Привет, любимая

– Я хочу, чтобы ты была трезвой. Я хочу, чтобы ты соображала, что делаешь. Я хочу, чтобы ты меня любила не с пьяных глаз!

Он хочет! Трезвой он меня видеть хочет! Чтоб любила его, хочет! А больше он ничего не хочет? А если трезвая я с ним никак не смогу? Тогда что? Ладно, получишь трезвую, если тебе этого так хочется.

– Трезвой?
– тупо переспросила его, улыбнулась.
– Сейчас сварю кофе, выпью и буду трезвой, как масло ... ой, как мало ... сольный огурчик. А ты ко ... кофе будешь?

– Буду, - кивнул он.
– Иди, вари. Только недолго.

Я варила кофе оч-чень долго. Так долго, что даже сама устала. Если честно признаться, не такой уж и пьяной была. Себя пыталась обмануть да Романа разыгрывала. Веселилась, одним словом. На кухне веселье с меня соскочило. Что же это я делаю?

За окнами стремительно темнело. А я уговаривала себя хотя бы на час полюбить Романа. Решающий момент приближался. Я переломила себя. Интересно, он меня будет раздевать? Или самой придется? И постель тоже... Стелить? Не стелить? Мишка мог где угодно, но предпочитал свежие простыни. А Роман? Бог мой, сколько всего не учла...

Я была так занята своими мыслями, что ничего не слышала. А когда вошла в комнату с подносом, приклеилась к месту... Роман сидел без пиджака и галстука. Уже? Ворот рубашки расстегнут. Он курил, вытянув ноги. Смотрел телевизор.

Какая я дура! Мишка бы никогда ... Да разве можно было их даже сравнивать?! Не то, что рядом ставить ... Рыжий любил. Какой может быть телевизор, когда любишь?! А я-то, я ... Хороша! Шлюха! Ну? Что? Попробовала, как оно? Без любви-то? Вот так люди сами себе и изменяют. А потом уже катятся, катятся ... Остановиться не могут ... И я туда же. Не Мишке ведь - себе изменяю. Себя наказываю, не его.

Роман вскочил.

– Долго ты. Я заждался.

Взял у меня из рук поднос. Пристроил его на стол. Выключил телевизор. Затем - свет. Я с места не тронулась. Чувствовала себя безжизненной. Роман подошел. Обнял. Стал целовать. Я не уворачивалась.

– Аля! Почему ты, как мертвая?
– тихо спросил он.

А я и есть мертвая. Почему, почему? Не нужен ты мне. Вот почему!

– Ну же, девочка, расслабься, - сказал мне ласково, пытаясь расстегнуть пуговицы на платье.

– Да пошел ты!
– вдруг взорвалась я. Вырвалась из его рук.

– Что?
– растерялся Роман.

– Уходи отсюда, Роман! Совсем уходи!

– Аля!

– Вот вам и Аля!

Подошла к выключателю, зажгла свет. Ну и вид у него! Я захохотала. Он ошалело смотрел на меня.

– Объясни, что произошло?

– Ничего, - ответила отсмеявшись.
– Ровным счетом ничего. Не люблю я вас, Роман Анатольевич. Вот и все. Брата я вашего люблю.

Он прошелся по комнате. Вернулся к столу. Взял сигареты, нервно закурил. Сказал медленно и веско:

– Ты его любишь, а он тебя - нет.

– И он меня любит. Не врите.

– Если бы любил, то здесь сейчас был бы он, а не я.

– Он не может, - я издевательски улыбнулась.
– У него контракт. Он в Африке. Достойно представляет Союз нерушимый...

Роман непослушными пальцами застегивал воротник рубашки. Нацепил галстук. Взялся за пиджак.

– Он в городе. Вернулся в июле.

– Как?

У меня схватило сердце. Боль стала острой - точно шилом прокололи.

– Вот так, - мстительно усмехнулся Роман. Достал из верхнего кармана расческу, стал неторопливо причесываться. Был спокоен. Но я-то видела, как у него дрожали губы. Переживает. Ну и пусть. Мне наплевать. Мне теперь на все наплевать. Рыжий в городе! Целых два месяца. И ни звука. Как же это? Что же это он? Хоть бы где в толпе... издалека... И эта сволочь, Роман, до сего часа ни единым словом не обмолвился.

– Ну, пусть, - сказала я с отчаянием и села на диван.

– Что?
– не понял Роман. Он все еще стоял у стола. Закуривал новую сигарету. Сердитый. Одним махом опрокинул в рот рюмку коньяку. Не закусил ничем, а сразу же налил себе еще. И снова залпом выпил. Поморщился. Опять ничем не закусил.

– Пусть он меня не любит. Какое это имеет значение?
– я устало смотрела на деверя.
– Я-то его все равно люблю. И всегда только его любила.

Мы молчали. До-олго. Почему же он не уходит? Не понимает разве, что он мне не нужен?

– Уходите, Роман Анатольевич. И никогда больше не возвращайтесь.

– Аля! Ты еще передумаешь. Не торопись, - он топтался теперь рядом со мной. До чего жалок. Я молча покачала головой. Неужели не ясно?

– Ну, чем, чем он лучше меня?
– внезапно закричал Роман.
– Что в нем есть такое, чего нет во мне?

Взрослый человек, а спрашивает об элементарных вещах. Вот чудак!

– Он - настоящий мужик. А вы - всего лишь мужчина. Не умеете брать на себя ответственность... за себя и других. Да что вам объяснять?
– я махнула рукой.
– Все равно не поймете.

Роман снял с вешалки плащ. Взял зонт. В дверях жестко сказал мне:

– Не думай, Аля, что у нас все кончилось.