Призрак для Евы

— Кто бы это мог быть, черт возьми, — удивилась она, услышав звонок.

— Открой и узнаешь, — сказала Евгения. — Что за глупый вопрос.

— Не груби!

Джордан, которого расстроил резкий тон матери, захныкал. Звонок прозвенел снова, и Зилла пошла открывать.

— Миссис Мэлком-Смит?

— Совершенно верно.

— Я могу войти? У меня для вас печальные новости.

Во всем мире, исключая эту квартиру, не нашлось бы ни одного человека, известие о ранении или смерти которого расстроило бы Зиллу, однако когда ей сообщили о смерти Джеффри Лича, она не смогла скрыть своего потрясения.

— Неправда!

— Боюсь, это правда.

— От чего он умер? Несчастный случай?

Вероятно, вопрос Зиллы помог полицейскому сказать правду.

— Он был убит вчера днем. Мне очень жаль.

— Убит?! Кто его убил?

Полицейский не ответил. Ему необходимо знать, где она была в период с трех часов до половины пятого, и Зилла, которая никак не могла прийти в себя, ответила, что здесь.

— Одна?

— Да, одна. Дети гуляли с… няней.

— А мистер Мэлком-Смит?

Зилла не могла признаться, что понятия не имеет. Это было бы странно для новобрачной, прожившей с мужем меньше двух месяцев.

— В своем избирательном округе. В Южном Уэссексе. Он поехал туда после обеда… Не могу поверить, что Джерри убили. Вы уверены, что это Джерри?

— Мистер Джеффри Лич, абсолютно точно. Это он?

Зилла впервые за почти семь лет смотрела на снимок, который сама сделала в те счастливые дни — хотя в то время она не считала их счастливыми. Джерри с трехнедельной Евгенией на руках.

— Господи, это он… Где вы его взяли?

— Неважно. Вы опознаете этого человека, как Джерри Лича?

Зилла кивнула.

— Я удивлена, что он хранил снимок.

Затем последовал самый главный вопрос, от которого кровь отхлынула от ее щек, а потом так же быстро вернулась.

— Когда вы с ним развелись, миссис Мэлком-Смит?

— Э… кажется, прошлой весной. Около года назад.

— Понятно. А когда вы последний раз видели мистера Лича?

Два дня назад, в этой квартире. Она вспомнила, как Джерри называл ее двоемужницей. А перед этим полгода назад, в октябре, когда он приезжал в Лонг-Фредингтон на выходные. И укатил на своем драндулете за десять минут до того, как экспресс врезался в электричку.

— В октябре, — сказала она. — Я жила тогда в Дорсете, вместе с детьми. — Для придания ответу достоверности следовало добавить детали: — Он приехал вечером в пятницу и остался на выходные. Первые выходные октября. А уехал во вторник утром.

Полицейский протянул ей какой-то предмет. Это была карта «Виза».

— Ваша?

— Да. Нет. Не знаю.

— На ней имя З. Х. Лич — не очень распространенное.

— Да, наверное, моя.

Эту карту Джимс завел для нее в минувшем декабре, когда она приняла его предложение. На карте была указана дата выдачи и срок, до которого она действительна, — ноябрь 2003. После свадьбы Джимс выдал ей две новые карты на имя миссис З. Х. Мэлком-Смит, и Зилла забыла о существовании этой. Как она попала к Джерри? В тот день он рыскал по квартире, когда якобы пошел в туалет, — Зилла слышала его осторожные шаги и подумала, что он вошел к ней в спальню, но не придала этому значения. Она уже привыкла, что посетители роются в ее вещах: Мелина Даз, миссис Пикок…

— Вы давали карту мистеру Личу?

— Нет. Да. Не знаю. Должно быть, он ее сам взял. Украл.

— Интересное умозаключение, особенно с учетом того, что карта выпущена в декабре, а в последний раз вы видели мистера Лича в октябре. Вы уверены, что с тех пор с ним не встречались?

В ответ Зилла пробормотала освященную веками фразу, часто звучащую из уст рецидивистов на заседаниях суда:

— Вполне возможно.

Полицейский кивнул. Заявив, что больше вопросов у него нет, он сказал, что с ней еще свяжутся. Когда должен вернуться мистер Мэлком-Смит? Зилла понятия не имела, но ответила, что в воскресенье вечером. В комнату вошла Евгения, держа за руку брата; дети были полностью одеты и выглядели чисто и опрятно.

— Привет. Как дела? — спросил полицейский ласковым, грубовато-добродушным, заискивающим и смущенным тоном, каким бездетные мужчины обычно разговаривают с незнакомыми детьми.

— Очень хорошо, спасибо. А что вы говорили моей маме?

— Ничего особенного, обычное расследование. — До полицейского вдруг дошло, что умерший Джеффри Лич, наверное, их отец. — Мне пора идти, — сказал он Зилле.

Известный итальянский писатель и профессор опубликовал новую книгу, пользовавшуюся огромным успехом, и Натали Рекмен отправилась в Рим, чтобы взять у него интервью. Самолет вылетал из Хитроу поздним утром. В книжном киоске в аэропорту она купила первую книгу писателя в мягкой обложке и три газеты, но в них сообщалось лишь об убийстве мужчины в кинотеатре, и эта новость ее не заинтересовала.

В самолете Натали читала книгу. На предложение стюардессы взять «Ивнинг стандард» она отрицательно покачала головой — на один день ей хватит газет. Натали подумала, что можно остаться в Риме до понедельника, взглянуть на строящийся театр и попытаться выяснить, что это за шум вокруг разорения могил на английском кладбище. Если повезет, она соберет материал для трех статей, а не одной.

В субботу, когда время приближалось к полудню, а Джефф все еще не вернулся, Фиона испугалась, что жених ее бросил. Она обшарила дом в поисках записки, заглянув даже под столы и за шкафы — на тот случай, если листок свалился на пол с того места, где Джефф его оставил. Ничего. Уйти, не сказав ни слова, — это оскорбительно, но Джефф именно так и поступил.

Мишель помогала искать записку. Она заметила, что если Джефф действительно ушел, то не взял с собой ничего. Вся одежда, за исключением той, что была на нем, висела шкафу. В том числе черная кожаная куртка, которую он очень любил. Четыре пары туфель, не считая тех, что на нем, стояли под вешалкой Фионы. Носки и белье лежали в ящике комода. Неужели он ушел без электробритвы? Без своей зубной щетки?

— Боюсь, Джефф стал жертвой какого-то несчастного случая, — сказала Мишель, обнимая соседку. — Фиона, дорогая, он носил с собой что-нибудь, что может удостоверить его личность?

Фиона пыталась вспомнить.

— Не знаю. Вы ведь не роетесь в карманах Мэтью, правда?

— Никогда.

— Я тоже. Я доверяю Джеффу. Думаете, теперь нужно? То есть посмотреть в карманах его кожаной куртки?

— Думаю, да.

Ничего существенного в куртке не обнаружилось: монетка достоинством в один фунт, чек из продуктового супермаркета и шариковая ручка. Фиона проверила карманы плаща. Билет на метро, пуговица, двадцать пенсов.

— А где его водительское удостоверение?

— Наверное, должно быть в машине.

Женщины вышли к темно-синему «БМВ» Фионы, который она была вынуждена оставлять на улице. Мишель, обнаружившая, что теперь влезать в машину ей гораздо легче, чем раньше, втиснулась назад и проверила кармашки на дверцах, а Фиона, севшая на сиденье водителя, заглянула в отделение для перчаток. Карта, солнцезащитные очки, гребешок — все принадлежало ей. Разумеется, никаких перчаток; там их никогда и не было. Мишель нашла еще одну карту, полупустой пакет с салфетками, обертку от шоколада и один леденец «Поло». Конфета могла бы стать важной зацепкой для полиции, если бы они знали о ней и смогли сделать правильные выводы. Фиона бросила леденец в водосток.