Привет, сколько?

— Ты должен её уволить! Понимаешь? Ты мне должен! — Кидает остро, явно говоря о моей фигуре.

Они останавливаются недалеко от входа, так что приходится делать вид, что я ничего не слышу:

— Ты просто злишься, как маменькин сынок, Илья. — Осаживает исполнительный, получая плюс тысячу в карму. — И её я увольнять не буду. Хотя бы потому, что тебя давно пора осадить.

Я даже прощаю ему вчерашний уход, снова погружаясь в работу. И спустя минуту вздрагиваю от резко распахнутой двери рядом и вылетевшей блондиновидной злющей фигуры, даже не взглянувшей на меня. И ещё раз восхваляю своё альтер-эго, не решившее кидаться на плечи этому, определённо, незакрытому гештальту.

— Алла, — тяжелым выдохом окликает Денисович-старший, — зайди ко мне.

Киваю, вставая и выхватывая планшет для записи. Прохожу к боссу в кабинет, тот уже стоит у окна, о чём-то задумавшись.

— Вадим Денисович, вызывали? — Спустя секунд пять напоминаю о себе.

— Да, — говорит, повернувшись.

И я жду от него чего угодно, но только не этих слов:

— Извини. Надо было раньше это всё прекратить. Илья больше не тронет.

Я моргаю, вытянувшись по струнке. Послышалась что ли? Мне даже не верится… как в одном предложении этот брюнет мог извиниться и подарить надежду на адекватное существование? Сказки какие!

— Всё. Можешь идти. — Кивает на дверь позади.

Не могу не повторить услышанное:

— Можно спросить, Вадим Денисович?

Кивает, разрешая.

— Ну это же Ваш брат… а Вы извинились? Зачем?

Ронин-средний пожимает плечами, а я думаю, что, наверное, это всё под влиянием красотули-Алёны. Не зря я шаманила за них двоих! Но сказать своё личное мнение вот ему — всё равно, что написать заявление о помещении меня в психиатрию.

— Спасибо, — шепчу, едва скрывая довольную улыбку.

— Иди работай, Алла.

И это, наверное, лучшее, что я слышала здесь за год! Ну кроме “ты будешь получать премию, равную пяти окладам”, конечно.

Вылетаю на каблуках за дверь, закрываю её за собой и только после этого разрешаю себе пританцовывать, пока иду до своего стола. Ха! Святой Калумба! Вот и всё! Пусть только посмеет ко мне подкатить… отворот от него получен! Им даже можно пользоваться и наводить на него мор, "пожаловавшись" старшему. Похоже тот наконец-то будет слушать, а не хмуриться и сбегать от косвенной ответственности.

Счастье пришло внезапно!

Сажусь за стол, снова протираю несуществующую пыль и, выдохнув, погружаюсь в рабочую почту, заодно записывая на приём к этим двум всех возжелавших.

Когда стрелки часов напротив перетекают в последние получасие, всё же сдаюсь собственному подсознанию и пишу на рабочем портале нашей вышедшей сегодня кадровичке.

Дроздова Алла 16:35: "Ирина Михайловна, добрый день ещё раз. А подскажите, пожалуйста, что за мальчик Дима у нас работает на шестом? Только между нами."

Вижу, как та набирает и стирает сообщения, точно меня проклиная за столь поздний вопрос, и всё же отправляет плюс одно к нашим диалогам.

Рощина Ирина 16:38: "Алла, ну ты нашла когда спросить, конечно! Ещё бы прямо в пять написала! Заставила бы меня, старушку, оставаться. Ща посмотрю. А тебе зачем? Понравился что ли? А то мне тут говорят, слухи про тебя пошли интересные."

Я пытаюсь не кривиться. Ну написала же, нормально попросила — "никому"! Уже и на старую гвардию положиться нельзя…

Дроздова Алла 16:39: "Говорят, в Москве кур доят…"

Рощина Ирина 16:41: "А как к нам привезут, то они только яйца несут! Да ты не обижайся, я девчонкам скажу, чтоб про тебя не шушукались. А мальчик твой — Изотов Дмитрий Геннадьевич, наверное. Стажировку у нас проходит, отцом устроенный."

Отцом? Связи, значит? Тьфу, аж впечатление потёрлось.

Дроздова Алла 16:41: "А отец у нас кто?"

Рощина Ирина 16:43: "Про отца не спрашивай. Лучше бы спасибо сказала."

Кланяюсь в пояс, высылая благодарности и десяток цветочков, закрываю диалог и тут же встречаю ледяной прищур напротив. Не заметила, как бедный Ильюшка вышел из кабинета уже в пальто. Встал у своей двери и теперь глазеет на меня, вздохнув и растянув губы в недовольную полосочку.

И тут я разрешаю себе самодовольную улыбищу:

— Вы уже уходите, Илья Денисович? Вас… — выделяю интонацией, — БОЛЬШЕ НЕ ЖДАТЬ?

Хмурится ещё больше и ничего не отвечает, убираясь к лифту.

— До сви-да-а-ания, — проклинаю его спину я, радуясь собственной свободе.

Дожидаюсь, когда тот уедет, и снова позволяю себе немного потанцевать, относя американо самому адекватному боссу, который по кой-то чёрт сегодня задерживается. А с ним задержусь и я! Ибо хороший секретарь не уйдёт раньше начальника.

О, лишь бы только это влияние и благодать не покинули мою персону! Кстати, если реально всё успокоилось (по крайней мере, на сегодня), тогда получается, надо написать этому Диме и сказать, что всё уже — я в нём не нуждаюсь? Хотя смысл? Всё равно же не собирался меня встречать.

Снова падаю на кресло, касаясь губ, вздыхая и смотря в правый нижний угол экрана, высчитывая последние рабочие минуты, удерживающие работников на этом месте. Наверное, он сейчас как раз заканчивает дела и думает о своих… стримах.

Эх, моя бедная уязвлённая гордость…

Хай 8

"Правда для смелых, ты не посмел бы"

Аллочка.

Я сама тяну время и спустя почти час уже просто кручусь на стуле, прикусывая свои явно раскрасневшиеся от собственных посягательств губы. Всё как-то грустно…

Выдохнув, смотрю на потолок и, как прожженная недоброшенка, пытаюсь взять себя в ручки. И именно за этим скупым занятием меня застаёт наш босс. Вадим Денисович замирает у двери и даже вздрагивает, увидев меня такую.

— Я думал, ты уже ушла, Алла. — Говорит он, закрывая свой кабинет на ключ.

Вскакиваю одёргиваясь.

— Вы же ещё работаете!

— И? — Оборачиваясь, выгибает бровь начальник. — Больше так не жди.

К счастью, не дожидается ответа и просто уходит к дверцам лифта. Я спешу за ним, ибо уже готова сбегать отсюда, но всё никак не решалась.

— Или ты из-за Ильи боялась уйти? Всё было так плохо?

Будто он не знал, как всё было плохо. Здесь все знали! Всё и все! Ну да ладно! Нельзя гневаться на благодать.