Приворотное зелье на единственную

– - А кто его ищет? Представьтесь, - попросила она.

– - Александр Махнов.

Женщина насторожилась. Это имя она слышала, когда у них в гостях была Изабелла Юрьевна. Причем с отрицательной стороны. Оба: и Миша, и Иза - ругали его. Нет! Ничего нельзя говорить. Ничем нельзя выдать своих эмоций.

– - Кто вас послал?

– - Годеонов.

Люба насторожилась еще больше. Этот человек был отцом Кристины. Не хотят Облонские упускать свою добычу. Поэтому никакой информации никто от Любы не получит. Да и нет её, этой информации

– - Разве вы не знаете?
– спросила она.

– - Что?

– - Миша погиб в конце мая, - ответила женщина.
– Вы могли это видеть по телевиденью. Погибла почти вся семья Облонских.

– - Это неправда, ты знаешь, - вежливость и приветливость моментально слетели с Махнова.
– Твое пузо об этом говорит. Мишка всю жизнь мечтал, чтобы его белесая крыса родила ему крысеныша. Чтобы он от тебя ушел? От беременной! Невозможно! Мишка здесь, рядом с тобой. Где ты его прячешь? Я все равно узнаю.

Люба побледнела. Было понятно: этот человек пришел далеко не с миром. Да иначе и не могло быть. Ведь он от Годеонова! Она лихорадочно думала, как и кого позвать на помощь. От Махнова исходила реальная опасность. Мелькнула мысль: да, права Вера, надо согласиться пожить в её большом доме. Годеонов взялся за Любу. Такого поворота событий женщина не ожидала. Не зря Миша опасался за неё. Не дай Боже, сейчас её ударят или толкнут. А ребеночек? Как же он?

– - Вам лучше мне сказать, где Михаил, - незнакомец грубо отодвинул женщину и без приглашения прошел вглубь комнаты.

– - Я не знаю, где Михаил, - ответила женщина, тоже зайдя в комнату.
– Я ничего не знаю. Я не видела его с мая месяца. Уходите, пожалуйста.

Махнов Александр тогда решил разыграть заботливость. Может, этим проймет он Мишкину бабу.

– - Я пришел к вам по-хорошему, - начал он.
– Я друг Михаила. Может, когда слышали мое имя от него. Он у меня прятался зимой, когда ушел от Кристины.

– - Ага!
– подумала Люба.
– Вспомнила. Это ты его выпроводил. Так Облонские захотели, Криста и её мамочка. А сейчас другом прикидываешься. Но надо послушать, что этот негодяй будет дальше говорить?

– - Годеонов в покое вас не оставит, если вы не скажете ему про Мишу, - продолжал Махнов.
– Годеонов - страшный человек. Вам надо уезжать к Михаилу. Бежать. Скажите, где он. И я вам помогу.

Но Люба совсем не верила ему.

– - Я никуда не побегу, мне некуда бежать, я не знаю, где Миша, - ответила женщина.
– И мне скоро рожать.

– - Михаил остался мне должен крупную сумму денег, - вдохновенно врал Махнов.
– Я сейчас очень нуждаюсь. Вы должны или вывести меня на Мишку, а если не хотите, то должны вернуть мне эти деньги.

– - У меня нет денег. И возвращать вам ничего не буду. Я не брала у вас взаймы. А что касается Миши... И я знаю только одно, что Михаил погиб в автокатастрофе, - тихо ответила женщина.

Махнов разозлился. Эта упрямая беременная баба не понимает, когда с ней говорят по-хорошему.

– - Тогда я остаюсь в вашем доме, пока не придет Михаил, - нагло заявил он.
– Надо будет, просижу неделю.

– - Возьмете меня в заложники? Берите. За меня выкуп никто не принесет, - Люба прошла в комнату и села в кресло.

Не случайно она выбрала это кресло. Там рядом на полу стояла огромная китайская ваза - подарок учеников.

– - Вы сами выкупите себя. Скрывать не буду. Меня прислал Годеонов. Он очень зол, что его зять скрывается. И деньги Михаил должен ему. Не мне! Вы об этом, наверняка, слышали, - с угрозой говорил Махнов.

Он опять блефовал, импровизировал. Но нечаянно попал в точку.

– - Ну и что изменится, если вы останетесь здесь?
– Люба положила руку на вазу.
– Если вы ничего от меня не узнаете?

– - Вот это, - мужчина показал на живот женщине.
– Этого может не стать.

Люба инстинктивно закрыла его руками.

– - А вы гад.

– - Гад, - согласился Махнов.
– Но без денег или адреса Михаила я не уйду.

– - Да нет у меня адреса, и нет денег, - сердито ответила женщина.
– Как еще вам это втолковать?

Махнов понял: в самом деле, нет у Мишкиной бабенки адреса. И Мишки нет! Он бы давно её к себе уволок. Не оставил бы здесь. А вот про деньги Махнову мысль понравилось. Годеонов выгонит с работы, еще за убытки сдерет. А тут такой удобный повод отхватить денег. Да черт с ним, с Мишкой. Пусть его сам Годеонов ищет. А Мишкину бабу надо использовать. Сорвать хороший куш.

– - Нет денег, продавай квартиру, - наглые глаза мужчины в упор смотрели на Любу.
– Это как раз покроет долг.

Женщина выдержала его взгляд.

– - А почему бы вам не зайти еще куда-нибудь, и там потребовать там денег, - с насмешкой осведомилась Люба.
– Особенно, где не только беременные живут, но и другие мужики! Поприличнее вас.

– - Ты лучше молчи, - крикнул Махнов.
– Я могу и по животу ударить.

– - Если с моим ребенком что случится, тебе нечем мне будет угрожать, - прошипела зло в ответ Люба, готовясь запустить вазой в Махнова.
– И в тот момент, когда ты протянешь руку к моему животу, у тебя не станет головы. Совсем не станет. Мне терять нечего!

В это время позвонили в дверь. Махнов испугался.

– - Ты откроешь и не скажешь, что я здесь. Без денег я не уйду, - прошипел вслед Махнов.
– Не я, так других пришлет Годеонов, те церемониться не станут.

Люба открыла дверь и с удивлением узнала пришедшего. Это был Максим Лодзинский, адвокат покойного Кешки. Она видела его несколько раз. Лодзинский всегда был редкостный негодяй и сволочь, и обещал стать еще большим. Радости у женщины не прибавилось при его виде. Один подонок сидит в комнате, второй стоит на пороге её дома. Кого выбрать? С кем безопаснее?

– - Михаила здесь нет, - сказала она, не желая даже пускать в дом адвоката.

Хватит ей того, что один негодяй уже был у неё и требовал денег. Два - это перебор.

– - Я к вам, - ответил Лодзинский.

– - Ко мне?
– удивилась женщина и оглянулась.

– - У вас кто-то есть в доме?

– - Нет, - ответила Люба, не приглашая даже войти этого человека.

Лодзинский ничего, кроме гадостей, людям не сообщал. Женщина приготовилась выслушать только плохие вести.

– - Люба, - говорил адвокат, - выяснилось, что у покойного Иннокентия были большие долги. Вы как наследница, приняли и долги.