Притворщица
Шрифт:
— Ах так! Ты считаешь глупостями всё, что происходит в постели? — завелась Рони, начавшая сомневаться в том, что она вообще привлекает мужа.
На этот раз из комнаты выскочила именно она, оставив Ладишона в недоумении. Ему казалось, что он делал всё правильно, что окружил жену и её младших родственников заботой, не требуя взамен ничего. И вот теперь их и без того едва начавшиеся отношения стремительно катились под откос.
— Да что этим женщинам вообще нужно?! — ударил он кулаком по ни в чём не повинной стене, лишь в последнее мгновение успев ослабить удар, грозивший пробить деревянную перегородку насквозь.
***
Рони тихо плакала, спрятавшись
Но красивая картинка оказалась с изъяном. Не трогает пальцем! Она же имела в виду, что не будет бить, как Слаер бил её маму. А получилось… Получилось, что она ему и не нужна вовсе, обуза какая-то, навесившая своих братьев и сестёр на мужчину, а взамен только нервы мотает, неблагодарная тварь… Не зря её так Слаер называл, ох не зря. Но хотя бы она больше не притворяется, хоть это его обвинение больше не актуально. И, наверное, она теперь не будет холодеть внутренне, услышав то нестрашное на первый взгляд слово: “Притворщица”.
Успокоенная маленькой победой над старыми страхами, девушка умылась, скрывая все невзгоды за привычно деловым и серьёзным видом, с которым она обычно инспектировала стройку. Весна уже в разгаре, ближе к лету доделают крыши на всех корпусах: учебном и жилых, а к осени Лурбийская Академия откроет свои двери для студентов.
И у Рони будет ещё больше забот, отвлекающих от невесёлых мыслей о нескладной семейной жизни, о том, что она не нужна единственному мужчине, который незаметно обосновался в её сердце — словно змеёй заполз, негодяй! И некогда ей будет плакать, укрывшись от всех среди любимых колбочек и пробирок, среди недавно доставленных тиглей и реторт, где между коробками с инструментами притаились новые образцы симпатичных флаконов для её очередных прибыльных новинок.
Глава 40
Вслед за образцами красивых склянок вскоре пожаловал и их отправитель. Перкид назначил встречу в единственном приличном ресторане, естественно принадлежащем семейству Малурив. Родители Авайи ещё до начала лета успели отстроить самый помпезный из особняков нового курорта, уже готового принять первых посетителей. В домиках попроще, что только начинали отделывать, никаких ресторанов и других излишеств не планировалось, но там и плату за проживание установят более приемлемую.
Молодой Джойтид считал, что у него очень непритязательный вкус, ему вполне достаточно самого лучшего. А потому остановился в лучшем номере роскошного нового отеля, где так удачно расположился на первом этаже вполне приличный по меркам любой из стран ресторан. Кид с интересом знакомился с местным меню, словно ставшим выставкой для самых разнообразных морепродуктов, когда заметил нервно улыбнувшуюся ему Рони.
— А ты загорела! Тебе очень идёт. — искренне обрадовался подруге мужчина. — И вообще… Семейная жизнь явно пошла на пользу, стала ещё изящнее, если это только было возможно.
— Спасибо! А ты как, уже обзавёлся гаремом? — отшутилась в ответ немного напряжённая девушка.
— Пока нет, но мой папочка уже работает на этим вопросом, — рассмеялся Перкид, передавая Рончейе меню. — Что посоветуешь выбрать?
— Думаю, тут всё должно быть отменного качества, — пожала плечами девушка. — Малурив не мелочатся обычно.
— Я думал, ты уже что-то успела распробовать. Неужели муж
не водит сюда хотя бы по выходным? Вот наглец!— Какие выходные?! — оживилась девушка, пытаясь перевести разговор на более удобную тему. — Академию осенью открывать нужно, а у нас…
— Да ладно, всё вы успеете! — Кид успокаивающе положил свою ладонь на руку Рони. — Если уж всё под личным контролем у лурбийского короля, то о чём тут беспокоиться вообще?
— Надеюсь, просто столько всего и сразу…
— О, тебе не привыкать! — рассмеялся мужчина.
— Это ты о чём? — снова напряглась Рончейя, услышавшая в последней фразе Перкида намёк на особые забавы, в которых когда-то участвовала.
— Ну, ты же дважды умудрилась сдать за год сразу по два курса. А параллельно ещё и наши замечательные порошочки и капельки запатентовала.
— Ну да, но такая ответственность… — расслабилась девушка.
— Ничего, я в тебя верю! — улыбнулся Кид, так и не отпустивший тёплую маленькую ладошку. — Ты всегда была умницей. Рад за тебя.
Насладившись обедом, пара поднялась в номер мужчины, чтобы обсудить особенности упаковки для запатентованных Рончейей средств. Та успела и разнообразить действие своих капель, предохраняющих от беременности, добавив новых полезных свойств. Да и оттенков её набирающих среди женщин популярность красок для волос стало значительно больше…
Кид увлечённо делал наброски карандашом, показывая их девушке. Та лишь согласно кивала, полностью полагаясь на вкус и деловую хватку делового партнера, умудрившегося из банальных, а иногда и не самых приличных средств сделать почти произведение искусства. Это сразу возводило продаваемое при патронаже Джойтидов на новый уровень. И даже в приличном обществе временами упоминались и “Сарбийское блаженство”, и “Сарбийская защита”. Приглушенными голосами и узким кругом, но упоминались же, не ставя никого в неудобное положение. А всё потому, что нельзя осуждать такое сочетание вкуса и красоты, которое неизменно вкладывалось Перкидом в каждое творение.
— Завтра мне подготовят бумаги на подпись, встретимся здесь же? Пообедаем вместе с моим поверенным, — улыбнулся мужчина, проводивший Рончейю до поданного экипажа.
— Хорошо, до завтра! — кивнула девушка уже из ландо с открытым верхом.
***
Ладишон не находил себе места с того странного разговора, когда жена обвинила его чуть ли не в мужской несостоятельности. Первый порыв — немедленно доказать Рони, насколько она неправа, быстро схлынул. Пришло осознание, что он в безвыходной ситуации. Если бы поддался и показал своё тщательно скрываемое желание, то почти неизбежно напугал бы девушку. Вряд ли он смог бы остановиться в таком случае, доказательство рисковало затянуться надолго. А учитывая прошлое Рончейи, вполне могло окончательно разрушить то хрупое доверие, которое потихоньку прорастало в её сердце.
Что хуже всего, теперь стало почти невозможно прикасаться к ней. Тот разговор как будто оставил между супругами пропасть, через которую не дотянешься, не притронешься. И как в таком случае начинать сближение? Мужчина, считавший себя достаточно мудрым и опытным, совершенно растерялся, зайдя в тупик, из которого не видел никакого выхода.
“Иногда выход там же, где и вход…” — грустно подумал Шон, окончательно отчаявшись исправить ситуацию. Неужели придётся сдаться и отпустить Рони? С чего начали, к тому и вернёмся, каждый будет жить своей жизнью. Понятно, что ему теперь будет вдвойне нелегко, ведь раньше в сердце жила надежда встретить когда-нибудь ту единственную, без которой не сможешь жить. Теперь надежды не останется.