Проба памяти

Она, не поднимаясь, сняла с плиты чайник и налила в чашку кипятка. Чай был ароматный, душистый. Не иначе, как чаем она тоже раньше торговала, знала, какой лучше.

– - За что же накажет?
– спросил Максим.

– - Их-то точно не за что, - сказала Наталья.
– Не они ж виноваты... Очередники. Кто их тогда спрашивал? Куда поселили, туда и поехали... Может, покрепче чего хочешь? По рюмочке?..

Максим вспомнил свое твердое желание попасть сегодня домой.

– - Нет, - сказал он уверенно.
– Спасибо, я зашитый, - от него наверняка пахло пивом, но ему показалось, что так убедительней.

– - Ну вот, - продолжала Наталья, как показалось Максиму, с легким разочарованием.
– Отец у них года через два умер - инфаркт. Потом бабку парализовало... Потом мать умерла, надорвалась... Рак у нее был... Тяжело она умирала, ох...- Наталья отмахнулась, отгоняя воспоминания.

– И осталась эта Ларка, да бабка парализованная. А в ней ничего, ни твердости, ни умений, ничего. Хоть веревки из нее вяжи. Растерялась... Тут и набежал на нее этот Вася, она ж даже отказать, я думаю, не умела никому. Так и вот... Я уж не знаю, отчего у них бабка-то померла, может, от болезни, а может, и голодом заморили. Ларку-то эту ж кормили как птенчика, в ротик кусочки совали. Она ж, поди, и не знала, что булки не на деревьях растут... Это не Маринка... ух, вот уж эта-то не пропадет... - она снова что-то вспомнила, и на лице у нее отразилась какая-то игра.
– Знаешь Маринку-то, в общем. А, человек сам себе наибольший враг, злее врага нету... Ей уж все говорили: Ларка, ну не прописывай ты его, хочешь, пусть живет, черти с ним, только руки себе не связывай... Как же! Она порядочная, ей замуж надо... Я считаю, за то, что Борьку обидели, им это все, пусть не сами, но бог все видит...

Она чуть пригорюнилась и громко отхлебнула чаю.

– - Чем же они его обидели?
– сказал Максим.

– - Как чем?
– Наталья поставила чашку и рукой медленно разгладила клеенку на столе.
– Квартиры лишили... Приехал он тогда, сам от ветра шатается, а в квартире чужие люди... И попробуй докажи кому, в суд только подавать, а у него, кажется, и с документами проблемы были...

Максиму показалось, что у него потемнело в глазах. Кажется, он даже пролил чай, но вовсе не заметил, что пролил. Пьяница чертова, подумал он со злобой. Несет всякую пургу... Меня ж так кондратий хватит...

– - Когда приехал?
– спросил он и добавил по слогам, пытаясь разобраться в путанице: - Борька. Борька Додонов, - Он даже попробовал показать на пальцах, о ком он говорит.
– Они с родителями в аварию попали, на машине разбились, когда на юг ездили. Погибли все.

– - Что ж ты его хоронишь, - возмущенно сказала Наталья, поднимая голову и глядя на него мутными непонимающими глазами.
– Родители у него погибли, да. А он живой остался.

– - Борька?!!

– - Борька, - подтвердила Наталья удивленно.
– А ты не знал? Ничего себе!.. Хороши ж вы друзья были! - она усмехнулась.
– Борька... Он через год вернулся, весь по кусочкам собранный. Больной. Без документов. Ты неужели не знал?.. Что ж вы тогда делали?..

– - Не помню...
– пробормотал Максим, судорожно вспоминая, что же они тогда делали.
– Учились... Бизнес начинали... Борька?.. Вы ничего не путаете?.. Борька!..

– - Что мне путать, я не беспамятная, - сказала Наталья обиженно.
– Он приехал тогда. Весной. В квартире чужие люди. Не пустили его даже. Ничего, говорят, не знаем. Мы говорим: Борька, в суд надо подавать. Мы все поможем, свидетелями будем. Он говорит: я больной, мне в больницу надо... А тут началось: советская власть закончилась, зарплату не платили... Я его с тех пор и не видела... Может, уехал куда... Вот этой Ларке и аукнулось за Борьку-то, я так считаю...

– - Я позвоню...
– сбиваясь, проговорил Максим.
– Где телефон...
– он вспомнил, что телефон в кармане.
– Вот телефон...
– телефон оказался выключенным, аккумулятор разрядился.

– Дай я позвоню!..
– он чуть не взвыл.

– - Пожалуйста, - сказала Наталья удивленно.
– Вон трубка, на подоконнике.

И она спокойно пододвинула к себе сахарницу.

Максим нашарил трубку, чуть не уронил ее на пол, и тут же обнаружил, что не может набрать номер. Руки дрожали, кому набирать, он не соображал, и ни одного телефона из собственной памяти извлечь не мог, так как всегда полагался на встроенную телефонную. Наконец он вспомнил мобильный Сергея и, трясясь, набрал номер - со второго раза. Наталья тем временем помешивала ложечкой в чашке и с удовольствием наблюдала за бесплатным цирком.

– - Ты не волнуйся, - приговаривала она, кривя уголок рта.
– Что ж ты так волнуешься? От этих нервов все болезни. Переволновался - инфаркт, переволновался - инфаркт...

И она даже улыбнулась, растянув губы, словно вообразила что-то приятное.

Нужный номер, наконец, набрался.

– Алло! Серега!
– истошно завопил в трубку Максим, в то время как в один голос с ним на другом конце провода так же истошно завопили: -Маакс!

Максим чуть не выпустил из пальцев трубку - от волнения, которое доставляло такое удовлетворение снова отхлебнувшей со вкусом чаю и наблюдавшей за ним Наталье.

– - Макс!
– орал Сергей.
– Ты где лазаешь? До тебя, блин, не дозвонишься! Нашли мы его! Нашли!

– - Кого нашли?...
– в ужасе выдавил Максим.

– - Кого нашли, блин, ну кого искали, того нашли! Ты бухой там, что ли? Толяна! А ты кого там ищешь, забыл уже, что ли? Вот, блин, посылай к бабам...

– - Где он?
– спросил Максим.

– - Да здесь, живой-здоровый, целенький. Что на голову больной, так уж с этим ничего не сделаешь, это от природы... У экстрасенса нашли, он там свечки жжет, псалмы поет какие-то, три дня не мылся, козлом пахнет... В общем, все как всегда. Давай, снимайся с поста, мы сейчас в баню поедем, ты тоже подтягивайся...

– - Подожди!
– крикнул Максим.
– Он далеко там?

– - Да здесь. Рядом.

И словно в подтверждение этих слов раздалось какое-то негромкое фоновое бормотание - то ли речитатив, то ли вправду пение.

– - Подожди!
– крикнул Максим.
– Ты спроси у него: где он Борьку видел? Слышишь? Сейчас спроси: где видел?

– - Ты тоже, что ль, двинулся? В пьяном кошмаре, где еще.

– - Спроси!

В трубке недоуменно хмыкнули, а фоновое бормотание усилилось, и Максиму явно послышалось, что кто-то тянет "Боже, царя храни...". Он потряс головой, пытаясь восстановить сознание в его нормальном виде.

– - На Динамо, - наконец сказал Сергей.

Максим сплюнул от разочарования.

– - Знаю, помню, что на Динамо. Где?

– - Где, Толян?.. А... На углу, говорит, где заезд на Театральную аллею... А ты чего, Макс? Нарыл чего?

Фоновое бормотание перешло в громовой хохот, который утопил последние Сергеевы слова.

– - Езжайте в баню, - сказал Максим, досадливо поморщившись. Имей дело с пьяными придурками...
– Я потом подъеду.

– - А ты куда сейчас? Домой?

– - Подъеду, говорю! До связи.

– - Домой?.. Скажи, домой?..

Максим на середине фразы нажал кнопку отключения, швырнул трубку на подоконник и заметался по кухне, хлопая себя по карманам.

– - Да сядь ты!
– рявкнула Наталья, разводя в изумлении руками.
– Что ж шебутной-то такой... Посуду поломаешь, сядь!

Максим послушно сел.

– - Чаю выпей, - подсказала Наталья.
– Охолонь. Чего метаться, уж пятнадцать лет прошло. Тут метайся, не метайся...

– - Телефон, - сказал Максим отрывисто.
– Есть зарядка?