Призрак в машине

— Скорее на поезд подземки, учитывая его финансовое положение.

— Неважно. А потом возвращается в это жуткое техасское ранчо, где получает очередной нагоняй.

— Все это звучит… не знаю… невероятно. — Трой считал, что бунгало у них роскошное. — Как в какой-то дурацкой пьесе.

Поскольку дочь Барнеби была актрисой, главному инспектору приходилось видеть множество пьес, в том числе и дурацких. Но ни одна из них не была такой запутанной, как дело, которое он расследовал в данный момент.

Глава двадцать первая

После первого брифинга о двойном убийстве прошло всего сорок восемь часов, но дежурная часть приобрела совсем другой вид. Телефоны разрывались, телефонистки что-то бормотали в ответ, вся информация записывалась, вопросы лились рекой. К стенам были пришпилены карты и фотографии, относившиеся к обоим преступлениям, а также подробный чертеж Киндерс.

Получасом ранее главный инспектор Барнеби получил полный отчет экспертов, осматривавших дом Денниса Бринкли. Собрав свою группу в дальнем, самом тихом конце комнаты, он начал совещание с пересказа основных моментов.

— Некоторые найденные отпечатки принадлежат уборщице, другие — Мэллори Лоусону. Оставшиеся идентичны найденным в «лексусе» и в квартире. Должно быть, они принадлежат самому Бринкли. С отпечатками на требюше — какая-то путаница. Ясно видны только отпечатки Бринкли, но эксперты говорят, что под ними находятся какие-то смазанные отпечатки, возможно, оставленные человеком в перчатках. Этого и следовало ожидать.

Со следами обуви тоже не все ясно. Со слов уборщицы мы знаем, что у Бринкли были мягкие твидовые тапочки, которые он всегда надевал, когда ходил смотреть на свои машины. Их оставляли у входа. Следы тапочек есть на полу, но не все они одинаковы.

— Что вы имеете в виду, шеф? — спросила инспектор Джулия Лоренс.

— Есть несколько следов, оставленных человеком, нога которого была немного больше.

— Наверно, он понял, для чего существуют тапочки, — сказал Трой, — и воспользовался ими.

— На кухне не удалось обнаружить ничего. Даже на дверной ручке. Эксперты думают, что убийца оставил свои туфли на наружной лестнице.

— Похоже, в квартиру он не заходил вовсе.

— Об этом говорится в отчете?

— Да. Мы с Троем тоже осмотрели ее. — Ничего подобного раньше им видеть не доводилось. Сказать, что там царил образцовый порядок, значило не сказать ничего. Ручки и карандаши на письменном столе и туфли в шкафу располагались так тесно, что между ними нельзя было просунуть волос. Безделушки находились на одинаковом расстоянии друг от друга с точностью до миллиметра. При этом никаких записок для памяти Бринкли не делал.

— Я проверил его банковские счета за последние месяцы. Крупных трат нет. Небольшие переводы — возможно, местный налог. К несчастью, его телефонные счета не имеют расшифровки, но в телефонной компании сказали, что смогут это сделать.

— Не густо, сэр, правда? — сказал Колин Джарвис. — Они подтвердили то, что мы и так знали.

— Да, спасибо, Джарвис. А теперь… — Барнеби смерил своих подчиненных вызывающим взглядом, — кто из вас может сообщить мне то, чего я еще не знаю?

Сказали они много, но толку от этого не было никакого. Барнеби взял фоторобот и помахал им в воздухе.

— Кому-нибудь с этим повезло?

— Да, шеф, — сказал детектив-констебль Сондерс, который отвечал за станцию Аксбридж. — Кассир, на наше счастье, хорошо запомнил ее. Она купила билет в один конец до Пикадилли.

— А время он запомнил?

— Он только что заступил на смену и утверждает, что это было в десять минут седьмого. Я проверил расписание. Ближайший поезд шел до Метрополитен. Второй, через пятнадцать минут, до Пикадилли.

— Будем надеяться, что нам удастся выяснить, на каком поезде она уехала. А если повезет — то и где вышла.

Барнеби понимал, что он слишком многого хочет. Хотя с конечной станции поезда уходят почти пустыми, ближе к центру они заполняются под завязку. Если Ава действительно вышла на Пикадилли-Серкус, то шансы заметить ее были равны нулю. Несмотря на видеокамеры.

— А что с машиной? — спросил он.

Тут их тоже ждала неудача. Красных «хонд» было замечено много, но машины Авы среди них не оказалось. К несчастью, надежды Барнеби на то, что она оставляла машину на стоянке, ближайшей к станции подземки, не оправдались. Сведения с двух других стоянок должны были поступить сегодня утром.

Потом Барнеби отпустил подчиненных и поехал допрашивать человека, про которого Дорис Крудж вчера сказала, что он «знает Аву как облупленную». Конечно, это был Джордж Футскрей, который первым открыл ее талант медиума, поддерживал во время учебы и даже возил из церкви в церковь. Кроме того, он в одиночку руководил спиритуалистской церковью Форбс-Эббота. Миссис Крудж объяснила, что он сам экстрасенс и обладает врожденным даром пронзать нижний эфир, каким бы черным и плотным тот ни был.

Все это чрезвычайно занимало сержанта Троя. Двигаясь по шоссе А413 в сторону Чалфонт-Сент-Питера [118] , он предвкушал встречу с Футскреем, представляя себе гомика, который носит бусы и шляпу из рафии, ходит в домотканой одежде и жрет всякую дрянь. Но это не значило, что парень не мог дать ему несколько советов, как пронзать нижний эфир. Кроме того, Трой надеялся научиться у него искусству составления правильных гороскопов; обычно звезды его обманывали.

118

Город в графстве Бакингемшир, расположенный примерно в 40 км к северо-западу от Лондона.

Словно прочитав мысли сержанта, Барнеби сказал:

— Мы не будем задавать ему слишком много вопросов, ладно?

— Как скажете.

— Я не хочу, чтобы ты отклонялся от темы и выпытывал у этого малого его эзотерические секреты.

— Можно подумать, это какая-то рок-группа.

Трой начинал посмеиваться над своими ожиданиями. Сержант заметил вывеску «Трех бочек», после которой они должны были свернуть. Маневр, сигнал, зеркало. И вот они уже на Кловер-стрит, Кэмел-Лансинг. Даже на нужной стороне.

— Шеф, посмотрите в окно. Мы проезжаем мимо дома тринадцать, верно?

Трой сам не знал, чего он ждет. Может быть, этот дом похож на хибару с конической крышей в виде ведьминого колпака, которую он видел в детской книжке с картинками? Или на зловещий серый замок, утопающий в тумане? Номер пятнадцатый оказался маленьким типовым домиком, имевшим общую стену с соседним и ужасно скучным. С крошечным запущенным палисадником.

— Вот он, — сказал Барнеби. — Припаркуйся у лавра.

Трой был сильно разочарован. Но когда он звонил в дверь, то немного повеселел. Коврик был расписан таинственными знаками и символами, а звонок имел форму стельной козы с глазами из зеленого стекла.

— Главный инспектор Барнеби?

— Верно. Мистер Футскрей?

— Мы вас ждали. А это?…

— Сержант Трой, — сказал сержант Трой, достав удостоверение и помахав им в воздухе.

— Входите, пожалуйста. Пройдите и познакомьтесь с моей мамой.

Они вошли в маленькую прихожую, устланную ковром с изображениями льва и единорога, короны и женщины в перевязи, державшей цветок чертополоха. Кроме того, здесь был деревянный дворецкий в полный рост, плохо, но тщательно раскрашенный и отличавшийся от нормальных дворецких наличием длинных крыльев с позолоченными кончиками. На его подносе лежали тщательно сложенные газеты и объявление: «Пожертвования: благодарим вас».