Призыв

Рич посмотрел прямо в глаза владельцу ранчо для туристов.

– Смягчить? А вы думаете я что-то преувеличиваю или раздуваю? Вы думаете, что Клиффорд оживет?

– Я этого не говорил. Подумайте, наши бизнесы взаимосвязаны, и я подумал, что нам нужно ориентироваться друг на друга. Не выйдет ничего хорошего, если начнется паника. Как вы знаете, я самый крупный работодатель в Рио-Верди. Я нанимаю двадцать людей на полный рабочий день и еще двадцать пять на неполный. Если гости испугаются, эти люди лишатся своей работы. Я потеряю деньги и не смогу больше позволить себе размещать рекламу в вашей газете – всем тогда будет плохо.

Сью наблюдала за Ричем со стороны. Она видела, как он стиснул зубы и как напряглись мускулы на его лице.

– Итак, вы хотите, чтобы я притворялся, будто Терри Клиффорд не был убит, будто он продолжает счастливо работать в вашей конюшне и ничего экстраординарного не произошло?

Холлис улыбнулся.

– Вы вывернули мои слова наизнанку, молодой человек. Все, что я говорил: не нужно раздувать сенсацию. Не нужно давать людям повод критиковать наш город. Я имею в виду, черт побери, как вы думаете, будет выглядеть ваш брат, если в газете будет написано, что чертов психопат бегает на свободе и убивает людей?

– И высасывает из трупов кровь.

– Опять вы говорите как репортер из таблоида. Все, что я предлагаю, чтобы вы относились к уходу Терри с уважением. Проинформируйте людей о том, что он скончался, но не вдавайтесь во все эти ужасные подробности.

– Я не вдаюсь в ужасные подробности.

– С моей точки зрения, вы это делаете.

– Я – репортер. Моя работа говорить правду. Если вам станет от этого легче, сейчас октябрь, туристский сезон уже закончился, а к следующему лету все уже об этом забудут.

– О нет, не забудут.

Рич в отчаянии провел рукой по волосам.

– Кто читает газету, кроме местных жителей? Но они ведь не гостят на вашем ранчо. Боже правый, я не понимаю, почему должен это доказывать. Я издаю газету, какой бы захудалой она ни была, и когда появляются новости, я должен сообщать о них. И точка.

Голос Холлиса теперь звучал уже не так дружелюбно, а скорее жестко.

– Первая поправка к Конституции не дает вам права вредить моему бизнесу.

– Я не пытаюсь повредить вашему бизнесу. Я просто сообщаю факты. Послушайте, я мог бы использовать много надежных источников, которые хотят заявить, что вампир убил Клиффорда, Торреса и тех двух подростков. Вы хотите, чтобы я это сделал?

– Надежные источники? Кто, например? Ваш сдвинутый брат?

Рич напрягся и холодно приказал:

– Убирайтесь из редакции, немедленно.

Уходя, Холлис сказал:

– Я отзываю свою рекламу из этого паршивого листка.

– Выход там.

Редактор стоял неподвижно, глядя, как Холлис уходит. Сью вернулась к своей работе над статьей, но краем глаза она видела, что Рич так и стоит посреди отдела новостей. Она подняла голову и кашлянула, чтобы привлечь его внимание. Он повернулся к девушке.

– А вы сумеете выпускать газету? – спросила она. – Я имею в виду, без рекламы?

Рич пренебрежительно махнул рукой.

– Мы выживем. У Холлиса преувеличенное представление о собственной значимости. Его ранчо поддерживает многие бизнесы в городке, но не нас. Вот если «Башас» откажется публиковать у нас рекламу, тогда мы попадем в беду. Но «Рокинг Ди»… – Он фыркнул. – Холлис всегда скупился на рекламу в «Газетт». Мы проживем без его пятидесяти долларов в неделю.

– Хорошо.

Рич вернулся к своему столу.

– Меня расстроило то, что этот человек пытается диктовать мне, что печатать и что не печатать. – Он покачал головой. – Большинство людей не верят в свободу прессы. То есть по-настоящему не верят. Думают, будто верят, а на самом деле – нет. Людям нравится слушать и читать то, с чем они согласны. Они хотят, чтобы их собственные взгляды представлялись как факты, и не хотят, чтобы оппонентам представлялись равные возможности. Им хочется, чтобы была представлена только их точка зрения. Но сообщение фактов – это всегда правильно. Это единственное, о чем необходимо всегда помнить. Ответственность журналиста – быть объективным. Если вы представляете историю однобоко, то тем самым ограничиваете доступ людям к фактам, навязывая свою интерпретацию и свои акценты, внушая им, во что им следует верить и что есть истина. Но тогда вы не делаете свою работу.

Сью улыбнулась.

– Это вы собирались сказать в своей лекции в курсе журналистики?

– Нет. Но следовало бы.

Их взгляды встретились. Сейчас или никогда, подумала Сью. Она посмотрела на черновики со своей статьей. Девушка нервничала, ее сердце начало стучать, но ей представилась возможность, причем без специальных усилий с ее стороны, и она заставила себя действовать. Сью посмотрела на редактора.

– Это вампир, – сказала она.

Ее голос был слабым, еле слышным.

– Что?

Девушка облизала губы. Она не знала, верит ли он ей и расслышал ли то, что она сказала, но решила продолжать.

– Это вампир. Мы его называем капху гирнгси.

На этот раз он расслышал.

– Капху гирнгси.

– Это означает «вампир» на кантонском диалекте китайского.

– И эти вампиры высасывают сок из деревьев тоже, я полагаю?

Сью покраснела.

– Вы прочитали мою статью.

– Конечно. Я отредактировал ее.

– Тогда ответ – да, – сказала девушка. – Они действительно делают это.

Редактор пожевал губами, задумавшись и глядя на нее. Потом положил ручку и вздохнул. Встал, подошел ко столу Сью, пододвинул кресло и сел рядом с ней.

– Ладно, – сказал он. – Я признаю, что теперь я уже не такой скептик, как раньше. – Скрестил ноги. – Похоже, для меня пришло время послушать об этом. Расскажите мне о капху гирнгси.

Девушка посмотрела на него.

– Это не шутка.

– Я знаю.

Сью кивнула.

– Спасибо, – сказала она тихо, и начала свой рассказ.

Когда Сью приехала в ресторан, оба ее родителя и бабушка стояли перед окном и глядели на шоссе. Вид их сосредоточенных лиц рядом с приклеенной на окне печатной рекламой блинчиков с овощами и мясом и специального обеденного блюда – кисло-сладкой свинины – опечалил ее. Это не было чем-то страшным, связанным с ди лю ган, и она знала, что если бы случилось нечто по-настоящему важное, то отец позвонил бы ей в редакцию; и все же она чувствовала, что что-то не так. И вместо того, чтобы припарковать машину позади здания, она ее поставила, у тротуара перед входом.