Признания в любви кровью написаны

И Уэнсдей так никто и не нашёл. Целый день безуспешных поисков в крохотном городке не принёс толку. Её искали и в академии — и там не нашли. Хотя отец даже после долгих уговоров демонстративно отпер уже запылившуюся библиотеку «Белладонны». Уэнсдей исчезла бесследно. Возможно, её и вовсе увезли из города.

И от этой мысли на душе становилось до боли холодно. Сердце царапал завывающий и несколько истеричный морозный ветер, готовый в любое мгновение принести крохотные, но убийственные ледяные иглы.

Он шёл в одиночестве по постепенно утопающей во мраке пустынной воскресной улице, где фонари грозились вот-вот зажечься, и периодически проверял присутствие лука за спиной и ножа в кармане. Ксавье уже договорился с шерифом, что в случае обнаружения Тайлера он постарается его не убить, но ничего не обещает. Мистер Галпин кивнул. И всё же отец добавил, что в случае убийства Тайлера кем-либо предоставят хорошего адвоката, если понадобится. Поэтому не стоило бояться проблем с законом.

Но вот умереть или обнаружить мёртвую Уэнсдей он боялся. И остерегался любых звонков и уведомлений из мессенджеров… Ему могли сообщить как хорошие новости, так и сказать, что найден труп Уэнсдей. Или звонить, умоляя о помощи.

Особенно он боялся звонков от Энид, Аякса и Давины. Они, так и не отыскав Тайлера, напросились сторожить место, где всегда появлялись трупы. Им на помощь пришло ещё несколько учеников и полицейских. И хотя их было много, им всем угрожала опасность. Или на их глазах мог словно из ниоткуда появиться труп Уэнсдей. Ксавье уже не знал, чего ожидать.

Он вглядывался в окна каждого дома, но ничего подозрительного не находил. Там, где не горел свет, он и вовсе набирался наглости посветить фонариком в окно и оглядеть на предмет подозрительных деталей. Но ничего. Дёргал дверь каждого подвала и проверял, нет ли следов крови, подошв или вовсе звериных лап — но ничего. Все подвалы заперты и глухи, как пустота. Только в некоторых стучали стиральные машины или отбивали размеренный такт капли воды с протекающих труб или потолка.

Гаражи тоже вне подозрений — там только иногда жители копошились со своими автомобилями или выходили взять какие-то инструменты. А из тех, что были заперты, не доносилось ни единого звука.

Это начинало чересчур сильно воздействовать на нервы.

Ряд домов закончился, и Ксавье вышел в маленький парк. Идиллию из старых пышных сосен иногда нарушали молодые дубы и дорожки ныне пустых клумб. Вокруг разбитых тропинок — ряды покатых лавочек, приходящих с каждым днём в негодность всё больше. Забытым закоулкам Джерико заметно недоставало ухода.

Тотчас зажглись редкие фонари, но они лишь подчеркнули царящее запустенье.

Там было почти пусто. Только у центра, где на маленькой площади возвышался нерабочий фонтан с оборванной штукатуркой, сидел один человек в капюшоне. Разобрать его черты издалека не удалось, и Ксавье как можно тише двинулся к нему. Наверное, обычный житель… и всё же одинокий молчаливый посетитель всеми забытого и неухоженного парка настораживал.

Ксавье нащупал рукоять ножа в кармане и приблизился к человеку. Но незнакомец словно боялся показать своё лицо — капюшон опускался ему по глаза, да и голову он склонил вниз. Однако ещё за пару метров стало понятно, что сидел кто-то опасный: серую спортивную куртку исполосовали дырки, а где-то ткань напиталась алыми пятнами.

И с каждым шагом опасность становилась всё более физически ощутимой. Запахло железным ароматом крови, потом и почему-то сыростью.

Но только Ксавье остановился в метре от него, ощущая, как пальцы сжали рукоять ножа почти так же уверенно, как кисточку, человек поднял взгляд. Свет фонарей упал на изобилие сбитых завитков сальных кудрей и зеленоватую кожу, подчёркивающую острые концы щетины и безумный взгляд вываливающихся красных глаз. Скоро Тайлер и без перевоплощения в хайда мог стать ничем не отличимым от монстра.

Густые брови поползли вверх, и урод расплылся в улыбке.

Ждать, когда он перевоплотится в чудовище, Ксавье не стал — рука выскользнула из кармана, и он, не отнимая взгляда от безумных глаз Тайлера, ударил наотмашь, вложив в удар всю силу, заработанную на занятиях фехтованием. Клинок вошёл в живот по самую рукоять. Хайда такое ранение всё равно не убило бы, но боль доставило: Тайлер зашипел, прокусив губу почти до крови, его зрачки расширились, и он постарался дёрнуться в сторону, но Ксавье прокрутил ножом внутри него. Тяжело, неудобно и на душе противно, но ему нужно было обезвредить Тайлера. Даже такой ценой.

Можно было начинать допрос.

— Где Уэнсдей?! — он надавил на рукоять сильнее, будто хотел, чтоб лезвие ножа прорвалось наружу с другой стороны.

Хрипя от боли и оперевшись спиной о спинку скамьи, Тайлер издал смешок и склонил набок дрожащую голову. При этом его обезумевшие глаза намокли, и с них сорвалось две одинокие слезы.

— Мертва, — процедил он, скрипя зубами, и продемонстрировал ладони, покрытые ещё не засохшей кровью.

Ксавье не хотелось ему верить. До самых этих слов он допускал возможность её гибели, но услышав их, сразу стал искать подвох. Его душа не могла принять это. Уэнсдей Аддамс не могла так просто умереть.

Ему захотелось от злости разорвать Тайлера на кусочки. И лезвие ножа почти дёрнулось вверх, жаждущее безжалостно вспороть ему живот до самой груди. Но пришлось совладать с эмоциями — глубоко вздохнуть и устремить на ублюдка полный праведного гнева взгляд.

— Где? Где она?!

— Это разве важно?.. — Тайлер говорил хрипло, едва дыша, и всё же Ксавье слышал в этом тоне издёвку.

— Где она?! — нож всё же на миллиметр скользнул вверх.

— В аду.

— Я тебя серьёзно спрашиваю… — борясь с нарастающим гневом, проговорил Ксавье и вырвал нож из его живота.

Алая жидкость тут же брызнула во все стороны, хотя Тайлер и схватился интуитивно за рану. Ксавье ощутил, как его одежда напитывалась чужой кровью. Неприятно.

— В доме Гейтсов, — ответил вдруг Тайлер. — В подвале ты найдёшь её тело. Холодное и бездыханное… но я ещё успел с ней поразвлечься. В отличие от тебя, — он задыхался, хрипел, давился и обливался слезами от боли, и всё же продолжал плеваться этой желчью.

Ксавье спрятал нож — чтоб не убить урода — и попробовал не поддаться на провокацию. Даже если она была правдой… изменить прошлое он не мог. Ему было невозможно спасти Уэнсдей от издевательств. Поэтому Тайлер лишь воздействовал на его чувства…

Но кулак зачесался, и Ксавье с размаху ударил хайда в нос — тот, словно податливый пластилин, ушёл вбок, и из него также брызнула кровь.

От обильной кровопотери Тайлер даже под жёлтым светом фонарей побледнел сильнее прежнего, и его безумные зрачки безвольно закатились назад, а веки так и не закрылись полностью. Он потерял сознание. Вероятно, он всё же мог умереть… и хотя хотелось это животное оставить издохнуть за всё содеянное, Ксавье лишь отошёл на несколько шагов, достал телефон и набрал шерифа.