Призрачный путник

Затем двери в особняк Грейтов распахнулись, и все мысли Путника смыло волной всепоглощающей ненависти.

В позолоченных доспехах, в развевающимся лиловом плаще, с ниспадающими на плечи золотыми волосами, Лорд Певец Дарен Грейт вышел наружу. Он весь будто светился. Куда-то исчезла седина в волосах. Под ловкими пальцами пел позолоченный яртинг, посылая в толпу аккорды триумфа и магии.

Почти все собравшиеся замерли, заворожённые этим блистательным появлением, и все без исключений — даже с подозрением глядевшие на Грейта друиды — затихли.

— Здравствуйте, друзья! — воскликнул Грейт. Его голос был громким и глубоким, он разнесся над толпой, достигнув скрывающегося в тени Путника. — Вы пришли ко мне с вопросами и сомнениями, так получите же ответы и вздохните с облегчением!

Путник чувствовал магию, излучаемую музыкой яртинга и голосом Лорда Певца, боролся с ней, своей волей подавляя волю барда, чтобы продолжать думать о Грейте как о самом ненавистном противнике, о чудовище, которого он редко видел, но знал слишком хорошо. Дарен Грейт, которого знал Путник, был не тем храбрым, самоуверенным героем, которого видела сейчас толпа, но слабым, стареющим трусом.

Волшебству барда все-таки не удалось подчинить Путника.

— Сегодня начинается новая страница в истории нашего славного города, здесь, на самом краю Лунолесья! — продолжал Грейт. — Или, скорее, сегодня заканчивается страница старая. Слишком долго в этих лесах и на наших улицах царила зловещая угроза, бесшумная и с безжалостной сталью в руках — угроза, которую некоторые звали Путником, а другие Призрачным Убийцей.

По толпе пронесся ропот.

— Что ж, довольно! Сегодня я и мой сын Мерис положили конец ужасному Призрачному Убийце!

В ответ раздались радостные возгласы. Путник, находившийся прямо там и слышавший объявление о своей смерти, мог улыбнуться, если бы его не переполняло отвращение к оратору.

Прежде чем продолжить, Грейт дождался, пока стихнут восторженные восклицания.

— Этой ночью мой сын и несколько слуг прикончили его, — он указал на собравшихся следопытов. Дживс и Дартан кивнули. — Кроме того, мы схватили трех сообщников Призрачного Убийцы — троих рыцарей-отступников из Серебристой Луны.

В толпе раздались вздохи. Путник нахмурился.

— Вы, конечно, помните троих путешественников во главе с женщиной, которые пришли в город и начали задавать вопросы? Леди Арья Венкир, явившаяся в Куэрварр с заданием расследовать исчезновения посыльных — исчезновения, которым они с Призрачным Убийцей и стали причиной! С двумя спутниками она пыталась выведать, что нам известно про эти страшные преступления, чтобы безнаказанно продолжать совершать их!

Среди собравшихся раздались протестующие реплики. Некоторые спрашивали о доказательствах, другие о мотиве.

У Грейта был идеальный ответ.

— Она — шпион маларитов! Узрите сами! — он показал небольшую резную лапу на кожаном шнурке, когти которой был усеяны застарелыми пятнами крови. Раздались испуганные крики; многие узнали пугающий символ звериного бога Чёрной Крови.

— Это висело на шее леди Венкир и является достаточным доказательством, даже если её деяния в точности неизвестны!

Толпа потонула в возгласах страха и мольбах о помощи. Люди просили своего защитника Грейта уберечь их. Некоторые требовали смерти Арьи.

Путник оскалил зубы и крепче стиснул рукоять меча под плащом. Ему пришлось собрать в кулак всю свою волю, чтобы не бросится на Грейта.

На лице барда он заметил промелькнувшую ухмылку, но, кажется, больше её никто не увидел.

— Не бойтесь, друзья Куэрварра! — провозгласил тот. — Эти вандалы и лжецы не останутся безнаказанными. Призрачный Убийца уже заплатил за свои злодеяния, но рыцарей-предателей также ждет правосудие. Сегодня, на закате, всех троих повесят прямо на этой площади, и вы сможете стать свидетелями наказания, ожидающего предателей и слуг тьмы.

Площадь погрузилась в молчание. Даже здесь, в далеком от очагов цивилизации поселении немногие помнили случаи столь жестокого правосудия. Те, кто требовал расправы, застыли от осознания того, что она и вправду может осуществиться. Затем несколько человек — подкупленных Грейтом, решил Путник — стали хлопать. Толпа подхватила аплодисменты, все сильнее и сильнее, пока не раздались крики. Громче всех звучало «Дарен Грейт» и «Быстрорукий».

Путник не придавал этому особого значения, но дальше слушать не мог. Арья! Имя прозвучало в его сознании, а следом вспомнилось и лицо девушки.

Такого он позволить не мог. Это было неправильно, и не только лишь потому, что его возлюбленную ждала казнь. Это было неправильно, потому что за преступления Грейта должны были ответить три невинных человека, которые боролись с этими преступлениями. Более того, это чудовище подрывало устойчивость города, подвергая сомнению предводителей и манипулируя мнением простых добрых людей. В хаосе погибнут не только трое рыцарей. Смерть — единственный результат всего этого безумия.

Путник не знал, откуда у него появилось подобное стремление к правосудию — видимо, из того же источника, что заставлял его чувствовать сожаление каждый раз, когда он убивал невинного, сожалеть о каждом стражнике, каждом охотнике, каждых мужчине или женщине, обманутых словами или действиями тех чудовищ, которых он так сильно ненавидел.

Чувство справедливости, забытое и погребенное под долгими годами боли, заполнило его, те моральные ценности, которых он, должно быть, придерживался, прежде чем нашел смерть от рук Грейта и его жестоких приспешников.

Призрак Тарма опустился на колени рядом с Путником и схватил его за руку. Путник удивленно уставился на него. Дух пытался что-то сказать, но Путник чувствовал только исходящий от него поток противоречивых эмоций: радость, любовь, волнение, гнев, страх. Прежде Путник не видел, чтобы его отец вел себя подобным образом, и сейчас это застало его врасплох.

Вспомнив о страшной цели, которая привела его сюда, Путник нахмурился.

— Почему ты не говоришь со мной, Тарм Тардейн? — спросил он. — Разве ты не мой отец? Разве я не твой сын? Ответь мне!

Потрясенный этими словами призрак просто застыл без движения, и Путник не чувствовал никаких эманаций духа, кроме печали.

Затем он услышал еще один призыв к Лорду Певцу, прокатившийся по площади, а следом аплодисменты, и развернулся, чтобы погасшим взглядом уставиться в ненавистное лицо Грейта. Путник чувствовал, как внутри бьется холодная сила его призрачной ярости, выжидавшая, чтобы захватить контроль.