Проблемы с проклятым

— Это будет стоить тебе всего, зудящая ведьма, — пробормотал Ал, и от его уже обугленного подола, пахнущего жженым янтарем, вилась струйка дыма.

— Это даст мне все, — сказала я, и Ал крепче прижал меня к себе. — Я…

— Шевелись! — крикнул Ал, и мы отскочили друг от друга, он — в одну сторону, я — в другую, когда еще одно кольцо упало на пол у наших ног. Возник круг побольше. Он покатился за мной, и я швырнула в него стулом, ужаснувшись, когда пузырь окутал его, и стул, казалось, расширился, затем сжался, а затем взорвался. Вскрикнув, я нырнула под стол, когда осколки посыпались на пол.

Ходин возвышался надо мной, на его лице застыло отсутствующее выражение.

— Ты совершила свою последнюю ошибку.

О, если бы только мне так повезло.

— Убирайся! — закричал Ал, бешено жестикулируя. — У него есть доступ к хранилищу.

— Мне нужно… — начала я, но запнулась, когда Ходин пристально посмотрел на меня. О, черт. — Убей меня, и ничто не помешает им посадить тебя в бутылку, — сказала я, и улыбка Ходина стала уродливой.

— Если я убью тебя, они не посмеют даже попытаться, — сказал он, и я почувствовала, что бледнею, когда его аура, казалось, стала темнее, переходя в видимый спектр.

Ал сжал челюсти.

— Он внутри, — сказал он, придвигаясь ближе ко мне. — Мы проиграли.

— Это не так! — поспорила я. — Мне нужно, чтобы он… Эй! — Я ахнула, когда Ал притянул меня к себе, покалывание его ауры коснулось моей, словно булавочные уколы, когда его защитный круг сомкнулся вокруг нас. Я подпрыгнула от сильного удара, мое внимание привлекло то, что проклятие Ходина пронеслось над нашими головами, пытаясь пробиться сквозь пузырь Ала. Пол вокруг нас задымился, и у меня пересохло во рту.

Губы Ала скривились, когда он уставился в пол. Проклятие пыталось прогрызть себе путь к нам. Рано или поздно это произойдет.

— Для чего это тебе нужно? — спросил Ал странно приглушенным голосом. Воздух был спертый, и я была уверена, что чувствую запах жженого янтаря, хотя, возможно, это из-за дыма на полу. — Поторопись, Рейчел. В хранилище есть проклятия, которые помогут прорваться сквозь самый надежный защитный круг, и он их найдет. Это было нужно тебе для чего?

Я отстранилась и уставилась на него. Он слушал меня?

Мое сердце бешено забилось.

— Если я собираюсь связать его с тульпой, созданной в лей-линии, тебе понадобится вся копоть, которую ты сможешь достать, чтобы изолировать нас, пока я это делаю. То, что у тебя есть сейчас, не поможет.

Ал нахмурился… Затем его глаза, смотревшие на меня поверх очков, расширились от понимания.

— Ты хочешь услышать, что в Хранилище проклятий… — сказал он, начиная смеяться. — Хранилище… да. Нет лучшего места для черной магии и копоти от нее. Тебе нужна копоть? Я достану тебе копоть, моя зудящая ведьма.

У меня подкосились колени. Проклятие Ходина горело над головой Ала и оплетало его защитный пузырь. Ал взглянул на него, вздохнул и осторожно встал между мной и Ходином.

— Отойди, если сможешь. Это будет грязно, — сказал он.

Но моя победная улыбка погасла, когда выражение его лица, казалось, стало отсутствующим, и ужасающее уродство просочилось в него, покалывая мою кожу, как черный лед. Он получил доступ к хранилищу, открыв свой разум проклятиям, которые демоны сотворили тысячи лет назад во время своей войны с эльфами. Он знал, где находится все до последней уродливой магии, с такой же уверенностью, с какой я знаю, где растут нужные мне цветы в моем саду. И он знал это достаточно хорошо, чтобы, возможно, спасти мою задницу.

— Capax infiniti! — крикнул Ал, и я подпрыгнула, когда взрыв энергии взорвал его защитный пузырь, унося с собой проклятие Ходина. Тень свернулась клубком у его ног, окутав Ала дымом и пламенем. Его голова отяжелела, а глаза превратились в провалы. В них была смерть, и гнев, и жгучее, невыносимое желание причинить боль. Это был не Ал. Это было эхо души того, кто наложил это проклятие, теперь запятнавшее его.

— Что я попросила тебя сделать, Ал? — прошептала я, и Ал повернулся ко мне, его поднятый подбородок говорил мне, чтобы я встала у него за спиной. Я не знала, что, используя сохраненные проклятия, он избавлялся от боли, которую испытывали их создатели.

— Coniunctis viribus! — крикнул Ходин, и Ал вскинул руку, с легкостью поглощая проклятие, хотя его ладонь и потемнела от него. Ал сражался в войне, в которой не участвовал его брат, и старший демон смеялся, долго и сильно, магия обвивала его пальцы, а с губ срывалась латынь. Я вздрогнула, почувствовав, как в нем развернулось мощное проклятие, врезавшееся в Ходина и отбросившее его назад. Откинув полу мантии, Ал бросил еще одно, и Ходин едва успел отбить его своим контрзаклятием, отправив объединенные силы в стену. Стена, стулья и столы покрылись черной слизью, а затем они съежились и исчезли с ужасающим хрустом дерева и камня.

У меня отвисла челюсть, когда стена исчезла целиком. В комнату ворвался ночной воздух и звуки отдаленного уличного движения. У меня перехватило дыхание, и я нырнула в укрытие за упавшим столом.

— Ad utrumque paratus, — нараспев произнес Ал, сжав руки в кулаки. Я почувствовала, что бледнею, когда между ними образовалась искрящаяся полоса энергии, светящаяся красным и золотым от его ауры, источающая зло. Мои губы приоткрылись, когда перекладина раскололась надвое, оставив Ала с мечом из синего пламени в одной руке и кинжалом из черного пламени в другой. Это были твердые проклятия, и мое дыхание сбилось, когда я выдохнула. Ты можешь это сделать?

— Пожалуйста, не убегай, младший брат. — Ал шагнул вперед, тени обступили его, как сама смерть. — Мои друзья хотят пить после долгого сна. Это, — сказал он, поднимая сияющий меч, сделанный из голубого света, — Дуко. А это, — он показал кинжал поменьше, со зловещими зазубринами, — Куаэре. Я прожил не так долго, чтобы забыть, как им пользоваться.

— Демонические мечи убивают не демонов, а эльфов, — сказал Ходин, вставая перед нами с вытянутым бледным лицом.

Ал рассмеялся, и низкий звук, отразившись от стен, эхом разнесся по пустой парковке.

— Зачем мне причинять тебе вред? Я отвлекаю внимание, пока моя ученица сажает тебя в бутылку.

— Hinc et inde! — воскликнул Ходин, и волна тени выплеснулась из ниоткуда, образовав вокруг меня пузырь.

Я подняла глаза, вжимаясь в себя из-за внезапного отсутствия света и шума. Это был круг смерти, и я была в нем.

— Ал! — закричала я, когда он начал уменьшаться, а затем взвизгнула, когда вспышка золота разорвала черноту на тысячи осколков. Освободившись, я попятилась, шаркая ногами, чтобы не задеть осколки проклятия, которые проделывали дыры в полу, превращаясь в ничто и исчезая. Маленькие лоскутки моей мантии дымились, и я использовала пояс, чтобы их заштопать. Сукин сын, туалетная бумажка…