Призрачный путник

От изумления Арья распахнула рот.

— Ах да, тёмный и загадочный… он красив? Волнующий любовник?

— Ну, это уже слишком, — произнес Дерст, нахмурившись. — Не так ли, Барс… Барс?

Хоть тот и не ответил, было понятно, что Барс согласен — он покраснел, шагнул вперёд и положил ладони на рукояти своих булав.

Грейт заметил это, и его лицо перекосила кривая ухмылка.

— О-о, герой, да? — он выпятил свою тощую грудь и подступил вплотную к громадному паладину, превосходившему его почти вдвое. Лорд Певец стоял на помосте, поэтому их глаза оказались почти на одном уровне.

Барс отказался уступить, и Грейт рассмеялся ему в лицо.

— Галантный рыцарь стоит на защите своей угодившей в беду леди, как во всех рассказах и балладах, витиеватых, героических… лживых.

— Заберите свои слова назад, — произнёс Барс. Грейт насмешливо улыбнулся паладину в лицо, но даже не подумал извиняться. — Я не буду просить дважды.

— Ладно, — сказал Грейт, пожимая плечами. — В таком случае беру их назад.

Барс смерил его долгим пристальным взглядом, на что Лорд Певец ответил надменным презрительным взором и отступил. Бард расплылся в ухмылке, прижал палец ко лбу и согнулся пополам от хохота.

— Героизм, — сквозь смех выдохнул он.

— Пожалуйста, дядя, — сказала Арья. — Ты пьян.

— О да… я пьян, — ответил Лорд Певец с растерянной улыбкой.

Затем он бросился вперёд и схватил Арью, прежде чем остальные рыцари успели отреагировать. Грейт приблизил свое лицо к лицу девушки и потянулся к её губам.

В итоге он оказался на земле, хватаясь за пах, куда Арья ударила его коленом.

— Убери руки! — выдавила она.

Лорд Певец, почти без сознания от выпивки и боли, не мог возразить. Трое рыцарей спешно направились к дверям, Барс пытался убедить Дерста, что волноваться не о чем, потому что старый пройдоха был пьян, Арья то и дело бросала предупреждающие взгляды на своего дядю, а Дерст во всё горло кричал, что они все сошли с ума. Грейт меж тем, с покрасневшим лицом и нахмуренными в ярости бровями, изо всех сил пытался закричать.

Арья Венкир пожалеет об этом, приходится она там барду племянницей или нет.

Глава 9

28 Тарсах

Когда небо заволокли грозовые облака и последний свет заходящего солнца угас, Путник, с тяжелым сердцем и полной тревожных мыслей головой, возвращался в Куэрварр. Его меч мёртвым грузом оттягивал ножны, тянул к земле, как и пропитавшаяся дождевой влагой одежда. Ожидания Путника оправдались — друида в роще не было, но воин почувствовал её незримое присутствие, почувствовал, что эльфийка наблюдает за ним. И, как всегда, когда он ощущал спиной её взгляд — призрак Тарма Тардейна куда-то исчез.

Другой мог бы опасаться наказания Гилтер'йель, но Путник не задумывался о подобном развитии событий. Это было естественно для его наставницы, единственной матери, которую он когда-либо знал; матери, не любившей и не прощавшей.

У эльфов долгая память и горячий гнев, часто говорила она, и за пятнадцать лет он понял, что это правда. Но Путник не мог ничего поделать, и поэтому сосредоточился на текущей задаче — убить третьего и последнего соратника Грейта.

По крайней мере, Путник думал, что человек-великан, которого звали Бильгреном, был третьим убийцей — пока не встретится с варваром лицом к лицу, пока не почувствует тот самый дух ненависти, что чувствовал ночью пятнадцать лет назад, он не узнает наверняка.

Как будто в унисон его мыслям, дождь из холодящей мороси перерос в сумрачный ливень.

Разминуться с мрачными стражниками у единственных куэрваррских ворот было несложно. Хоть они и были начеку, настороженными и внимательными, крепко сжимая серебряные копья, но из-за дождя видимость снизилась почти до нуля. Закутавшись целиком в свой тёмный плащ, Путник проскользнул мимо в тени, на расстоянии чуть ли не длины меча от стражи.

Блеклой тенью в струях ливня он прошел по пустой главной улице. Немногие горожане выходили из дома ночью, тем более, когда снаружи лил такой дождь. Путнику не нужны были глаза, чтобы ориентироваться в сплетении узких улиц — он бывал здесь много раз, незримый и незамеченный жителями.

Когда улица вышла на главную площадь, дождь на мгновение стих, и Путник задрал голову. Он видел яркий свет в окнах дома Грейтов. Он видел лица за этими окнами и движущиеся тёмные силуэты, но почти не думал о них. Он знал, что скоро попадет внутрь.

Призрачный воин повернул на север, через ворота из тенистого дерева, направляясь к старой части города — туда, где первые поселенцы некогда разбили лагерь, положив начало Куэрварру. В городе считалось, что вторая волна жителей отличалась некоторой трусостью, потому что они остановились к югу — ближе к дороге на Серебристую Луну, в месте, куда помощь могла подоспеть чуточку быстрее. Разница была незначительной, но северный Старый Район больше соответствовал духу первопроходцев.

Дом Бильгрена, крепкая постройка, некогда бывшая таверной, которую нынешний хозяин купил из-за винного погреба и запасов эля, припал к земле через несколько зданий дальше вдоль дороги; неподалеку стоял оставленный на ночь фургон какого-то торговца, заставленный тюками. Здание даже на таком расстоянии производило впечатление покинутого и неухоженного. Балкон на втором этаже прогнил и почти обрушился из-за плесени, большая часть окон была заколочена. Дом мог показаться заброшенным, если бы не толстая железная дверь. С гравировкой в виде рычащих тигров, она служила демонстрацией силы Бильгрена — говорили, что варвар сам перенес дверь весом в несколько сот фунтов 49 прямо из кузни на своей родине за тысячу миль отсюда.

49

0, 454 кг

Задумавшийся Путник оказался пойман врасплох, когда из переулка высунулась рука, схватила его за плечо и потянула в густую тьму.

Он пришел в себя и в мгновение ока выхватил кромсатель, взмахнув крест-накрест в сторону невидимого противника. Темный силуэт отпустил его, отпрянув от удара, но Путник не остановился. Он стал наступать, клинок метнулся сверху вниз, затем — справа налево. От первого удара враг смог уклониться, второй проскрежетал по стали, как будто скользнув по латам. Удар сверху попал в торопливо поднятый щит, едва сумевший отвести клинок. Щит не отразил лезвие, а позволил ему соскользнуть, вонзиться в стену здания, и там зажал оружие.

Чтобы освободить меч, Путник бросился вперед и толкнул противника, который и так уже вышел из равновесия, к стене. В поднятой руке сверкнул длинный меч, и Путник сразу же приблизился к врагу, выходя из зоны поражения, и прижал его своим телом к потрескавшейся деревянной стене, заблокировав правую руку противника своим плечом. Козырек крыши закрыл Путника от струй дождя, но лицо его соперника по-прежнему скрывала темнота.

— Останови… — начал он, и тут вспышка молнии озарила переулок, на доли секунды осветив лицо противника.

Это оказалась рыжеволосая женщина, та, с которой он случайно встретился в другом узком переулке, где спас её от неизвестного бандита, а затем столкнулся в доме Торлика — всё это произошло совсем недавно.

— Ты… — хотел спросить он, но слова превратились в хрип, когда его нога взорвалась болью — девушка с силой отдавила ему ступню. Путник отшатнулся, и его тут же ударили коленом в живот. Он согнулся пополам — воздух будто исчез из легких — но всё же смог потянуться за мечом, по-прежнему торчавшим в стене.