«Приют задумчивых дриад». Пушкинские усадьбы и парки

Язвительность неизвестной нам красавицы даёт повод поэту сравнить её с колючей розой:

И с розой сходны вы, блеснувшею весной:Вы так же, как она, пред намиЦветёте пышной красотойИ так же колетесь, Бог с Вами.«Т – прав, когда так верно вас…». 1824.

Роза с шипами, в селамных списках символизировавшая брак, упоминается в «Евгении Онегине» (гл. IV, строфа XIV) в сцене объяснения главного героя с Татьяной после получения её письма с признанием в любви:

Судите ж вы, какие розыНам заготовит ГименейИ, может быть, на много дней.

В «Бахчисарайском фонтане» наложницы поют песню о том, что Гирей лелеет Зарему, «как розу, в тишине гарема». Розы, реальные и метафорические, в этой поэме неоднократно ассоциируются с женскими образами. В давно заброшенном ханском дворце всё ещё «рдеют розы, и вьются виноградны лозы», и в воображении поэта возникает тень прекрасной девы:

Дыханье роз, фонтанов шумВлекли к невольному забвенью,Невольно предавался умНеизъяснимому волненью,И по дворцу летучей теньюМелькала дева предо мной!..

В поэзии Пушкина девушка или женщина часто уподобляется розе:

…Но бури севера не вредны русской розе.Как жарко поцелуй пылает на морозе!Как дева русская свежа в пыли снегов!«Зима, что делать нам в деревне…». 1829.Есть роза дивная: онаПред изумлённою КиферойЦветёт румяна и пышна,Благословенная Венерой.Вотще Киферу и ПафосМертвит дыхание мороза —Блестит между минутных розНеувядаемая роза…«Есть роза дивная: она…». 1827.

Нельзя с уверенностью сказать, что представляет собой последний набросок: начало романтического сюжета, альбомный мадригал или иное. Кифера – остров в Эгейском море, один из культовых центров Афродиты, как и Пафос, где она родилась. Роза – эмблема Афродиты и Венеры.

Н.Н. Ланская, в первом браке Пушкина, в венке из роз.

Акварель В.И. Гау. 1849 г.

Скорее всего, неувядаемая роза – флористическая эмблема прелестной женщины, о которой написано или которой предназначено произведение, оставшееся в наброске.

Образы девушки и символизирующей её розы сливаются воедино в «деве – розе», впервые появляющейся у Пушкина в лицейском стихотворении «Леда» (1814). Оно написано в форме кантаты по мотивам древнегреческого мифа о Зевсе, хитростью соблазнившем Леду, жену спартанского царя. Стыдливая красавица купалась, оставив одежду «средь тёмной рощицы, под тенью лип душистых, / В высоком тростнике», когда к ней стал ласкаться лебедь – Зевс, выплывший «из – под склонённой ивы». Незаметно для себя Леда оказалась на «ложе из цветов… в объятиях Зевеса».

Пейзаж в стихотворении носит отчасти символический характер. В греческой мифологии тростник – эмблема сладострастного божества Пана, ива как эмблема Артемиды – символ деторождения, липа – символ супружеской любви, эмблема благочестивой супруги Бавкиды. Оставшееся вне пушкинского сюжета продолжение мифа таково: от любовного союза Леды и Зевса родилось четверо детей, среди которых была прекрасная Елена, виновница Троянской войны.

Стихотворение «Леда» оканчивается простой моралью:

Сим примером научитесь,Розы, девы красоты,Летним вечером страшитесьВ тёмной рощице воды…

Образ девы – розы появляется в стихах Пушкина не раз:

…И девы – розы пьём дыханье, —Быть может – полное чумы…«Пир во время чумы».О дева – роза, я в оковах;Но не стыжусь твоих оков:Так соловей в кустах лавровых,Пернатый царь лесных певцов,Близ розы гордой и прекраснойВ неволе сладостной живётИ нежно песни ей поётВо мраке ночи сладострастной.«О дева – роза, я в оковах…». 1824.

Соловей и роза – поэт и его вдохновительница

В последнем стихотворении звучат мотивы персидской поэзии с излюбленными образами поэта – соловья и девушки – розы. Эти символы Пушкин иногда использовал в своих произведениях:

В безмолвии садов, весной, во мгле ночейПоёт над розою восточный соловей,Но роза милая не чувствует, не внемлетИ под влюблённый гимн колеблется и дремлет.Не так ли ты поёшь для хладной красоты?Опомнись, о поэт, к чему стремишься ты?Она не слушает, не чувствует поэта;Глядишь – она цветёт; взываешь – нет ответа.«Соловей и роза». 1827.

Уже само присутствие поющего соловья и благоухающей розы в картине сада порождает поэтические ассоциации Востока:

Одни фонтаны сладкозвучныИз мраморной темницы бьют,И с милой розой неразлучныВо мраке соловьи поют…«Бахчисарайский фонтан».С прохладой вьётся ветер майскийСредь очарованных полей,И свищет соловей китайскийВо мраке трепетных ветвей…<…>Сквозь вечну зелень здесь и тамМелькают светлые беседки;Повсюду роз живые веткиЦветут и дышат по тропам.«Руслан и Людмила».

Роза и плющ – символы чувственных наслаждений

Роза в сочетании с плющом встречается в лицейском творчестве Пушкина как дань древнегреческой и анакреонтической символике. В стихотворении «Блаженство» (1814) Сатир выбегает из леса слушать печальную песню пастушка, которому изменила возлюбленная:

Розами рога обвиты,Плющ на чёрных волосах,Козий мех, вином налитый,У Сатира на плечах.

У древних греков роза в сочетании с вином символизировала чувственность, соблазн, а плющ был эмблемой бога вина Диониса, свиту которого составляли лесные божества Сатиры. Пушкинское стихотворение заканчивается тем, что пастушок утешается, выпивая с Сатиром.

Розы, плющ и мирты в стихах юного Пушкина выступают эмблемой Анакреона:

Тёмных миртов завесаНаклонилась к водам.В их сени у входа лесаЧью гробницу вижу там?<…>Вот и музы, и харитыВ гроб любимца увели;Плющем, розами увиты,Игры вслед за ним пошли…«Гроб Анакреона». 1815.Он Вакхом был наполненСветлеющею влагой —Кругом висели розы,Зелёный плющ и мирты,Сплетённые рукоюЦарицы наслаждений.«Фиал Анакреона». 1816.