Признание маленького черного платья

– Если его снова поймают, то он сможет воспользоваться информацией, которой он располагает об Ордене…

– Чтобы спасти свою жизнь, – закончила Эвелин. Она вполне ожидала именно этого от прославленного капитана. – Как ты можешь быть уверена в том, что он здесь?

– Он здесь, – повторила Аврора. – Я видела его в окне, хотя до сих пор им отлично удавалось скрывать его. Они собираются вывезти его сегодня ночью.

– Опять, я не понимаю, как ты можешь быть уверена…

– Именно так поступила бы я сама. Вывезла бы его во время хаоса бала.

Миссис Браун покачала головой.

– Но я не понимаю, какое отношение все это имеет ко мне.

– Эвелин, не будь дурой. Дэшуэлл знает, кто ты. Кто, как ты думаешь, заплатил ему за то, чтобы вернуть тебя в Англию, когда ты пыталась вернуться домой?

– Ты приказала привезти нас обратно сюда? Чтобы мы попали в ловушку на этой стороне океана? Во время войны?

Аврора улыбнулась.

– Всегда приятно иметь рядом семью в такое время, как это. И мои инстинкты оказались правильными. Ты мне нужна. Сперва – чтобы помочь мне найти Дэшуэлла. А затем, есть еще дело, касающееся моего сундука.

– Твоего чего?

– Моего сундука. Боюсь, что его перепутали с другим в почтовой гостинице и по ошибке доставили сюда.

Миссис Браун почувствовала, словно все глубже и глубже погружается в трясину.

– Где же он?

– Полагаю, у сестры герцогини, потому что я видела, как прошлой ночью на ней было мое черное платье.

– Твой сундук у мисс Лэнгли? – Миссис Браун подумала, что задохнется. Мисс Талия Лэнгли имеет доступ к вещам, принадлежащим Авроре? Та самая мисс Лэнгли, которая, как жаловалась Сара, умеет вскрывать замки, как заправский вор? – Аврора, что у тебя в нем?

И тогда ее сестра произнесла единственное слово, которое убедило миссис Браун, что у нее нет иного выбора, кроме как помочь ей.

– Все.

Начало бала быстро приближалось, и Талли совершила всего лишь несколько поспешных приготовлений к этому вечеру. У нее не лежала душа к предстоящей ночи, которая, казалось, была окутана неминуемой гибелью.

Если бы только ей удалось избавиться от ощущения, что произойдет что-то непоправимое.

И она знала, кто именно ждет, наблюдает, готовится атаковать при любом промахе… Ларкен.

Если бы только…

Затолкав ленту обратно в волосы, Талли судорожно вздохнула, бросила один взгляд в зеркало перед тем, как приклеить на лицо улыбку и присоединиться к остальным в гостиной.

Пиппин и Дэш, все еще не в ладах из-за рассказа мисс Браун, стояли в противоположных концах комнаты, упрямо игнорируя друг друга.

Дэш надел простой, ноский костюм, который принес наверх Тарлетон, а тетушка Минти подстригла его волосы таким образом, как это приличествовало камердинеру. Капитан даже побрился и теперь выглядел донельзя респектабельно, и было трудно поверить, что он – такой опасный пират.

Приватир, молча поправила себя Талли.

Тарлетон стоял у камина, болтая с тетушкой Минти, великолепный в ярком костюме, парчовая ткань которого блестела в свете огня. Миниатюрный мошенник мог бы сойти за герцога, и Талли улыбнулась про себя, потому что сомневалась, что даже Холлиндрейк будет так роскошно одет сегодня вечером.

Во всяком случае, притягивающий внимание ансамбль Тарлетона служил отличным контрастом для невзрачного одеяния Дэша. От этого разыскиваемый капитан становился почти невидимым рядом с красочным оперением своего предполагаемого хозяина.

На Пиппин тоже было новое платье, бледно-желтое творение, облегавшее ее стройную фигуру. Она выглядела как хрупкий весенний цветок, и Талли могла видеть по ее бледным щекам и настороженному взгляду, что кузина испытывала не больше счастья по поводу сегодняшнего вечера, чем сама Талли.

Когда Талли наконец-то присоединилась к заговорщикам, наступил момент неловкого молчания, когда все старались смотреть куда угодно, но только не в глаза друг другу, каждый взвешивал их шансы на успех, так же, как и ту цену, которую они могут заплатить, если планы этого вечера провалятся.

– Послушай, Цирцея, пришло время, – тихо проговорил Дэшуэлл. – Давай больше не будем спорить. Мы рискнули многим… ты рискнула слишком многим ради меня, чтобы мы с тобой вот так глупо расстались. – Он на мгновение замолчал. – Кроме того, я люблю тебя всем сердцем. Тебя и никого больше.

У Талли руки покрылись гусиной кожей от его честного, душераздирающего признания, потому что его слова и сбивчивый голос говорили о том, что это правда.

Он любит Пиппин. И в это мгновение Талли поняла, как сильно она завидует кузине. Завидует Фелисити и обожающему ее герцогу.

Если бы только…

Талли покачала головой и отвернулась, когда Пиппин, которая не нуждалась в ином поощрении, кроме признания Дэша, пронеслась через комнату, ее красивое лицо снова зажглось любовью. Она впорхнула в его объятия и их поцелуй, такой интимный и жадный, заставил всех остальных отвести глаза от прощающейся пары.

– Я не хочу расставаться, – проговорила Пиппин. – Боюсь, что мы никогда больше не обретем друг друга заново.

Дэш засмеялся, его пальцы играли с одним из искусно завитых локонов ее волос.

– Не глупи, моя дражайшая девочка. Конечно же, мы снова будем вместе. Очень скоро, я обещаю. Неужели с нами может случиться что-то другое?

В то самое время, как он произносил эти слова, Талли готова была поклясться, что мрачная тень, которую она ощущала весь день, накрыла их, проклиная обещания Дэша. Как если бы сама судьба высмеяла его уверенность.

Нет, этого не может быть. Ей захотелось упрекнуть небеса в том, что они рискнули слишком многим, чтобы Дэш и Пиппин не остались вместе. Но вместо этого девушка тихо сказала:

– Пойдем, Пиппин, пора.

Пиппин неохотно последовала за ней к двери, когда Тарлетон в последний раз изложил план.

– После того, как вы двое спуститесь вниз, мы с Дэшем отправимся в мою комнату и будем ждать, пока в доме и на дороге для экипажей будет не протолкнуться. Я прикажу, чтобы мой экипаж ждал нас возле старых конюшен…

– Старые конюшни? – Пиппин посмотрела на Дэша. – Никто не заметит, если я пойду туда, и мы сможем…

– Нет, ты не можешь, – ответил он ей. – Кроме того, не думаю, что я смогу сделать это еще один раз.