Призраки
Шрифт:
В субботу перед Рождеством Квартал был переполнен покупателями, которые в последнюю минуту забегали на тротуары и заглядывали в магазины в поисках выгодных предложений, которые им никогда не найти. Было время, не так много десятилетий назад, когда этот район города ещё называли Кварталом художников и когда здесь можно было найти первоклассные картины или скульптуры, серебряные и золотые украшения ручной работы, изделия из кожи, равные тем, что выделывают во Флоренции, роскошные художественные книги и гравюры, блузки и плавки, сшитые вручную в Мексике, резьбу по дереву и нефрит, керамику и экзотические растения — и всё это по разумным ценам. Те времена ушли навсегда, Герти (персонаж комиксов
Как и повсюду в городе, фонарные столбы теперь были увиты рождественскими верёвками и гирляндами из хвои и остролиста. Витрины магазинов были забрызганы облаками белой краски в тщетной попытке имитировать мороз. За стеклянными витринами клумбы с хлопком, усыпанные голубыми блестками, должны были навевать воспоминания о заснеженных лугах. Огромные рождественские ели на всё ещё существующих площадях и скверах были украшены лампочками, которые слабо светились в предутреннем сумраке.
Небо снова стало пасмурным, а убранный снег в водосточных трубах приобрёл любимый цвет города — серый от грязи.
Тротуары были очищены от снега лишь частично, и приходилось преодолевать коварные ледяные участки. Но ничто не мешало заядлым поздним покупателям. Они неслись вперёд, как лососи, плывущие вверх по течению, чтобы спариться в ледяной воде.
Дэниел Корбетт жил в одном из сохранившихся в этом районе особняков. Чёрная кованая ограда ограждала небольшой дворик, вымощенный сланцем, и вела к скрытой парадной двери дома в переулке, отгороженном от боковой улицы рощей австралийских сосен. Дверь была выкрашена в ярко-оранжевый цвет, а на ней висел массивный латунный стук.
Если бы дверь находилась рядом с тротуаром, оной бы украли за десять минут. Но Карелла решил, что Корбетт всё равно сильно рискует, оставляя таковой висеть на улице в приглашающем свете. Он поднял тяжёлую латунную болванку и дал ей упасть. Раз, два, ещё раз. Хоуз посмотрел на него.
«Он знает, что мы придём, не так ли…?»
Дверь открылась.
Дэниел Корбетт был молодым и красивым мужчиной с прямыми чёрными волосами и карими глазами, аквилонским (Аквилония, основанный до нашей эры итальянский город — примечание переводчика) носом из «Истории упадка и разрушения Римской империи» (труд британского историка Эдварда Гиббона, изданный в 1776 году — примечание переводчика), ртом из «Острия бритвы» (роман Сомерсета Моэма, описывающий эпоху между двумя мировыми войнами, изданный в 1944 году — примечание переводчика) и челюстью из «Брайтонского леденца» (детективный роман Грэма Грина, опубликованный в 1938 году — примечание переводчика).
Кроме того, на нём был красный пиджак для курения с чёрным бархатным воротником, прямо из «Больших надежд» (тринадцатый роман Чарльза Диккенса, изданный в 1861 году — примечание переводчика). В целом это был литературный человек.
«Мистер Корбетт?», — сказал Карелла.
«Да?»
«Детективы Карелла и Хоуз», — сказал он и показал свой полицейский значок.
«Да, входите, пожалуйста», — сказал Корбетт.
То, что Корбетт обещал во плоти, теперь полностью воплотилось в оболочке. Облицованное деревом фойе открывалось в библиотеку, уставленную книжными полками, которые выдерживали вес продукции целого издательства за
последние десять с лишним лет. Книги в обложках всех цветов спектра добавляли праздничную ноту к богатым ореховым панелям.Книги, переплетённые в роскошную кожу, придавали им особую актуальность. В очаге пылал огонь, в котором плясали жёлтые, красные и голубые языки пламени, несомненно, созданные химической пропиткой. В углу комнаты стояла рождественская ёлка, украшенная изящными немецкими украшениями ручной выдувки и миниатюрными ёлочными гирляндами гонконгского производства. Корбетт подошёл к тому месту, где оставил трубку, горевшую в пепельнице рядом с красным кожаным креслом. Он поднял трубку, сделал затяжку и сказал: «Пожалуйста, садитесь». Карелла огляделся в поисках доктора Ватсона, но не увидел его нигде. Он сел в одно из двух мягких кресел напротив красного кожаного кресла. Ему захотелось позвонить в колокольчик. Ему захотелось снять туфли и надеть бархатные тапочки. Он хотел приготовить рождественского гуся. Он хотел с нетерпением ждать Дня подарков (отмечается во второй день Рождества, также совпадает с христианским фестивалем в День святого Стефана — примечание переводчика), что бы в оной ни дарилось. Хоуз сел в кресло рядом с ним. Корбетт, как и подобает хозяину дома, сидел в красном кожаном кресле и попыхивал трубкой.
«Итак», — сказал он.
«Итак», — сказал Карелла. «Мистер Корбетт, я сразу перейду к делу. В четверг днём, около пяти часов — примерно за два часа до того, как было найдено тело мистера Крейга, — человек по имени Дэниел Корбетт прибыл в Харборвью и объявил о себе…»
«Что?», — сказал Корбетт и чуть не выронил трубку.
«Да, — так он объявил охраннику в вестибюле. Охранник позвонил наверх, и мистер Крейг сказал ему, чтобы Корбетт немедленно поднялся. Корбетт был описан…»
«Дэниел Корбетт?»
«По описанию это был молодой человек с чёрными волосами и карими глазами.»
«Невероятно», — сказал Корбетт.
«М-м-м», — сказал Карелла. «Так где вы были в четверг в пять часов дня?»
«В офисе», — сказал Корбетт.
«„Харлоу Хаус“?»
«„Харлоу Хаус“.»
«Кто-нибудь был с вами?»
«Всего-то весь персонал. У нас была ежегодная рождественская вечеринка.»
«Во сколько началась вечеринка, мистер Корбетт?», — спросил Хоуз.
«В три часа.»
«И когда всё закончилось?»
«Примерно в семь тридцать.»
«Вы были там всё время?»
«Совершенно верно.»
«С кем-то конкретным или со всем персоналом?»
«Я провёл некоторое время с людьми, которые могут поручиться за моё присутствие.»
«Кто эти люди?», — спросил Карелла. «Можете ли вы назвать их имена?»
«Ну… один человек, в частности.»
«Кто именно?»
«Один из наших редакторов книг для несовершеннолетних, женщина по имени Присцилла Ламбет.»
«Вы были с ней в пять часов?»
«Да, наверное, в пять часов.»
«И вы говорите, что она это подтвердит?»
«Ну… я не уверен, что она это сделает.»
«Почему бы и нет?»
«Она замужем, видите ли.»
«И что?»
«Так что она может не захотеть признать, что была в… несколько компрометирующем положении.»
«Насколько компрометирующим было положение?», — спросил Хоуз.
«Я трахал её на диване в её кабинете», — сказал Корбетт.
«О», — сказал Хоуз.
«В пять часов?», — сказал Карелла.
«В пять часов и ещё раз в шесть часов.»
«Вы знаете её домашний телефон?»
«Вы, надеюсь, не собираетесь звонить ей?», — сказал Корбетт.
«Мы можем навестить её вместо этого.»
«Правда, господа…»
«Мистер Корбетт, один из ваших авторов был убит в прошлый четверг, и человек, подходящий под ваше описание и назвавший ваше имя, по сообщениям, был на месте преступления за два часа до того, как было найдено тело. Это серьёзно, мистер Корбетт. Мы не хотим разрушать счастливые браки, но если миссис Ламбет не подтвердит, что вы были с ней в пять часов, а не поднимались на лифте в квартиру Крейга…»