Призыватель нулевого ранга
Шрифт:
— Не должен, — только теперь мой собеседник напрягся. — А что случилось?
— Дело в том, что Ричард тоже умер, — проговорил я в трубку. — Уже лет десять назад.
— А кого ты тогда везёшь? — странно замедленно проговорил следователь.
— Так случилось, — ответил я, чувствуя, что призрак до сих пор находится рядом со мной, хоть и стал почти полностью прозрачным. — Что Ричард стал теперь призраком. Это как раз произошло благодаря его дару. Можно сказать, он сам себя не отпустил в вечность, оставшись на земле, но без тела. Я как раз и хотел узнать, сможет ли он в
— Ты сейчас серьёзно? — тихо спросил меня Дэн.
— Абсолютно, — ответил я. — Мы просто уже с ним в автобусе сидим. Едем в сторону Канда. Мне важно, будут ли учтены слова и действия призрака?
— Так… — следователь явно был ошарашен и быстрого решения от него ожидать не приходилось. — Я думаю, что да, — и по его голосу было ясно, что он постоянно ждёт, что я расхохочусь над его наивностью и доверчивостью. — Но ты же понимаешь, что его должны будут увидеть.
— Тут он как раз не против, — сказал я. — Так что, по рукам?
— Ждём тебя, — ответил следователь.
— Ничего себе! — Лёха восхищённо жал мой бицепс, который стал раза в два больше против того, что у меня был. — Это что за препараты ты жрал, чтобы так раскачаться?
— Я жрал не препараты, а монстров, — ответил я и оскалился, правда, быстро понял, что лучше так не шутить возле здания, где были назначены общественные слушания по моему делу. — Ладно, потом расскажу, если захочешь. — Отмахнулся я.
— Спрашиваешь, — проговорил друг и ущипнул меня за мышцу.
— Больно же, ну! — видимо, он решил проверить, не искусственные ли это накладки.
Слушания по делу — это, по сути своей, почти полноценный суд под председательством судьи. Выступают представители общественности, приводит свои аргументы защита, говорит своё слово и обвинение. В моём случае было всё немного не так.
Против меня свидетельствовали отпечатки на ноже, которым убили Блоху, да слова Старателя, который из-за неосмотрительности несколько раз менял свои показания. Если бы у меня изначально были деньги на адвоката, то слова Старателя ничего бы не значили. В отличие от его трупа, который числился за мной. По сути, это единственное, в чём меня можно было обвинить. Хотя я и Йонир знали, что моей вины тут тоже нет. Два пальца, тоже мне!
Народу собиралось очень много, всё-таки дело было весьма резонансным. И, если на первых порах его не особо раскручивали, то теперь, спустя больше недели, все в городе только об этом и говорили.
На меня косились с откровенной ненавистью и злобой. Некоторые даже подходили к полицейским и тыкали в меня пальцем. На что полицейские отрицательно качали головами. Видимо, спрашивали, почему я до сих пор не в браслетах и не стою в позе ласточки. Что ж, надеюсь, в ближайшее время их мнение обо мне изменится.
— А чего ты не набрал, как приехал-то? — с лёгкой обидой спросил Лёха. — Я ждал тебя каждый день. Да и Ника вон, постоянно про тебя спрашивала. — Он кивнул в сторону девушки, которая стояла рядом со своим отцом, но сторонилась матери.
—
Отдохнуть надо было, — немного соврал я.Пока рано было говорить другу, что призрак по имени Рик, едва увидев телевизор, попросил включить его на канале с самыми тупыми сериалами и шоу, и смотрел, не отрываясь.
Я махнул Нике, но она отвела взгляд.
В принципе, понятно, не стоит сейчас выказывать свою симпатию возможному преступнику. Я отвернулся, чтобы не смущать, но Лёха поймал мой взгляд.
— Ты не думай, Ника руками и ногами за тебя, она не предала, — он нахмурился и подвинулся к моему уху. — Но вчера мать её так прыгалками отделала за вольнодумие, что она теперь сидеть не может.
— Жесть какая! — ответил я, потому что других слов на это у меня не нашлось.
Я глянул в глаза маме Ники, стоявшей рядом с матерью Юли, моей одноклассницы. И у обеих горела яростная ненависть по отношению ко мне.
Сначала я подумал что-то банальное, мол, чем я такое заслужил? А затем оглянулся назад во времени и понял, что наворотил дел с самого начала. Не нужно было ехать в данж без пета. Не стоило делать и многое другое. Но как же я мог это допустить? Я же призыватель! Пусть и нулевого уровня. Призыватель же, правда, Йонир?
— Слушания по делу Макса Грушина под председательством судьи городского округа Канд Валерии Правдивых объявляются открытыми, — сказали нам, и собравшиеся потихоньку стали тянуться в открытую дверь зала.
А я стоял и наслаждался теплом нашего солнца. После холода Кремянки оно стало мне ещё ближе.
Предисловие не заняло много времени. Председательствующая судья Правдивых в общих чертах напомнила о трагедии, разыгравшейся в данже, затем освежила хронологию событий, не забыв упомянуть и случай в больнице. Она даже отдельно остановилась на том, что меня не смогли допросить по той причине, что я был без сознания, а на следующий день уже отбыл в неизвестном направлении. Но она тут же поправилась, что есть указания на чрезмерную занятость следствия.
Пока она рассказывала известные мне вещи, я огляделся. И вдруг увидел в первом ряду никого иного, как воительницу Асакуру. Значит, тоже прибыла, чтобы дать показания. Это хорошо. Один раз она уже свидетельствовала в мою пользу. А ещё она расчищала завал в данже, значит видела других пострадавших.
Так же тут были и работники больницы, которые работали в ту смену, когда произошло нападение. Одним словом, собрали всех причастных.
Но главным номером программы, должны были стать не они.
Рик!
— Ты готов? — спросил я у призрака, который с самого утра соблюдал строгую прозрачность. — Только не доводи людей до инфаркта, хорошо?
— Без сопливых, — был мне ответ, но с заметной улыбкой.
— А теперь, — судья открыла новый лист дела, — следствие по делу просит вызвать свидетеля защиты, — она запнулась. — Ричарда Грола, который способен вызывать души умерших, — Правдивых ещё раз перечитала написанное. — Только почему-то указано, что он находится в необычном состоянии, и мы не должны пугаться… Что это значит, господа следователи?