Призыватель нулевого ранга. Том 6

— Как очищено? Как?! — закричал король. — Оно не должно быть очищено!

И вот теперь до Агунара, кажется, начало доходить.

— В смысле, Ваше Величество? — проговорил он. — Как же так? Морская блокада! Двадцать лет! Двадцать лет мы не могли ни отплыть, ни к нам никто не мог приплыть — ни торговые суда, ни плот, ни даже тяжёлый танкер! Там было морское чудовище! Но его больше нет!

Агунар от непонимания происходящего даже немного стал заикаться.

— Морское чудовище… морское чудовище там должно находиться! — выпалил король.

Я понял, что у него начинается нечто вроде приступа — этот момент, когда ждёшь чего-то неприятного, и вдруг оно случается, и осознаёшь: всё безвозвратно, и ничего с этим не поделать.

Именно в такой момент обычно и наступает не просто паника — это чистое безумие. Не у всех, конечно, но у тех, кто к нему предрасположен — точно.

— Вы… вы что наделали?! Вы что наделали, изверги?! — чуть не плача, проговорил король. — Где мой Элфин? Где?!

— В смысле, Ваше Величество? — Кажется, Агунар уже многое понял. Но ему было мало — он хотел услышать обо всём сам.

— Вы знали морского дракона? — спросил он. — Морское чудище?

— Конечно, я знал! — чуть ли не со слезами ответил король. — Это был мой Элфин! Это был мой питомец! Зачем?.. Зачем вы его убили?!

— Кто вам сказал, что мы его убили? — поинтересовался я.

— Мы его нейтрализовали, — подхватил Агунар, бросив на меня быстрый взгляд. — Лучше объясните нам, зачем вы приказали ему убивать людей?

В этот момент король, всё это время пятящийся от нас, остановился. Остановились и мы.

Прямо у ноги моего спутника лежал небольшой пергаментный свёрток.

Он нагнулся, чтобы его поднять.

— Не смей трогать! — выпучив глаза, рыкнул король.

Но, видимо, внутри у героя, стоявшего рядом со мной, что-то сломалось. Он не спешил раскрывать свиток, но смотрел на Генриха XVIII в упор и вдруг спросил:

— Вы хоть знаете, сколько тысяч… десятков тысяч жизней погубил ваш питомец?

— Это не важно! — ещё больше выпучив глаза — казалось, дальше уже некуда, — ответил король. — Это неважно! Всё было ради одного — только ради того, чтобы он, — король указал на меня, — не пришёл в мой дворцовый зал. Чтобы его здесь не было!

И тут он указал на моего спутника.

— А ты… ты изменник! Ты предатель! Ты привёл его ко мне! — взвизгнул он, обращаясь к Агунару. — Когда моя голова покатится по этому тронному залу, знай: это ты виноват!

Он скорчил такое мерзкое выражение лица, что Агунар вздрогнул. А я почему-то усмехнулся.

— Посмотри, что в пергаменте, — сказал я. — Возможно, это важно.

Агунар развернул свиток и прочитал вслух:

— «Чужак явится из другого мира и убьёт тебя, король».

Он глянул на меня, свернул пергамент, потом снова развернул, перечитал — и снова свернул.

— Что это значит? — повернулся он к королю.

— Это значит, что ты — предатель! — прошипел Генрих, хватаясь полы своего комзола. — А ещё ты нацепил мои медальки — «Палач», «Герой»! Да, ты палач… но не монстров, ты палач монарха!

— Успокойтесь, Ваше Величество, — проговорил я с лёгкой насмешкой, от которой никак не мог избавиться. — Никто не будет вас убивать. Вас будут судить за ваши преступления перед Островами.

— Кто меня будет судить?! — с безумной усмешкой спросил нас король. — Кто? Вы? Кто вы такие?! За что?! Да! Да, это я сделал! Это я опустил своего питомца в море, чтобы он не подпускал сюда корабли с чужаками! Чужак мог быть на любом судне, на любом плоту, на любой яхте! Нельзя было допускать их на острова! Нельзя!

Он снова выпучил глаза — и на этот раз стал совершенно безумным.

Я смотрел на него и думал: как так случилось, что страной долгое время управлял совершенно сумасшедший человек — в самом прямом смысле этого слова? Почему никто этого не замечал? Почему, при том, что всё было плохо, из каждого телевизора вещали, что всё хорошо?

Я не знаю, как так получилось. Может быть, так хорошо сработала пропаганда? Возможно.

Тем временем безумие короля только набирало обороты.

— И не только это! Я много, что сделал! Я величайший правитель этой страны! Я гений! Это я додумался погодный купол перенастроить, чтобы он сбивал всё, что пытается прилететь к нам!

— Ваше Величество, — проговорил Агунар, — но ведь этот купол сбивал и те самолёты, которые пытались вылететь отсюда.

— Да! Да! — сквозь зубы прошипел король. — Я не научился делать так, чтобы их можно было выпускать. Нельзя! Нельзя было никого впускать! И та пандемия, которая выкосила всех людей с материка — это тоже я сделал. Я много чего сделал. Только ради одного… ради того…

Он говорил всё громче, слюной брызгал всё дальше:

— Чтобы этот чужак здесь не появился!

Мне, честно говоря, уже всё это надоело. Я посмотрел на своего спутника и понял: тот уже принял истину. Большего мне, в общем-то, и не нужно было.

— Ну, раз бояться больше нечего, — сказал я, — раз чужак в моём лице уже проник не просто на острова, а буквально в ваш дворец, давайте сделаем так: вы скажете, как отключить эту вашу небесную херобору, чтобы самолёты больше не падали. Покажете, чем вы отравили людей, какую пандемией запустили — чтобы впредь никто не мог заразиться и жил спокойно на островах. И после этого вы пройдёте с нами на суд.

Я посмотрел на Агунара.

— На суд жителей, полагаю, — проговорил я, глядя прямо ему в глаза.

Но мой спутник пока находился в ступоре. Да, он уже всё осознал, он всё понял, но смириться с этим, прожить внутри себя — ещё не смог. Он продолжал смотреть на короля, понимая, что все эти два десятилетия, все беды его семьи, исходили именно от этого человека.

В какой-то момент я даже подумал, что мне придётся останавливать его, чтобы не совершил самосуд.

Но Агунар оказался довольно выдержанным. Он глубоко вздохнул, спрятал в карман пергамент и сделал шаг к трону.

— Ваше Величество, — сказал он, — я прошу вас пройти с нами. Жители должны знать, что вы сделали.

— Я ничего не сделал, — ответил ему король. — Я действовал исключительно в рамках самообороны.

А потом он перевёл взгляд на меня и зачастил:

— Где… где он? И этот твой… этот… где, где он, твой этот?

— Кто этот? — спросил я, не поняв вопроса.

— Этот предсказатель! Ясновидящий! — продолжал частить король в своём безумии. — Тьфу, чёрт его знает кто! Тот самый, который принёс эту штуку! Который предсказал, что ты придёшь меня убивать! Где он?! Где?! Он сказал, что будет здесь в день вашей смерти!