Присягнувшие Тьме

— Отведаешь моего «десертного винца»?

— Что-то я не вижу здесь десерта.

Он снова засмеялся. В другой руке он держал два стакана, постукивая ими, будто кастаньетами.

— Слушаю тебя, — сказал он и наполнил поставленные на траву стаканы.

Я вкратце рассказал ему о расследовании Люка, о его самоубийстве, об уликах, которые привели меня сюда, изложил свою гипотезу о том, что существует связь между делом Симонис и этим актом отчаяния. В конце рассказа я показал ему фотографию Люка, ожидая в очередной раз услышать: «Никогда его не видел». В ярких солнечных лучах жужжали насекомые. День обещал быть великолепным.

— Насчет смерти Сильви, — сказал он, отхлебнув вина, — я толком ничего не знаю. Этим делом я не занимался.

— Почему?

— Досрочный уход на пенсию. В «Курье» решили, что я выдохся. А тут как раз подвернулось это дело. Отличный предлог, чтобы списать Шопара в архив.

— Но почему именно из-за этого дела?

— Они вспомнили, как я увлекся первым делом. И сказали, что я слишком пристрастен. Вот и послали другого репортера. Совсем зеленого. Он-то не станет воду мутить.

— Они хотели избежать лишней шумихи?

— Вот-вот. Тут дело политическое. Не стоит бросать тень на репутацию нашего края. Ну я и решил откланяться.

Я поднес стакан к губам — местное желтое вино. Кстати, отличное, но у меня не было настроения для дегустации.

— Но ведь вы наверняка провели собственное расследование?

— Это не так-то просто. Из жандармов ничего не вытянешь.

— Даже у вас не получается?

— Особенно у меня. Старые офицеры, мои приятели, уже вышли в отставку. Из Безансона прибыла новая команда. Полные придурки!

— Такие, как Стефан Сарразен?

— А он самый главный придурок.

— А родня Сильви? Их вы не расспрашивали?

— У Сильви никого не было.

— А муж у нее когда-нибудь был?

— Сильви давно овдовела. Она уже была вдовой, когда убили Манон.

— Отчего он умер?

Шопар ответил не сразу. Он поставил пустой стакан, аккуратно разложил поплавки, крючки и лески по отделениям сундучка. И снова взглянул на меня:

— Тебе нужна вся история с начала до конца, так ведь?

— За этим я сюда и приехал.

Журналист положил набор крючков в одно из отделений:

— Фредерик Симонис разбился на машине в 1987 году.

— Несчастный случай?

— Какое там! Пьян был в стельку.

Ничего себе семейный портрет: муж-пьяница погиб в автокатастрофе, малолетнюю дочь утопили в колодце. А теперь и сама часовщица убита самым зверским образом. Все эти случаи связывал только сам факт смерти. Казалось, Шопар почувствовал, что мне не по себе.

— Фредерик и Сильви познакомились, когда учились в Политехническом институте в Бьенне, в кантоне Берн. Самый прославленный институт часового дела в Швейцарии. Они были совсем не похожи. Он папочкин сынок из богатой безансонской семьи. Она дочь вдовца, часовщика из Нанси, который умер, когда ей было тринадцать лет. И талантом они были не равны. Он как специалист никуда не годился, хотя родители и помогали его карьере. Она получала государственную стипендию. Упорная и очень одаренная. Руки у нее были золотые, как говорят в наших краях. В часах она разбиралась как никто.

— И они были счастливы в браке?

Рыбак захлопнул сундучок:

— Да, как ни странно. По крайней мере, поначалу. Поженились они в восьмидесятом году. Потом родилась Манон. И все пошло наперекосяк. Фредерик спивался, а Сильви горбатилась в одной мастерской, работала на такие фирмы, как «Ролекс», «Картье», «Жеже Ле Культр» — в общем, самые известные. Собирала драгоценные часы для арабских принцев и банкиров. Единственным, что их связывало, была дочь. Они в ней души не чаяли. А камнем преткновения стали родители мужа. Сильви они никогда на дух не переносили. После смерти Фредерика они даже попытались отнять у нее Манон. Но только зубы обломали. Со всем своим богатством они ничего не могли поделать. У матери была безупречная репутация.

— А почему после гибели Манон Сильви не уехала из этих мест? Расследование, слухи, обвинения, воспоминания… Почему она не попыталась укрыться от всего этого? Ведь теперь ее ничто не удерживало в Сартуи.

Шопар снова наполнил свой стакан:

— Все этого и ждали, но никто не мог на нее повлиять. К тому же она только что купила старый дом, очень известный в наших местах: «Дом с часами». Его строили несколько поколений знаменитых часовых мастеров. Для Сильви это была настоящая победа: она открыла собственное дело, заперлась в доме и копалась в своих механизмах. Дела ее шли в гору, несмотря на постигшее ее несчастье, несмотря на враждебное отношение окружающих.

— Враждебное?

— В Сартуи Сильви никогда не любили. Жесткая, одаренная, высокомерная. А главное, чужая. Она приехала сюда из Лотарингии. Когда в 80-х здесь был экономический спад, она нашла работу по ту сторону границы. Окружающие сочли это изменой. Не говоря уже о том, что после смерти девочки полгорода считали ее убийцей. Даже несмотря на алиби.

— Что за алиби?

— Когда произошло убийство, ей в больнице Сартуи удаляли кисту на яичнике.

Шопар поднялся, прихватил свои удочки и сундучок. Я предложил свою помощь. И он сунул мне в руки обе корзинки для рыбы. Я пошел по тропинке следом за ним.

— По-вашему, оба убийства как-то связаны между собой?

— Нет, это одно дело. И убийца один и тот же.

— Но насколько мне известно, они были убиты по-разному…

— Между двумя убийствами прошло почти четырнадцать лет. За это время вполне можно усовершенствоваться, не так ли?

Я пошел быстрее, чтобы идти рядом с ним.

— Но какой у него был мотив? За что он так ненавидел семью Симонис?

— В этом, сынок, и состоит ключ к разгадке. В любом случае нельзя раскрыть убийство Сильви, не разобравшись в обстоятельствах убийства Манон.

— Вы можете мне в этом помочь?

— Спрашиваешь. Целый год я каждую неделю писал об этом убийстве. У меня все сохранилось.

— Можно мне взглянуть?

— Считай, что ты уже начал, сынок!

35

«Курье де Юра», 13 ноября 1988

СМЕРТЬ В САРТУИ

Жуткая трагедия потрясла прославленный город часовщиков, расположенный в верховьях реки Ду. Вчера, 12 ноября 1988 года, около семи часов вечера в канализационном колодце рядом с городской станцией очистных сооружений было найдено тело восьмилетней Манон Симонис. По мнению прокурора города Безансона, речь, несомненно, идет об убийстве.

В 16.30, как обычно, Мартина Скотто к концу занятий пришла за Манон в школу. Девочка с няней дошли пешком до поселка Король, на окраине Сартуи, где живет мадам Скотто. Было 17 часов. Съев полдник, Манон пошла на детскую площадку, расположенную под окнами квартиры няни. Через несколько минут Мартина Скотто решила проверить, как там девочка играет с друзьями. Но Манон на площадке не оказалось, и никто ее там не видел.

Женщина бросилась на поиски: искала на лестницах, в подвалах, потом на стоянке машин, расположенной в ста метрах выше по склону холма. Безрезультатно. В 17.30 Мартина Скотто обратилась в жандармерию.