Призраки иного мира
Шрифт:
Далее я почувствовал снизу резкий толчок четырёх копыт. Он был довольно сильным – достаточным чтобы я, подлетев до потолка, и сильно ударившись, рикошетом отлетел на пол. Лёжа на полу, услышал сердитый шёпот: «Серый Мерин» - тоже одно из моих имён. Вставать с пола я не стал и, произнеся: «*В Петропавловске-Камчатском полночь. Пора спать» - погрузился в «царство Морфея».
Обитель зла - Как бритвой по нервам
— Проснитесь и пойте – теперь вы свободны, - тихо говорил знакомый надменный женский голос. — Никто сейчас не заслуживает отдыха больше чем вы, но … скажу так – утренний час снова пробил. Не тот человек, оказавшись не в то время не в том месте, может перевернуть мир. Вопрос: выдержит ли мир ещё один переворот?
Я, медленно открывая глаза, осознал где нахожусь и своё положение. Лежать на жёстком полу без подушки было не очень удобно, но если исключить финал, то сон был глубоким и здоровым. Что же насчёт пробуждения, то у меня был подозреваемый, и сейчас она лежала на нижней койке свесив крыло, и глядела на меня самым невинным взглядом.
— Ты ведь обещала не лезть ко мне в голову, - говоря с Трюкачкой, я осознал как затекли некоторые части тела.
— Соблазн ещё раз взглянуть на другой мир, пересилил моё желание хранить обещание, но спешу тебе сообщить: я ничего не увидела - ты спал без снов.
— Ага – так и поверил, к чему были кодовые фразы?
— Все-таки догадался. Открыв глаза ты должен был проникнуться чувством доверия к тому, кого увидишь первым, но как с «любезностью» - осознание всё сводит на нет.
— Тебе ведь понятно что эффект получился прямо противоположным, - на сказанное аликорн опустила глаза и уши.
— Разумеется, поэтому раньше я пыталась сделать так, чтобы мы узнали друг друга поближе.
— Не советую.
— Совет понятен, но всё же не считаю что ты так безнадёжен.
— Может и нет, но предупреждаю – что могу поступить как Стенька Разин.
— Чего б…я? – действительно, с чего я решил, что данная не русская копытная басурманка знает, как Стенька поступил с басурманкой персидской?
— То есть – как Герасим с Муму.
— Эээээээ?
— Отелло с Дездемоной, - хотя упомянутое произведение было не российского происхождения, но всё равно было мало известно среди местного населения. Моя, не до конца запустившаяся с момента сна, голова не сразу доперла до данной очевидности. — Ладно, забудь.
— Всё же считаю, что ты просто загоняешь себя в рамки и в глубине души не считаешь пони такими уж уродливыми.
— Я никогда не считал пони уродливыми, только грифонов и тех кротоподобных собак, я считаю вас непохожими на представителей своего вида. С чего ты вообще решила что мы можем друг другу понравится?
— Нууу… Верхом на мне ты уже ездил, и мне не понравилось при каких это было обстоятельствах.
— Говорит та кто отправила меня на верную смерть.
— Но ведь я тебя спасла, и разве не очевидно, что я сожалею о произошедшем? Пойми правильно, может, я и желаю мести, но не одержима данным желанием, и вообще ничем не одержима. В этом Вельвет была неправа, а в остальном – не уверена, – в процессе Трюкачка встала с койки и, разминая спину, подошла ко мне. Я, догадываясь, что она задумала, высказал свою догадку:
— И, давай угадаю, ты, несмотря на моё прозвище, предложишь провести акт спаривания.
— Это прозвучало грубо, да и твоё серое прозвище сменили на более подходящее «Горелый» – но ты угадал.
— И как ты это представляешь – что мы «разведём пламя любви, используя силу трения»? – из всех сравнений я выбрал самое неудачное, пусть оно и подходило моей новой погремухе.
— Может, это и глупо звучит, и я понимаю, что это невозможно,
но я бы хотела чтобы у меня от тебя было пузико.— Если бы у тебя от меня было пузико, то я бы тебя в него ударил, - зря я это сказал. Трюкачка резко изменила выражение морды и зарядила мне резкий хук справа.
Удар был сделан с душой – меня отбросило достаточно далеко, чтобы я отлетел к койке и ударился «Череповцом» о металлический каркас – звук был звонким, но сознание осталось при мне. Потирая ушибленную часть тела, я видел, как синяя аликорн, гордо задрав голову и подняв крылья, погарцевала в направлении ванной комнаты, совмещённой с каютой. Её слишком лошадиная походка сопровождалась ударами хвоста по бокам, там где у копытных находятся их метки. У Трюкачки метка была в виде палочки с пятиконечной звездой на конце, и находящегося рядом звёздного полумесяца.
— *Ядреный корень – какая соска то аппетитная. Какие буфера, какие ножки, какое тело. Фаланём девчонку на дурное дело, - я не удержался и произнёс данную фразу, что слышал в сериале «Бандитский Петербург». Так как Беатрикс не знала русского, то мой сарказм, остался непонятым. Пожалуй, это к лучшему, иначе она бы снова начала меня бить ногами, скорее всего задними.
Дождавшись, когда «соседка по общаге» закончит свои дела, сам пошёл проводить водные процедуры. Закончив с этим, решил сменить дырявый (с постоянно заклинивающей застёжкой) комбинезон, однако перед дверью резко остановился. В помещении находится представитель противоположного пола, а я без одежды. Конечно, среди копытных ходить без шмоток считается нормальным, да и сама Трюкачка меня совершенно не стеснялась, но что-то подсказывало, что мой «естественный вид» не останется без внимания. На секунду задумавшись, решил, что не должен стесняться какой-то копытной соседки, тем более что таким она меня уже видела – только тогда я был связан и весь в собственной крови.
— И это твой "главный калибр"? Да это сморчок! – усмехнувшись, произнесла синяя, попутно одевая фиолетовый балахон.
— Тебя постеснялся – скукожился, - после сказанного последовало затишье. Надо заканчивать с плоскими шутками, или, по крайней мере, шутить более остроумно.
К счастью, в этот раз за плоским юмором не последовали активные действия (Трюкачка лишь сердито фыркнула), и я спокойно переоделся. Маску решил не одевать – ожоги практически затянулись, остались лишь редкие незаросшие промежутки. Так начались долгие и спокойные (в сравнении со всем пережитым) дни.
Пользуясь данным спокойствием, я, первым делом, сделал самую очевидную для своего положения вещь – попросил у Трюкачки «Чёрную Книгу» и стал задавать многочисленные вопросы насчёт перемещения сознаний и прочего. Ответы были неутешительны – алхимик, что заключён в «Некрономиконе», утверждает, что ничем не может помочь, а язык, на котором написана книга, мне незнаком (буквы как грубый симбиоз греческой письменности и арабской вязи – будто для тараканов).
То заклятие, что использовали зебры, лишь бледная пародия на силу аликорнов. Для его использования необходима особая аура, что долго восстанавливается, а также нужно пролить собственную кровь – алхимик уверен, что у «Благородных Сестёр» не было таких ограничений. Также он утверждает, что получил это знание, «в готовом виде», во сне, и совершенно точно уверен, что не от «Посланницы Звёзд». Что же до «обратного переноса» - то у него были мысли насчёт того, что это возможно, но в то время для зебр в данном заклинании не было никакого смысла. Сейчас же он, заточённый в книге, не может проводить свои эксперименты, да и если бы мог то, на то чтобы разработать столь сложное заклинание уйдут столетия. Из всего этого можно сделать вывод – ниточка оборвалась, но не всё потеряно. Селестия упоминала о возможности обратного переноса, значит, мне нужно до неё добраться и заставить говорить. Вот только добраться до неё не так просто, да и как можно заставить говорить компьютер (прочесть данные с жёсткого диска)? Думать над этим буду потом, для начала нужно победить НКР – это решит многие проблемы.