Пробоина: Гвардеец
Шрифт:
— А где ж мне еще быть? — усмехнулся Контуженный, поднимаясь с ящика и крепко пожимая протянутую комбатом руку, — Вон, охраняю машинку, чтобы Чумазый не спер. А то за ним станется, номера перевесит и скажет, что его и была.
Чумазым за глаза называли командира танковой роты, от которой практически ничего не осталось. Ведь прорыв Вертуна с северного направления, где тогда виднелся дым, блокировали как раз его ребята…
Именно в ведомстве Чумазого находились все шесть БМП, которые прибыли с основной группой. Четыре единички, снабженные пятидесятым калибром, две тридцатки, и тот самый танк…
Как
После недолгих расспросов о том, как мы тут обустроились, он перешел сразу к сути:
— Смотри, — комбат развернул небольшую карту, на которую были нанесены разнообразные пометки.
Масштаб был весьма крупный, примерно один к десяти тысячас, поэтому я разглядел и нашу позицию, и соседние поселки.
Я даже смог рассмотреть Ишханазар и то здание, у которого теперь можно стирать половинку. К ее сносу я лично приложил руку…
Мне не положено было это видеть, но любопытство пересиливало, и потому я тоже смотрел в карту. Комбат заметил это, но ругаться или хоть как-то высказываться не стал.
Контуженному так и вовсе было плевать — он разглядывал непонятные мне названия поселков и изучал метки, о которых я вовсе не имел никакого представления.
В учебке нам не рассказывали, что значат все эти треугольники и черточки. Вот прямоугольник — это дом, это мне понятно. Ну, я просто сопоставил расположение домов в поселке с нанесенными на карту прямоугольниками, и вроде как все сошлось.
Комбат, не поднимая глаз, продолжил:
— Значит, берешь опять Кота с его людьми, грузитесь на бэху и тигру, и чешете на разведку до девятого поста, — он тыльной стороной карандаша провел по карте, показывая, но не отмечая маршрут, — Если оттуда все вынесли, то докладываете и-и-и… уходите дальше к восьмому.
Грозный молча слушал, провожая глазами движения карандаша.
— Если на девятом еще что осталось, то быстро грузите и не на восьмой, а возвращаетесь. Если осталось все, то вызываете Чумазого… Он с Тараканом подъедет, быстро погрузят, а вы-ы-ы… — карандаш снова проехал по бумаге, — … опять же на восьмой. Суть уловил?
— Так точно. Хапаем то, что не схапал противник, — согласно кивнул Контуженный, — Силы не распыляем, далеко не выезжаем, действуем быстро и максимально нагло. Тащим даже то, что приколочено.
— Именно так, — усмехнулся комбат и глянул на меня, — А ты, я так понимаю, Центров?
— Так точно, — отозвался я, выпрямившись по стойке смирно, но тут же получив в дыхалку от Грозного.
Тот умел бить быстро, четко и чувствительно, поэтому меня тут же согнуло пополам. Воздух оставшийся в легких обжог внутренности, заставив прокашляться.
— Никаких вытягиваний! — зло прохрипел Контуженный, — Снайперы противника могут не слышать наши разговоры и не понимать кто есть кто, а если ты вот так вытягиваешься или отдаешь воинское приветствие, то сразу демаскируешь офицера. Усек?
— Так точно, — проскулил я в землю, пытаясь не выплюнуть легкие и ругая себя за забывчивость. Ну ничего, такими методами вбивается быстрее…
И ведь он уже говорил об этом ранее, только я почему-то забыл.
Видимо
мое «палочное» прошлое отзывается, где перед старшим офицерским составом надо чуть ли не на задних лапках прыгать, выслуживая их похвалу.У разведчиков все было совсем иначе.
Контуженный держался наравне с вечерним магом, хоть сам был утренним… А наравне с Контуженным держался Кот, да и любой другой разведчик, даже если тот был безлунным.
Просто потому, что разведчики — это скорее братство, где ранговая система нужна постольку-поскольку, и важнее даже уважение.
Нет, если комбат начнет показывать свое я, все конечно построятся в рядок, и никто не станет противиться… Но к чему все эти крики, если вопрос можно решить просто по-человечески?
Хотя с другой стороны, я уже успел заметить, что у того же Чумазого экипажи бронемашин регулярно строились на фоне своих единиц техники. Зачем это производилось, непонятно.
Контуженный назвал это «тупой мабутовской дрочью», или же «пехотным самодрочством». При чем тут пехота, если мы вроде как тоже пехотинцы, я не понимал.
Впрочем, я пока что в принципе еще многое не понимал…
Мы с Максом грузились в бронемашину и закидывали внутрь ящики с запасным боекомплектом, который нам вполне мог пригодиться, когда Грозный уже нашел Кота.
Вскоре все его отделение уже стояло у машины и заслушивало боевую задачу. Сержант довел то же, о чем говорил майор, только перестроил приказ на более понятливый для мозгов рядовых язык, добавив парочку заковыристых словесных оборотов.
Мне же оставалось только удивляться, как Контуженный смог простую задачу, звучащую в пару предложений, развернуть и разжевать минут на пять. Зато ее доходчиво поняли все, поэтому не прозвучало ни единого тупого вопроса.
Времени дожидаться обеда и ехать на сытый желудок у нас не было. Поэтому, получив на кухне штатно-внештатные бутерброды и один большой двадцатилитровый термос с чаем, мы наконец отправились на выполнение боевой задачи.
Я ещё некоторое время оглядывался на опорный пункт, где я чувствовал хоть какую-то, пусть и мнимую, но безопасность…
Глава 26
Утренний маг
'Жизнь мага ценная ровно на столько,
сколько врагов империи он убивает в год.'
[Гвардии сержант Контуженный]
Третий день Красной луны. 11:00
Пустыня. Девятый пост
Пустыня бывает разной.
Бывает такая, что только и успеваешь выгребать из всех щелей тонны песка… А бывает, что в округе на пару километров одни лишь мелкие камни и грязь.
Но в любом случае, пустыня — это жара. Невыносимо высокая температура.
Металл нашей бронемашины поначалу приятно отдавал прохладой, но вскоре нагрелся настолько, что я вполне мог пожарить на люке орудийной башни пару сосисок.
При этом Контуженный приказал ехать с закрытыми люками, так что мне только и оставалось, что спасаться, вжимаясь в кресло стрелка. Оно благо не так нагревалось, как стенки башни, до которых было неприятно не то, что дотрагиваться, а просто приближать лицо.