Приват для Крутого

После этого я зарекся в будущем ввязываться в это дело, и мне было заебись, но денег все же было мало. Власти вообще не было, о нас почти никто не знал, и нас никто не уважал, потому мы с Фари начали включать голову и работать не только кулаками, но и мозгами.

Так появился “Прайд” – моя новая семья, которую я формирую сам. Это наша безопасность, наш круг и доверие. Здесь только свои, и нас это устраивает, мы сделали это сами.

Я не помню, чтобы за первые десять лет мы хоть раз с Фари брали отпуск. Этого просто не было, нам было не до того, мы поднимались по этой невидимой лестнице, доказывая, кто тут настоящий хозяин города.

Толком без связей, влиятельных родителей, держались на одном только азарте. Сначала было сложно, нас, молодых и голодных, не воспринимали, но мы успешно доказывали, что сильнее, умнее и агрессивнее всех.

Подняться туда, где я сейчас, нельзя, оставаясь белым и пушистым. По правде, наши руки по локоть в крови, хоть ее уже не видно под белыми манжетами.

Когда Брандо подрос, мы взяли его к себе. Он тоже часть семьи, часть Прайда, так же как и Ганс, Моника и Вера, которая нас подкармливала еще тогда, когда мы были голодными ничейными зверями.

Чародей, Гафар, Святой, Шах, Бакиров. Они уже не часть Прайда, но товарищи, некоторые из них мои должники, а некоторым я сам должен.

Я их всех знаю, я с ними рос. С кем-то дрался, с кем-то просто делили территорию.

Я наращивал связи постепенно, и теперь это здорово выручает, но вместе с приятелями я также наживал врагов. И чем выше теперь я поднимаюсь, тем больше народу хочет бросить сырую землю на мой гроб.

***

Эта девочка с переливающимися глазами сирены. Проблема, дите, головняк. Она начала чудить уже в первый день, и я сразу пожалел, что не сплавил ее Королю.

Дарья. Даша. Дерзкий воробей с запахом пьяной вишни.

Ей было жалко цветов. Я такого бреда в жизни не слышал. Ну что за ясли, кого я вообще в клуб взял?

Ее большие глаза были наполнены слезами, сверкали, сияли, переливались от ярко-голубого до темно-фиолетового. Хамелеонша, блядь.

Эта девочка была такой странной, и я никак не мог понять, как можно быть такой. Кто жалеет цветы? Они сдохли, как только их срезали, а она к груди их прижимала, и кровь лилась по ее порезанным рукам.

Я ее не понимал и понимать не пытался, но почему-то взгляд отвести от нее не мог, хоть и смотреть там не на что. Она зеленая, мне такие не нравятся, но она маячила перед глазами. Бесила меня, выводила. Женщина, блядь. Смешно просто.

Глава 10

– Савва, ты так напряжен. Что-то случилось?

Кира сзади массирует плечи, целует в шею, но мне не так. Не нравится. Бесит.

– Все нормально.

– Когда мы поедем в горы? Ты обещал на следующей неделе.

– Я занят. Не до этого сейчас. На. Купи себе что-то.

Достаю несколько купюр. Я привык за все платить. Сложно представить уже, за что я НЕ плачу.

– Я хочу внимания, а не только денег. Савва, ну пожалуйста…

Целует меня, расстегивает рубашку. Закрываю глаза, а там воробей этот с голубыми глазами.

– Блядь…

Наливаю коньяк, пью залпом, как лекарство. Сперма в голову ударила, стояк просто каменный. Член в ширинку упирается до боли.

– Иди сюда. Юбку задери.

Поднимаюсь, укладываю Киру на стол, нагибаю, стягиваю с нее трусы. Рывками, голодно, жестко.

Фигура как у гитары, мечта, блядь, а не баба, сам выбирал. Большие сиськи, длинные ноги, рабочий рот. Кира станцует любой приват. Опытная, умелая, готовая на все в любой момент и только для меня. Лично.

Она прогибается, расставляет ноги, ждет, а я сзади подхожу, смотрю на нее волосы. Черные как смоль, густые, жесткие. Крепкая спина, упругая задница. Боевая лошадь, на какой только скакать и можно.

Невольно вдыхаю ее запах. Сигареты. Воняет, как от пепельницы. Уж точно не вишней пахнет, как.... блядь, о чем я думаю?

Становится жарко – наверное, коньяк в голову ударил, но желания нет. Не хочу впервые.

– Я помогу тебе.

Реагирует быстро, оборачивается, тут же опускается на колени и тянется к ремню.

– Не надо.

– Что с тобой, Савва? Проблемы?

– Устал. Все, иди работай!

Даю еще денег, берет. Кира всегда берет, и меня это устраивает. Никаких обязательств, проблем или сложностей.

Хочу – трахаемся, мне мозг не выносят. Сбить напряжение – для здоровья полезно, но не более того, и меня это тоже устраивает.

Хлопает дверь, опираюсь рукой о стену. Аж хуево стало – старость, что ли, пришла? В тридцать семь лет… как-то рано.

Внизу все болит, сам себе не позволил, хотя стояк просто адский, но не на Киру. Не она меня завела, а та – “проблема”, блядь, голубоглазая.

***

Прошла неделя, как я веду двойную жизнь. Я уже здесь почти всех знаю, и это хорошо. Крутого не видела ни разу, мелькал Ганс, но лезть в открытую к нему с расспросами я не рискую. Он слишком умен и тут же поймет, что я выведываю информацию.

– Пожалуйста! Не надо, я ни в чем не виновата!

– Лика, надо отвечать за свои поступки.

Я застаю эту картину у клуба. Молодая девушка сидит на коленях прямо на дороге. Ее губа разбита. Она дрожит и смотрит то на Савелия Романовича, то на еще двоих бугаев. Рядом Фари – сама непроницаемость, умная тихая гиена.

У всех такой вид, будто они за покупками вышли, а не мучают невинную девушку толпой.

– Что вы делаете?!

– Не трогай ее! – рычит на меня Крутой, и я замираю. Эта Лика всхлипывает. Я вижу в ее глазах неприкрытый ужас, обреченность даже.

Что они творят? Крутой распоряжается судьбами людей по одному лишь щелчку пальцев! Он решает, кому жить, а кому умирать.

– Что со мной будет? Скажите: что?

– Куда ее, Савел?

– К Барону. Скажи: подарок. От меня. Не понравится – к Королю путь выкинет, тот такую умницу пристроит быстро, – басит Крутой, и в тот момент мы встречаемся с ним взглядами. – Входи, воробей, – спокойно чеканит, будто не он только что подарил девушку какому-то Барону! Просто взял и подарил, как какой-то чертов товар, игрушку!