в коммерческо-консультационной фирме по регистрации предприятий при мэрии Владивостока. Ответ пришел утром: «Полностью доверяю вашим решениям, майор Ралусин. В деле защиты России разумнее потерять деньги, нежели оказаться жертвой агрессии. С уважением, император Павел».