Призраки солнечного юга
Шрифт:
– Кое-что, это что?
– Не могу сказать, – замялась она, – но завтра обещаю показать тебе фотографии…
– Поляроид Эммы Петровны, так что попроси у нее.
– Я не знаю, в каком номере она живет…
– Я тоже.
– Но ты сидишь с ней за столом!
– Вот за завтраком и попрошу. Устроит тебя такой расклад?
– Мне бы, конечно, надо побыстрее, но раз так… Тогда до завтра…
И она ушла, что-то бурча себе под нос.
Я с облегчением вздохнула и рысцой кинулась к крыльцу. Не добежав до него каких-то десяток шагов, я наткнулась еще на
– Да что же это! – выругалась я, притормаживая. – Кто тут?
– Я, кто ж еще, – раздался знакомый хрипловатый голос, и из-за кипариса показалась моя разлюбезная подруга. – Ты чего мне за день ни разу не позвонила?
– А ты чего? Как влюбилась, так я тебе и не нужна?
Сонька обижено надулась.
– Так я и знала, что ты это скажешь!
– Конечно, скажу! Усвистала к своему Ромэо, про меня и не вспомнила…
– Я вспоминала. Честно. Только телефон я с собой не взяла… А мы весь день из номера не выходили…
– И чем занимались? – игриво спросила я.
– В карты играли, – доложила Сонька.
– Весь день?
– Ага. Женька, знаешь, как в буру здорово играет!
– Эй! Ты что, на Женьку перекинулась?
– Нет, просто мы втроем в номере сидели. Балык ели, пиво пили, в буру резались… – Она ткнула себя кулаком в грудь. – Я их накрячила, как щенков!
– Фу, какие выражения… А еще педагог!
– Я в отпуске, – напомнила она.
– А почему Женя вас наедине не оставил?
– А зачем? – искренне удивилась Софья.
– Мне надо тебе объяснять? Тебе, разведенной женщине с ребенком?
– А, ты о сексе, – насупилась она. – Так знай, я сразу не даю!
– Я знаю, и горячо тебя поддерживаю, но вы уже несколько дней знакомы…
– А свидания у нас было только два.
– А сколько надо? – живо поинтересовалась я.
– Как минимум, три, но лучше пять… Пусть еще поухаживает!
Тут наши мнения не совпадали. Я, конечно, тоже считаю, что не стоит сразу прыгать в койку к понравившемуся мужику, и поддерживаю Соньку в том, что три свидания надо продержаться, но пять… Это перебор!
– Сонь, мне кажется, что для курорта подойдет урезанный вариант ухаживания… То есть, трех свиданий достаточно…
– Думаешь? – взволнованно спросила она.
– Я бы на твоем месте после третьего сдалась.
– Ну уж если ты бы сдалась…
– Но только на твоем месте! В смысле, если б была разведена…
– Тогда и я сдамся!
– Вот и правильно… И когда состоится судьбоносное свидание?
– Сейчас, – радостно сообщила она. – Идем на набережную гулять. Айда с нами?
– Нет уж, я сегодня так нагулялась, что ноги не идут. – Я позевнула. – Спать пойду.
– Иди, иди, так весь отпуск проспишь!
– И тебе всего хорошего, – прокричала я вслед удаляющейся фигурке и опять дунула к крыльцу.
Не стоит и говорить, что буквально через пару секунд дорогу мне преградила еще одна черная фигура, причем, эта была не просто зловещей, а устрашающе-огромной.
– Кто тут? – в панике заорала я.
– Я, Юра, – донесся до меня Зоринский баритон.
– А ты что здесь
делаешь?– Гуляю, – буркнул он.
– Гуляешь или за Сонькой следишь?
– Очень надо! Подумаешь, королева Шантеклера! Следить еще за ней…
– Юра, ты не заболел? – забеспокоилась я.
– Вот еще! Из этой… этой… мымры болеть! Ну уж нет! Она этого не достойна! – Он театрально заломил руки. – Я так ее любил, а она… С каким-то рыбаком! Ладно бы с красивым, а то с этим уродом! С этим… этим… мымром!
– Юр, не можешь ругать, не ругайся…
– А он, наверное, может! – заголосил он. – Он только и может, что ругаться! Он тупой мужлан! Вот он кто!
– Он ей стихи читает, – вступилась я за Сонькиного избранника. – Блока.
– Какая банальность! – фыркнул он. – Стихи! Да ей, если хочешь знать, песни пел… Романсы! Серенады! Собственного сочинения… А она… Предательница!
– Юр, да не переживай ты так, – попыталась успокоить его я. – Вон кругом сколько женщин, другую найдешь…
– Все вы бабы одинаковые! Предательницы! – гаркнул он и, обхватив голову руками, ломанулся в заросли акации.
Я проводила глазами его тучную фигуру, потом горько вздохнула (жалко же, бедняжку) и устало поплелась к крыльцу.
Спать! Как же хочется спать! Правда, не ясно почему. Вроде встала поздно, должна бы чувствовать себя бодрой, но, почему-то не чувствую, наверное, суматошный Сочи высосал из меня все соки…
Когда я очутилась в номере, первое, что сделала, так это заперлась. Вдруг этой ненормальной бабе, со смешной фамилией, взбредет в голову выкинуть с балкона еще кого-нибудь. Потом я быстренько сполоснулась, сжевала черствый пирог, запила его местным кефиром (жуткая, между прочим, гадость, хуже тут делают только майонез) и блаженно вытянулась на кровати.
Не прошло и минуты, как я уснула.
… Проснулась резко, от какого-то грохота. Неужели опять рефрижераторы? Глянула на часы. Батюшки! Уже пять утра! Не заметила, как проспала всю ночь.
Тут в дверь постучали. Вот, значит, что за грохот меня разбудил!
– Кто там? – Прокричала я, не вставая с кровати.
– Я, – донесся из-за двери голос подруги.
– Нагулялась?
– Открывай короче, задрыгла я.
Я открыла. Дрожащая синеносая Сонька быстро проскользнула в номер и упала на мою кровать.
– Опять рассвет встречали? – поинтересовалась я, укутывая страдалицу покрывалом.
– Да-д-да, – простучала в ответ Сонька. – Т-т-т-олько в этот р-р-р-раз мы еще и в горной речке иск-к-к-купались…
– Чайку поставить?
– Н-н-не надо, я уже согрелась. – Она вытерла нос тыльной стороной ладони, шмыгнула и добавила. – Почти.
– По лестнице поднималась?
– Не. Так прошла – дежурная дрыхнет… – Сонька вновь шмыгнула и, зарывшись носом в покрывало, пожаловалась. – А со мной Зорин не здоровается.
– Неужто?
– Проходит мимо и даже не взглянет.
– Обиделся.
– Но я же ему ничего не обещала! – возмутилась она.
– Все равно. Он за тобой год ухаживал… Серенады пел собственного сочинения…