Призрачный мост Матиара

— Они неразрывны: трактат и два Когтя.

Белый волк достал из шкафа свиток, завёрнутый в ткань, осторожно развернул его перед мужчинами.

— Какой коготь у вас?

Маги некоторое время рассматривали рисунок на пергаменте: два оборотня с непропорционально большими лапами, стояли по бокам от, скорее всего, волхва. В руках тот держал раскрытую книгу, а сверху нарисованы перстни. Тестимун перехватил напряжённый взгляд Лачева, нахмурился. Не просто так альфа показал им пергамент! Какую цель преследуют волки? Что не так с этими кольцами?.. Не прогадать бы! Мужчина внимательно посмотрел на оборотня:

— Хотелось бы немного узнать об этих Ледяных когтях.

Виттур вздохнул и вернулся в кресло:

— Это не такая великая тайна, как ты, очевидно, думаешь, — мужчина посмотрел на ткача. — Гораций когда-то правильно предположил, что «Ледяной» указывают на принадлежность Ледяным волкам. Два когтя создавались парой: для волка и волчицы. Долгое время они вместе с книгой хранились у наших волхвов, пока однажды не исчезли, не оставив следа. Даже Серые волки не смогли найти их. А потом про кольца забыли… до недавнего времени.

Лачева отчего-то передёрнуло. Белый альфа смотрел на него:

— Так какой коготь у вас: женский или мужской?

Нейл молча показал на один из рисунков. Оборотень кивнул:

— Сийа — коготь волка. Осталось найти Ена — коготь волчицы.

Тестимун откинулся в кресле, пристально глядя на Виттура.

— Ты же непросто так нам это рассказываешь?

— Именно, — согласился тот и с ходу озадачил магов: — Вы должны отдать мне Сийа.

— Ха!

— С чего вдруг?! — вторил Нейлу Гораций.

Белый подождал, пока они успокоятся, и сказал:

— Существует предсказание. Когда когти воссоединяться, Ледяные волки вернутся… и спасут наш мир от величайшего зла.

Лачев переглянулся с Тестимуном, потом спросил у оборотня:

— Это сказка или нормальное предсказание?

Вместо ответа Виттур повернулся к Гилмору, молча наблюдавшему за разговором.

— Родик, позови Даниэль.

— Зачем она? — нахмурился Нейл, непроизвольно касаясь сломанного носа.

Белый альфа изумлённо вскинул бровь:

— А ты ещё не понял?.. И даже после последней встречи?

Тестимуну стало не по себе. Судя по поведению оборотней, он где-то облажался. А маг Смерти привык всё держать под контролем.

— Что я должен был понять?

Рейнгольд не ответил, раскладывая пергамент на столе так, чтобы он не сворачивался. Тогда министр вопросительно посмотрел на Горация. Но тот уже уставился на девушку, появившуюся в дверях кабинета.

— Можно?

Виттур поманил её:

— Конечно. Подойди, Дани. Помнишь, что ты сказала, когда увидела этот пергамент?

— Да, я сказала, что он дождался своего часа.

— И…?

— Пришло время развязывать узлы.

Вздрогнули все. Виттур поднял рисунок, под которым лежала книга (он специально накрыл её, чтобы Даниэль не заметила.)

— Посмотри внимательно! Это она?

Тестимун прищурился, наблюдая за девушкой. В ней словно что-то изменилось, но магии он не ощущал. Даниэль не трогала обложку, не водила пальцами, как волк. Девушка лишь слегка наклонилась над ней и словно слушала.

— Да, это она. Книга в книге.

— Почитай нам, пожалуйста! — попросил Виттур и положил рядом лист бумаги и маршалу.

Даниэль кивнула и наугад (или это только им так показалось) открыла древний трактат оборотней. Лачев понимал, что речь идёт о чём-то серьёзном, поэтому попытался собраться, довольствуясь тем, что девушка была рядом с ним, и он чувствовал её тепло и запах. Данька умела рассказывать. И сейчас история, знакомая всем с детства, лилась тихой рекой. Приятный, бархатистый голосок словно околдовывал. А потом, не прекращая чтения, девушка начала рисовать. Это были значки, в которых и он, и Нейл легко узнали руны.

— «… В ледяных чертогах томилась одинокая королева. Зорко стерегло её злое чудище Реатад Айнгид. И никто не пришёл спасти бедную пленницу. Все боялись страшного Реатада Айнгида, ибо пришедших к башне превращал он в глыбы льда. Шли дни, годы. Несчастная красавица грустила и тосковала в своих богатых покоях. Но даже дорогие изумруды и рубины, с которыми играла королева, не могли развеселить её. Ни одной живой души не было рядом с ней. Некому было сказать слова доброго. Всё чаще замирала пленница в окне высокой башни, выглядывая своего спасителя. Чистые слёзы яркими бриллиантами катились по щекам и падали вниз. Даже солнце жалело одинокую королеву, прячась за тучами, чтобы не видеть её страдания. И однажды расплакалось солнце, и лучами своими растопило ледяной чертог. Заревело чудовище, ибо не выносило яркого света и тепла, и спряталось в подземную тень. А королева ушла в далёкие земли, где никто не мог найти её…»

Когда легенда закончилась, альфа посмотрел на девушку:

— Дани, спасибо. Если тебе не трудно, принеси нам чай, пожалуйста. Не хочу, чтобы кто-то из слуг увидел эту книгу.

Едва за Даней закрылась дверь, министр спросил:

— Зачем вы выставили её?

— Нейл, прочитай эти руны, — Виттур вместо ответа положил перед магом листок, на котором только что рисовала Даниэль.

— Время или бесконечность, — кивнул мужчина на первую, потом начал показывать по порядку. — Пространство… Холод… Свет… Туман?… Как-то нечётко, — потом недоуменно уставился на волка. — Да это та же сказка, только схематически.

Оборотень усмехнулся:

— А сейчас будьте внимательны.

В кабинет вернулась Даниэль с подносом в руках:

— Прошу! Вот ваш чай!

— Спасибо! — Виттур показал тот же листок девушке. — Дани, поясни, что ты написала здесь!

Даниэль кивнула на первую руну:

— Лабиринт…

— Что?! — Тестимун дёрнулся.

— Не перебивай! — шикнул на него Гораций.

— … Вторая руна — пространство Эйле, — девушка посмотрела на альфу. — Эйле — это другой мир, не Геба. Третья руна — живой лёд и магия — это знак Ледяных волков. Следующий символ похож на Свет, но это не тот свет, к которому мы привыкли. Это чужой свет. И последняя руна — это Грани.

— Как всё соединить?

Даниэль улыбнулась:

— Просто. В другом мире живёт та, о ком вы думаете. Но не просто живёт, её кто-то прячет… Может быть, она находится там не по своей воле. Титул «королева» говорит о её высоком происхождении. И она как-то связана с Ледяными волками. Возможно, это та самая волчица, которую вы ждёте, — девушка прикрыла глаза. — Она придёт в решающий час, когда сил не останется, когда угаснет последняя надежда, когда чёрное солнце обожжёт наш мир…

Её голос сорвался и замер в гнетущей тишине. Тестимун взъерошил волосы: