Призрачное счастье

Анжела, Васька и милиционер Петр Иванович собрались на экстренное совещание.

— Сегодня рабочий день, — тоном главнокомандующего всех действующих армий говорила Анжела. — Ритки нет. Я так думаю, будет нелегко, но вместе — мы сила. Люди рынка — это почти спецназ. Петик, ты можешь взять ордер на обыск в доме Самвела?

— Ты знаешь, как я к вам отношусь… — сердился Петик.

— А к Ритуле? — сурово сдвинула брови Анжела.

— У рынка, понимаешь, свои законы, — мялся Петр Иванович.

— Спасибо, рассказал рыбе про уху, — презрительно бросила Анжела.

Зямчик зашелся в лае, все обернулись к распахнувшейся двери, и компания, не веря своим глазам, уставилась на возникшую на пороге полуголую Ритку! Она была закутана в пестрый цыганский платок, на руке белел бинт со следами запекшейся крови. Васька охнул и осел на пол. Анжела перекрестилась.

— Ритка!!! Я ж говорил, что все с ней нормально будет! Вот, живая-здоровая, — заголосил Васька.

— Да ты посмотри, во что она одета! Откуда тебя выпустили, милая? — Анжела недоверчиво рассматривала подругу, будто та могла в любой момент раствориться в воздухе, как привидение.

— Ритка, ты можешь нам довериться. Все будет конфиденциально. Тебя пытали? — заинтересовался Петр Иванович.

Ритка, игнорируя вопросы, подошла к столу, отрезала кусок хлеба, взяла кусок колбасы и стала жадно жевать.

— Сколько их было? — жалостливо спросила Анжела.

Ритка посчитала на пальцах и показала: трое. Потом покачала головой и показала пятерню.

— Маньяки! — пролепетала Анжела, судорожно прижимая к груди дорогого Зямчика.

— Похитили меня, — выговорила наконец Рита, пытаясь прожевать кусок хлеба.

— Значит, все-таки Самвел со своими абреками? — сощурилась Анжела.

— Не-а, хуже. Инопланетяне, — с набитым ртом возразила Рита. Прожевав, она бодро продолжала: — Ну, вы телевизор смотрите, сами знаете, как оно бывает.

Выхожу, значит, на площадь нашу базарную. И тут вдруг прямо с небес тарелка спускается летающая. Вся такая черная, как чугунная сковородка, а огней на ней, ну просто как на люстре хрустальной. Открывается дверь…

— В чугунной сковородке с люстрой? — ахнула Анжела.

— В ней. И выходят двое мужчин инопланетных. Представительные, такие симпатичные. Только зеленые и с третьим глазом. «Мы, — говорят, — за вами, Маргарит Викторовна, милости просим на борт…» Пришлось, в общем, лететь. Вот, — Ритка в доказательство показала забинтованную руку, — кровь брали на анализ, чтоб у себя на Марсе исследовать и породу свою моей ДНК улучшить.

Анжела покрутила пальцем у виска.

— А почему ж эти марсиане именно тебя выбрали? — подозрительно спросил Васька, который никак не мог сообразить, в чем дело.

— Вот дубина, — только и пожала плечами Ритка. — Ну сам подумай. Они на чем прилетели — на тарелке. А я где работаю — в посудной лавке. Дошло?

Амалия, как всегда подтянутая и безупречная, излагала коротко и сухо.

— Вы просили томограф? Он доставлен в ваше распоряжение. Вы заказали немецкие стерилизаторы? — Амалия заглянула в бумаги. — Оборудование едет, через два дня будет в больнице. Лучшее — на сегодняшний день.

— Спасибо вашей фирме и вам лично, — исходил признательностью главврач.

— У меня просьба, — заявила Амалия.

Главврач поспешно заверил:

— Считайте, что она удовлетворена.

— Меня интересует судьба врача, который спас Доминику Юрьевну и которого вы за это грозились уволить. Его зовут Ковальчук Виктор Степанович.

— Он допустил непростительное нарушение инструкций, перелив кровь от нетрезвого донора, — поморщился главврач. — Это могло дорого стоить пациенту.

— Но пациент жив. Сегодня она пришла в себя. Я повторяю свою просьбу — оставить врача в покое, — голос Амалии зазвенел.

— Я не могу не отреагировать, медицинская общественность меня не поймет, — оправдывался главврач.

— А что она поймет? — осведомилась Амалия.

— На крайний случай — строгий выговор, — покачал головой главврач.

— Я не медицинская общественность, но меня это тоже устроит. Всего доброго, — Амалия, считая продолжение разговора бессмысленным, встала и направилась в реанимацию.

Сна так стремительно влетела туда, что полы белого халата взвились вверх.

— Где она? Я хочу ее видеть, — потребовала она у врача.

— Спасибо вам, мне только что позвонили из приемной, меня оставляют в больнице. Для меня это крайне важно, я пишу кандидатскую, здесь у меня условия исключительные…

— Можно я к ней зайду на секунду? — Амалии были неинтересны перипетии жизни врача, у нее был свой интерес.

— Нельзя. — Врач смутился и поправился: — На секунду можно.

Амалия вошла в палату, села рядом с кроватью Доминики. Она была так взволнована, что не смогла скрыть свои чувства.

— Ох, Ника… Просто гора с плеч. Мы все так переволновались, — начала Амалия. Доминика вместо ответа положила свою руку на руку Амалии. — Я, надеюсь, не перейду границ приличий, если поинтересуюсь: а что, собственно, произошло с тобой?

— Я… Я не помню. Абсолютно ничего, — с трудом выдавила Доминика.

— Позже память восстановится, — уверила ее Амалия.

— Амалия Станиславовна, а где Сергей? — Доминика ждала ответа.

Амалия спохватилась:

— Да, действительно… Наверное, ему просто еще не сообщили, что ты очнулась. — Амалия полезла в сумочку за телефоном. — Сейчас я позвоню в офис и все выясню.

— Амалия Станиславовна, наберите, пожалуйста, номер Сергея и дайте трубку мне, — попросила Доминика.

Амалия набрала номер. Доминика ждала ответа.

Сергей поинтересовался у Юльки, где Амалия.

— Я тебе говорила, что она уже манатки собрала, — напомнила Юлька.

— Вот черт, как не вовремя! Что же делать? Немедленно вызови ко мне Татьяну из отдела маркетинга, — попросил Сергей.

— Служба эскорта сейчас явится, — съязвила Юлька.

— Совсем обнаглела, — скрипнул он зубами и склонился над бумагами.

Сергей с улыбкой поднялся навстречу Татьяне:

— Тань, надо срочно составить подробный план массированной пиар-кампании. Нам нужно закрепить имидж «СуперНики» на отечественном рынке. Займись этим, ну, так, чтоб все было на достойном уровне. Не мне тебя учить. — Татьяна молча смотрела на Сергея, он продолжил: — Если тебе понадобятся документы… На вот, посмотри. Я, честно говоря, после этой трагедии мозги в кучу не соберу. Ничего сейчас не понимаю.