Призрачное счастье

— Она творит совершенно безумные вещи. Подобрала эту девку базарную, эту торговку. И собирается устроить ей сладкую жизнь.

Отец был доволен решением дочери:

— И правильно, девочке помочь нужно. Она спасла Нику, мы обязаны о ней позаботиться.

— А вы ее видели, эту девочку? — скривилась Амалия.

— Честно сказать, толком не разглядел, к тому же она была несколько не в форме.

— Именно об этом я и говорю. Сергей уже дал этой особе деньги, но Доминика хочет вырвать ее из «базарной среды», дать образование, работу. И — кто знает — может, даже ввести в наш круг.

— И что вас смущает? — не понял Юрий Владимирович.

— Я решительно протестую, Юрий Владимирович. Она — алкоголичка. И может, даже воровка.

Так рисковать! Ты бы видел, как она на меня оскалилась в больнице! Чуть не покусала. Я решительно требую, чтобы ты немедленно поговорил с Доминикой.

— А у тебя, Амалия, нет никакого права требовать от меня что-либо. Если помнишь, однажды ты уже попыталась сделать это, и закончилось все весьма плачевно. Извини, что напомнил. Я не хотел бередить старые раны, но ты сама начала.

— Позволь и тебе напомнить. Что к печальным последствиям привело твое поведение, а не моя позиция.

— Маля, прошлого не вернуть и ничего в нем, к сожалению, не исправить. Это не роман, где можно выбросить черновик и начать сначала. Что сделано, то сделано.

— О, замечание, достойное классика, — иронично усмехнулась Амалия.

— Не злись, Маля. Я, конечно же, все узнаю об этой девушке. Напиши мне ее фамилию и место работы. Я с ней повидаюсь и составлю собственное мнение. Но ответить на добро добром — дело святое. Кем бы она ни была, она спасла мою дочь.

Сергей решил сам съездить в Озёрку и поговорить с Татьяной, которая звонила ему уже несколько раз. Когда они сели в гостиной друг против друга, Татьяна приступила к рассказу:

— Итак, вкратце излагаю события того злополучного дня…

— Я весь внимание, — сказал Сергей.

— Итак, рано утром, придя на работу, я обнаружила дом пустым и поняла, что хозяйка уехала. Причем уехала в домашних тапочках, даже не подумав переобуться в туфли. А это говорит о сильном волнении.

— Логично.

— Подумав так, я зашла в спальню. Где и обнаружила разбитый мобильный телефон с зафиксированным последним звонком. Вашим звонком, Сергей Анатольевич. Все это я, разумеется, сфотографировала.

— Да, потрудилась, должен признать, ты на славу.

— Благодарю, Сергей Анатольевич, — выдержала удар Татьяна. — К этому мы добавляем фотографии, сделанные во дворе. На них с тайм-кодом зафиксированы повреждения, нанесенные автомобилем Доминики Юрьевны бровке и газону. И наконец, самое интересное: кассета из автоответчика, на которой записано сообщение, приведшее к таким ужасающим последствиям.

Сергей уже все понимал:

— Во сколько ты оцениваешь все это?

— Более чем скромно, Сергей Анатольевич. Ежемесячная пятидесятипроцентная надбавка к зарплате — раз. Одноразовая материальная помощь — два. И еще, я слышала, вы недавно приобрели участок под строительство второго дома. Пусть этот участок будет моим. Это три.

Такого Сергей не ожидал.

— И участок мой, значит, тебе понадобился. А не много будет? — поинтересовался он.

— Думаю, что в самый раз.

— Ну, тогда послушай, что думаю я. Все эти твои доказательства, на самом деле, гроша ломаного не стоят: фотомонтаж и аудиомонтаж. И в суде, моя дорогая, такие доказательства не имеют никакой юридической силы.

— А кто сказал про суд? — удивилась Татьяна. — Это дело неподсудное. Хозяйку силой из дому никто не выпихивал и скорость превышать не заставлял.

— Вот видишь, до тебя тоже дошло, — вздохнул Сергей.

— Да, суд здесь ни при чем, Сергей Анатольевич… А вот тестю вашему, Юрию Владимировичу, а по совместительству главному акционеру «СуперНики», будет крайне интересно узнать, благодаря кому его ненаглядная Никуша чуть было на небеса не вознеслась. И когда Юрий Владимирович узнает о вашей роли в этом деле, он в милицию обращаться не станет. Он просто выкинет вас из фирмы, словно нашкодившего щенка. Поскольку вас, уважаемый Сергей Анатольевич, держат там исключительно в качестве супруга сиятельной Доминики.

Сергей ее уже ненавидел.

— А ты неплохо осведомлена, как я погляжу. Не боишься мне угрожать? — процедил он сквозь зубы.

— Пет, не боюсь.

— И напрасно. Я подумаю над твоими предложениями и сообщу свое решение позже. Или — чего уж там — соглашусь сразу. Давай номер счета, на который надо перечислить деньги. Ты ведь его уже открыла, надо полагать?

Татьяна кивнула и положила перед Сергеем бумажку:

— Вот номер счета и реквизиты банка. Кстати, насчет участка под строительство я не шутила.

Хватит по чужим домам прислугой скитаться. Хочу наконец в своем доме пожить.

Сергей с трудом сдерживался:

— Хочешь пожить? Что ж. желание вполне законное. Проводи-ка меня, Танюша. Так ведь, кажется, принято в приличных домах?

Они вышли во двор. Сергей подошел к машине:

— Значит, мы с тобой обо всем договорились? Я уже принял решение, можешь не волноваться, ты все получишь.

Татьяна кивнула:

— Вот увидите, буду молчать как рыба.

— Конечно, — улыбнувшись, сказал Сергей.

Он сел в машину, завел мотор и неожиданно для Татьяны, открывавшей ему ворота, стремительно поехал на нее. Татьяна истошно закричала.

Участковый Петик, он же Петр Иванович, приступил к выполнению особо важного задания Самвела. Он подъехал к райотделу милиции в Радужном на УАЗе со снятым тентов, на заднем сиденье которого лежал холодильник. На порог вышел дежурный с кружкой и бутербродом в руках.

— Здорово, Николай, — сказал ему Петик. — Что, из начальства есть кто на месте?

— Ага, тебя дожидаются, — сказал дежурный, откусывая бутерброд. — На часы смотрел? Обед сейчас, так что во всем райотделе я теперь главный и единственный начальник.

Петик обрадовался:

— Ну, для моего вопроса никого другого и не нужно.

— Так. И что за вопрос? — спросил дежурный, с интересом разглядывая холодильник.

— Да вот, участковые ваши в прошлом году мне три ящика абрикосов подогнали. А я добра не забываю — когда есть возможность, всегда отблагодарить стараюсь.