Призраки солнечного юга

– Тоже мне, Рембрант!

– Во-во! В итоге мне все так надоело, что в одно прекрасное утро, когда он заявился в редакцию с очередной отмазкой, я ему заявил, что мы в его услугах больше не нуждаемся. Нашли, говорю, другого художника – завтра уже обещал сделать… Так этот жук тут же приволок краски и доску, за два часа вывеску намалевал, потом еще сам и повесил… – Он от души рассмеялся. – Вот такой наш Ованес!

– И как же мы тогда его попросим?

– А мы его не будем просить. А сделаем вот как. Он сегодня вечером должен за мной заехать, в дороге я ему расскажу о своем расследовании и обмолвлюсь, что нашел в санатории информатора, а информатором я назову его злейшего врага-конкурента Гарика…

– И Ваня тут же вскричит: «Зачэм Гарика, слущай? Сам всо узнаю, да?».

– Примерно так, – кивнул головой Эдик.

– Значит, он завтра все разузнает, и, быть может, послезавтра мы уже будем знать имя предполагаемого убийцы.

– Быть может. Самое же главное, никакого хакера нам не понадобиться, Вано списки отдыхающих может у Валика спереть.

Я удовлетворенно кивнула. Значит, послезавтра я приду в милицию и брошу в лицо противному очкастому следователю такие слова: «Я сделала за вас всю работу. Убийца найден. Его имя такое-то…». А потом развернусь на каблуках и пойду к двери, гордо неся свою умную голову. Он, конечно, кинется мне вслед, будет извиняться и умолять рассказать ему о ходе моего расследования. Я, конечно, поломаюсь для вида, но потом все расскажу (как ни крути, а милиции помогать надо, хотя бы из жалости), а он восхититься моим интеллектом и проницательностью, а потом повесит мне на грудь орден за доблесть…

К-хм, тут я, похоже, перегнула палку – ордена мне не надо, я, как говориться у классика, «согласна на медаль»…

– Леля, а Лель, – донесся до меня голос Эдика. – Ты о чем задумалась?

– Да так… – замялась я. – Размышляю о том, о сем…

– А мне, знаешь, что покоя не дает… – озабочено проговорил он. – Куда делся Галич?

– Я думаю, сбежал.

– Почему сбежал?

– Узнал, наверное, эту Задрыгу, испугался возмездия… – я склонилась к Эдику и зашептала. – А она, увидев его вновь, тут же умом тронулась. После чего начала тетенек с балконов скидывать… – я поежилась. – Надеюсь, это у нее прошло, потому что я еще жить хочу…

– Ладно, не будем гадать. Скоро все узнаем!

– Хочется верить, что я до этого момента доживу…

– Выше нос, коллега! – он подмигнул мне. – Где наша не пропадала!

– Действительно, где наша только не пропадала… – Я поднялась со стула и, протиснувшись между стеллажом и столом, выползла из закутка. – Я, пожалуй, поеду.

– Вано ждать не будешь? Он бы нас двоих захватил…

– А сколько ждать? – я глянула на часы, оказалось, что уже половина четвертого.

– Не знаю точно, он сказал, заедет после семи.

– Тогда я лучше своим ходом… – Тут мне в голову пришла одна мысль. – Слушай, Эдик, а, правда, в вашем дендрарии павлины есть?

– Да. И лебеди. Там вообще красоти-и-и-ища…

– Вот думаю скататься туда, красотищей полюбоваться.

– Правильно! – горячо поддержал меня Эдик. – Быть в Сочи и не побывать в дендрарии, это непростительно…

Далее мы распрощались, после чего Эдик засел за компьютер, а я, сердечно попрощавшись с воинственной уборщицей Люсей, вышла на улицу.

Глава 9

Возвращалась я в санаторий ближе к ночи. А все потому, что после десяти у наглых Сочинских водил двойной тариф, а я на одинарный едва наскребла, вытряхнув из карманов все до последнего рубля. Целый час я простояла на шоссе, тряся своей вшивой сотней и гремя мелочью, в надежде сторговаться с каким-нибудь шофером и доехать до Адлера за сто пятодесят рублей. Водилы, с которыми я вела торг, реагировали на мое жалостливое блеянье по разному, одни тут же уезжали, другие соглашались довести даром, но, судя по похотливому блеску их глаз, до Адлера я бы с ними вряд ли доехала.

В итоге мне все же повезло: где-то около одинадцати передо мной затормозила раздолбанная грузовая машина, именуемая в народе «шишигой», из кабины которой тут же выглянул веселый старичок в бандане и по-молодецки прокричал:

– Садись, красавица, прокачу!

– Мне в Адлер.

– Прокачу до Адлера.

– У меня только сто пятьдесят рублей, – доложилась я и потрясла мелочевкой.

– Я тебя за сто довезу, мне все равно туда.

Мысленно возблагодарив бога, я забралась в кабину «шишиги».

… А через полчаса уже стояла у ворот санатория.

Пока шла по аллее к корпусу, думала, но не об убийстве, о нем мне думать надоело, я размышляла о том, как коварна любовь. С одной стороны, прекрасное чувство, делающее нас нежнее, одухотвореннее, а с другой… Вон Сонька влюбилась в Бармалея и тут же забыла о своей лучшей подруге, проявив тем самым черствость и эгоизм… Ведь ни разочку за день не позвонила, засранка!

С этими мыслями я дошла до скверика (чудный скверик, засаженный кипарисами, акациями и карликовыми пальмочками, единственный его недостаток – отсутствие фонарей), оставалось пройти через него, а там до крыльца корпуса рукой подать, но тут из кустов выпрыгнула зловещая черная фигура и кинулась ко мне.

– Что такое? – испугалась я и инстинктивно дернулась назад. – Кто тут?

– Т-с-с, тихо, – прошептала Гуля, (а это была именно она) приложив палец к губам.

– Гуля, чтоб тебя! Напугала до смерти…

– Т-с-с, – опять шикнула она.

– Чего тебе? – на полтона ниже спросила я.

– Слушай, Леля, у меня к тебе дело…

– На призраков я больше не охочусь, так и знай.

– Причем тут призраки? Я не об этом… – Она нервно облизнула губы и, неотрывно глядя мне в лицо своими дикими глазами, зашептала. – Я скоро поймаю убийцу!

Какое совпадение! Я тоже вот-вот! – подумала я, а в слух сказала:

– Молодец! И каким же образом?

– Э, нет! Я тебе не скажу… – она дурковато хихикнула. – А то поймаешь его вместо меня…

– И когда состоится поимка?

– Завтра.

Еще одно совпадение!

– Почему именно завтра?

– Иначе он уедет… Остались только сутки… – дальше она понесла сущую околесицу. – Он думает, что всех провел, но не тут-то было… Я его вычислила! Он хитрый, а хитрее… Он умный, я умнее… Я давно его заподозрила, а теперь просто уверена… Осталось еще кое-что проверить, и он у меня в руках… но ш-ш-ш… никому ни слова…

Да-а! Похоже, препараты перестали действовать, надо сказать об этом доктору, пусть даст ей более сильные, а лучше запеленает в смирительную рубашку. От греха подальше!

– Гуля, – как можно строже сказала я. – Успокойся, пожалуйста.

– Я спокойна, – дергая ртом, просипела она.

– Хорошо. Тогда я пойду.

– Погоди, – завопила она, забыв о том, что надо соблюдать тишину. – У меня к тебе дело…

– Ну?

– Дай поляроид. Мне он позарез нужен.

– Зачем?

– Кое-что сфотографировать.