Привал странников

– Медики, что с ним?
– спросил Ларионов.

– Тяжелый шок, сильнейшие побои, вроде бы внутренних повреждений нет, но кто знает...
– отвечал бородатый врач.
– Рентгенчик бы.

– Саня, двигаться можешь?
– поинтересовался генерал.

– Он сейчас по горячке и сплясать может, - ответил за пациента недовольный врач.

– Медики, отдайте его мне, а? Нужен очень, - униженно попросил Ларионов.

– Да забирайте вы свое сокровище!
– взорвался врач и, хлопнув себя по затылку, добавил: - Вот он где у меня со своими капризами, уложить никак не можем! Только за последствия отвечать будете вы!

– Я, я, - согласился Ларионов. Почти по-немецки.

Смирнов же без слов, растопырившись от неуверенности - сможет ли вылез из санитарки. При свете фар осмотрел себя, увидел новые свои, до невозможности замурзанные джинсы, рубаху в непонятных пятнах, пустую сбрую. Крикнул Махову, только что проводившему "воронок":

– Леонид, в дежурке в столе машинка моя и где-то там куртка. Принеси, пожалуйста.

Махов, кивнув, отправился в дом.

– За цепочку на лагерь мы ухватились со вчерашнего вечера. Прочесываем по документации соответствующий контингент, - сказал генерал.
– Что у тебя есть, Саня?

– Покатилов из "Космоса", Лев Сергеевич Кирьяков из райисполкома, отдел милиции этого района: не могла существовать такая контора без их ведома, скорее всего начальник, твое ХОЗУ...

– Уймись, уймись, Саня, к этому вернемся позднее.

– Позднее поздно будет. Всех изолировать до прихода на работу, тепленьких, неориентированных...

Подошел Махов с пистолетом и курткой в руках.

– Ваше, Александр Иванович?

– Чей туфля? Мое, - вспомнил "Кавказскую пленницу" Смирнов, надел куртку и под куртку в сбрую воткнул парабеллум, глянул на часы. Разбитые часы стояли. Осведомился: - Который час?..

– Четыре часа шестнадцать минут, - доложил Махов.

– Всего-то?
– удивился Смирнов.
– Я-то думал, они часа три мной занимались.

– Что они с тобой делали?
– из-за спины генерала спросил Алик.

– Электротерапию применяли, - ответил Смирнов.

– Как это?
– испуганно удивился Алик.

– Потом, - отринул его Смирнов - и Ларионову: - Сейчас, Сережа, я тебе преподнесу самый ценный подарок. Глеба Дмитриевича Ферапонтова. Береги его, засади в самую надежную одиночку, поставь в охрану своих людей, проверяй эту охрану ежечасно, проверяй сам, только сохрани его! Это - единственный и главный свидетель на него.

– Где он, этот твой свидетель?
– быстро спросил генерал.

– Сейчас мы к нему поедем. Возьми ребят получше.

– Сырцов, Демидов, в оперативную машину на задание!
– приказал Ларионов.
– Я еду в машине Казаряна, вы - за нами.

– Жаждешь конфиденции, Сережа! Другой бы драться, а я - пожалуйте...
– Казарян хлопнул генерала по погону и пошел к своей "восьмерке". Смирнов вдруг вспомнил:

– Ты извини меня, Алик, что с машиной такое приключилось...

– Да иди ты!
– огрызнулся Алик.

– Ремонт твоей машины мое автохозяйство возьмет на себя, - сказал Ларионов.

– Идите вы все!
– зашелся Алик.

– Пойдем, - согласился Смирнов.
– И ты с нами.

Втроем они подошли к "восьмерке", уселись и поехали.

– Вы простите меня, братцы, за тот разнос. Должны понять: звонки сверху, звонки снизу, сбоку, из подземелья. Ничего не оставалось, как оперативно реагировать на справедливые критические замечания.

– Раз все правильно, зачем извиняешься?
– сидевший сзади, рядом с Ларионовым Алик на него не смотрел.

– Я извиняюсь только за то, что не смог ввести вас в курс дела. Только за это.

– Виляешь, генерал, - оценил речи Ларионова сидевший за рулем Казарян.

– Зачем тебе понадобилось провоцировать нас на поход к Грекову? Форсировал события?
– спросил Смирнов.
– Но подготовиться к этому как следует не сумел.

– Мне необходимы были развязанные руки, и твои, и мои.

– Ты когда понял, на что я выхожу?
– приступил к главным вопросам Смирнов.

– После лавины звонков.

– Значит, знал об этом синдикате давно?

– Скажем так: давно предполагал, что нечто подобное существует.

– Что же не копал по-настоящему?

– Не за что было ухватиться.

– А у Саньки было за что ухватиться?
– не выдержав, влез в разговор Казарян.

– Было. "Привал странников".

– У тебя он тоже был, - сказал Смирнов.
– Только ты почему-то настойчиво ориентировал Махова на торговцев наркотиками, неужели не чувствовал подставку, липу?!

– Сейчас борьба с наркоманией - проблема проблем. А в подробности я не успел влезть.

– Все ты врешь, Сережа.
– Алик повернулся наконец к генералу, решась, посмотрел в глаза: - Ты боялся. Ты боялся момента, когда при неустойчивом равновесии твое положение, твоя генеральская карьера могут оказаться в опасности. Ты хотел выиграть, не рискуя: удалось Сане - прекрасно, не удалось - хуже, конечно, но терпимо, потому что впрямую-то тебя не касается! Так?!

– Не так, - обозлился Ларионов.
– Не так, потому что любая моя акция в этом направлении была бы нарушением законности.

– Господи, еще один радетель за правовое государство!
– ахнул Казарян.
– Сережа, с нами-то целку из себя не изображай! Законность! Осведомители твои по обрубленным концам - законность?!

– Не занимайся демагогией, Рома, - только это и оставалось сказать генералу.

По Ульяновской выехали к Садовому. Рассвело уже всерьез.

– Зачем ты полез в нашу машину?
– спросил Алик.
– Тебе ведь что-то надо от нас, да?

– Не от нас, - поправил его Казарян, - от Саньки.

– Трудно с вами, - признался Ларионов.
– Нам куда, Саня?

– На Серпуховку.

Теперь уже по указке Смирнова разбирались в переулках, пока не вырулили к пятиэтажке, окруженной хлипко-могучими тополями. Остановились, тут же за ними пристроилась оперативная "Волга".

– Пошли, Сережа, - пригласил генерала уже выбравшийся с переднего сиденья Смирнов. Ларионов выкарабкался с заднего, одернул генеральский пиджак, поправил фуражку и ответил:

– Не тот уровень, Саня. Генерал на задержании комбинатора? Много чести.
– И приказал стоявшим у оперативной машины парням: - Сырцов, Демидов! В распоряжение полковника Смирнова. Действовать по его указаниям.