Призванный в Бездну

Багровый свет, источаемый прорезью его шлема, стал ярче.

— Вот, значит, как, — пробормотала Нарцкулла. — Ты всё-таки пролез на моё место.

— Плох тот ученик, что не мечтает превзойти учителя. — Бонвьин изобразил издевательский поклон. — И я превзошёл. Отныне твоей судьбой распоряжаюсь я. Если примкнёшь к моей пастве…

Грациозным движением он взлохматил волосы ближайшего мужчины. На лице того отразился чистый, незамутнённый восторг. Бонвьин мягко рассмеялся, убирая руку.

— Хороший пастух всегда заботится о своих стадах. Уверяю, на шестом слое мои амбиции не закончатся… Но чтобы доказать свою верность, тебе предстоит потрудиться. Начни с усиления барьера, который прячет аванпост. Его маскировка становится ненадёжной. Базу могут обнаружить алые плащи. Мои шпионы сообщают, что в последнее время они так и рыщут на подконтрольном им первом слое… Будто подозревают, что аванпост находится где-то поблизости. Недавно верхушку ордена начал подминать под себя амбициозный лорд-рыцарь Второй Клятвы, который вздумал растормошить их сонный муравейник. Он может доставить хлопот. Так что обнови защиту, посвящённая Нарцкулла. Я не хотел бы, вернувшись, обнаружить вместо аванпоста пепелище.

Покровительственный тон Бонвьина, без сомнений, выводил Нарцкуллу из себя. Ещё больше её взбесило, когда бывший ученик потребовал уступить дорогу. На мгновение показалось, что безупречная кожа ведьмы треснет, обнажив её настоящий лик.

Нарцкулла заскрипела зубами, однако сдержалась — и посторонилась, давая пройти отряду великого посвящённого. Жезл в её руке подрагивал, словно с него в спину уходящим так и норовило сорваться заклятье.

— Завистливое ничтожество, — только и прошептала она вслед Бонвьину, — как бы ты ни рисовался, я вижу твоё гнилое нутро насквозь.

Жаль. С удовольствием посмотрел бы, как они вцепятся друг другу в глотки.

Но подходящий случай ещё непременно представится.

После разговора Нарцкуллы и Бонвьина я сообразил, что имела в виду старуха, когда говорила про поглощение памяти. Она намеревалась скормить мне Бонвьина, чтобы я занял его место — и помог ей подмять под себя Круг Мудрецов. Но прежде ей нужны были Кристаллы Силы, которые великий посвящённый рассчитывал отыскать на шестом слое.

Их она использует для обряда омоложения и подпитки аванпоста. Моя же способность читать воспоминания тех, кто сопротивляется пожиранию, нужна ей для того, чтобы обзавестись преданным союзником в рядах Круга.

Фигура Бонвьина играла чересчур важную роль в её планах, чтобы поддаваться моменту.

Если я правильно оценил то, что увидел, то Нарцкулла нападёт на Бонвьина, после того как тот вернётся на аванпост. Когда они будут ослаблены магической схваткой, я нападу на них и убью — поглощу — их обоих.

А вот что делать с Верье, я пока представлял слабо. Ведьма соорудила из него своеобразного стража, который прятал аванпост от алоплащников. Знакомиться ними у меня не было ни малейшего желания. Но и доверять кому-либо из Дома Падших я не мог. Да и как питать его энергией, если не жертвоприношениями?

В крайнем случае можно спросить самого Верье и воспользоваться Кристаллами Силы, которые добудет Бонвьин, однако доверия к голове старика у меня нет. Если ошибусь и выпущу его на волю, с мечтой о присвоении себе аванпоста и портала на нижние слои Бездны придётся попрощаться.

Раз за разом отбивать базу от волн врагов, которые внушали опасение даже могущественным магам, как-то не тянуло. Не говоря уже о том, что до этого надо прикончить самого Верье, который наверняка замышлял прибрать к своим рукам портал и меня вместе с ним.

О чём-то таком я и раздумывал, пока занимался охотой на втором слое. К тому времени я успел разработать тактики для борьбы с водившимися там монстрами и большой опасности они уже не представляли. Их яд был неприятен, а иногда, зазевавшись, я терял конечность-другую, но каждый бой делал меня сильнее. Тело безликого было поистине поразительным.

Периодически нам попадались проплешины и другие странные явления — вроде столбов искажённого воздуха, при приближении к которым начинала болеть голова. Нарцкулла не проявляла к аномалиям интереса, относясь к ним так же, как к гигантским грибам и хищным вьюнам.

Похоже, лекции на их тему можно не ждать.

В перерывах между сражениями Нарцкулла обследовала меня и накладывала какие-то заклятья, от которых выворачивало наизнанку — к счастью, в переносном смысле. Других эффектов заметно не было.

Под вечер мы вернулись на аванпост. Нарцкулла отправила меня помогать Нейфиле. Когда старуха пропала из виду, я постоял на месте, со значением разглядывая светильники, однако коридор так и не вывел к библиотеке. По всей видимости, её заняла ведьма, раскапывая причины своих неудачных опытов.

С Нейфилой я встретился в отведённой нам комнатушке. Девушка сидела, обняв колени и спрятав в них лицо. При моём появлении она подняла голову — и я, ожидавший худшего, расслабился. Она выглядела более усталой, чем обычно, но не более того: ни новых синяков, ни порезов.

По крайней мере, Нейфиле хватило ума не возвращаться к идиотской уборке. Ни одно наказание не стоило того, чтобы заниматься бессмысленным трудом.

— Вижу, с тобой всё в порядке, — сказал я, усаживаясь рядом.

Нейфила пожала плечами вместо ответа.

Неужели она опять видела во мне всего лишь монстра, готового сожрать её по приказу Нарцкуллы?

— Я не стал бы тебя есть. Просто знал, что она разыгрывает сцену. Она же не хочет терять…

— Будущую жертву? — закончила Нейфила грустно.

Тяга к свободе, которую я увидел в ней тогда, не потухла, но отдалилась, Её оттеснила усталость, подобно ледяному панцирю, сквозь который просматривались знакомые очертания.

Я кивнул.

— Но даже будь иначе, я бы набросился на неё, а не на тебя.

— Верю, — попыталась улыбнуться она.

— С тобой ничего не делали… ну, те, из экспедиции?

— Делали?.. — Секундное недоумение сменилось пониманием. — Нет. На высших ступенях относятся к больным как к подопытным кроликам, изучают их так же, как и всё, что связано с Бездной. Методично разбирают по кусочкам, чтобы выяснить природу болезни и даров, которые она изредка приносит. Рядовые же безднопоклонники считают людей, заболевших Морфопатией, неудачниками, которых Бездна не сочла нужным одарить истинной силой. Для них прикоснуться к такой, как я, означает навлечь на себя беду. Вдруг болезнь перейдёт на них, закрыв дорогу к правильному перерождению? Но это не мешает им применять кровь заражённых в своих таинствах, — якобы она привлекает внимание Бездны. Иногда они… пьют её.