Пробудить бога

— С обычными умениями ты сможешь поразить окружающих блеском своих приемов, похваляясь совершенством техники фехтования, но навсегда останешься простым фехтовальщиком, не поднимешься до уровня мастера Длинного Меча. Мои скиллы специальные, и подход к ним нужен особенный.

Сколько пафоса, умеет мужик себя подать.

— Ладно, — согласился я. — Надолго это?

— От твоих способностей зависит. День–два на каждый скилл.

Фи–игасе! Это что же, я три дня не буду качаться?!

Посмотрев на мою вытянувшуюся физиономию, Вальтер усмехнулся.

— Не переживай, каждое занятие по полтора часа. Так что все успеешь.

Ну, это еще ничего. Я кивнул, и мы с мастером и неизменным филином отправились на арену.

Вальтер шел по лестнице без труда, почти бежал. Мне же к концу подъема дышалось ох как нелегко. Подлый Диоген, пробормотав: «Я по спирали летать не умею», уселся на мое плечо и с каждой ступенькой становился все тяжелее.

— Н-да, ты совсем не в форме, — кинув на меня оценивающий взгляд, сквозь зубы процедил учитель.

У входа на арену нас встретил Прокопий.

— Вальтер? Привет, какими судьбами?

— Здравствуй. Странника обучать буду. Прикрой нас.

Смотритель бросил на него удивленный взгляд, но послушно ответил:

— Нет проблем.

Он кивнул мне, приветствуя, и отошел в сторону. А мастер повел меня в дальний конец арены, подальше от злосчастного провала. Народу было немного, лишь в двух–трех местах бились странники. Мы старательно обошли их, чтобы ненароком не попасть под удар или магию, а Диоген и вовсе умотал на трибуны.

Вальтер взял стоявшую у борта палку и встал, широко расставив ноги.

— Готов? Нападай.

Я в недоумении огляделся: буквально в двадцати метрах от нас шел бой. Как–то стремно тренироваться в таком соседстве, когда в любую секунду по загривку может ударить огненный шар или молния.

Учитель тяжело вздохнул, досадуя на мою тормознутость, зачерпнул горсть песка и кинул его в дерущихся. На мгновение мне показалось, что это какой–то магический прием, и странники стразу исчезнут, но произошло другое: песчинки, словно ударившись стену, упали на землю в десятке шагов от меня.

— Я же просил Прокопия нас прикрыть, не слышал? Вот он и поставил специальный барьер. Они нас не видят и нанести урон нам не могут. Давай уже, сколько можно медлить? Запомни — ожидание пагубно! — в его голосе сквозило неприкрытое раздражение.

Ясно, такая же штуковина, как и за провалом, мягкая и вязкая.

Перехватив меч, я двинулся на Вальтера. Размахнулся, но ударить не успел: палка вдарила мне под колено, и я растянулся на песке. Офигеть! Как он это сделал?

Я поднялся, растирая ногу. Не смертельно, но неприятно, блин, очень неприятно.

— Сегодняшняя боль завтра станет силой, — глядя на то, как я скривился, произнес Вальтер. — Каждое поражение воспринимай как урок, уяснил?

Ага, главное, после таких уроков живым остаться. Продолжая морщиться, я кивнул.

— Перво–наперво изучи место боя, — заговорил учитель. — Не бойся, когда лучи солнца освещают твой затылок. Ты понял, о чем я? Оно всегда должно быть сзади. Если не получается, держи его справа. Убедись, что спина твоя под защитой и слева нет опасности, — справа тебя охранит клинок. Смотри на противника свысока, это означает — занимай доминирующую позицию.

Глава 17. «Армус, призыватель!»

Толково излагает, обычно в бою как идет, так идет, а тут, оказывается, целая наука. Я посмотрел на заходящий диск солнца — вроде не слепит, но слегка щуриться заставляет — и тут же переместился вправо.

— Все верно, — одобрительно качнул головой мастер. — Не позволяй сопернику вести себя, веди его сам, подавляй нужные ему движения и поощряй бесполезные. А когда начинается бой, жми его влево, тесни к неудобным местам, разворачивай к ним хребтом. Если загнал врага в плохую позицию, не позволяй осмотреться — дави его, бей, коли. Толкай на камни, скамейки, столы, гони туда, где ногам его неудобно, используй все особенности рельефа с выгодой для себя.

На ровной арене этим не воспользуешься, а в бою на местности очень даже пригодится.

— А теперь покажи, как ты делаешь удар. Медленно, чтобы я видел твои движения.

— Да пожалуйста, — я взмахнул Кладенцом и рубанул воздух.

— Нет! Удар и шаг начинаются вместе, но заканчиваются в разное время. Когда меч пересекает центральную линию, нога должна только подходить к конечному положению. Взмах справа сопровождай шагом правой ноги, а взмах слева — левой. Тогда удар получится наиболее сильным. Давай еще раз.

Пришлось снова поднимать меч и разрубать пространство перед собой.

— Все неправильно, придется учить самые основы, — мрачно сказал мастер.

И началось. Я делал все, как он говорил, пытаясь атаковать, а он лишь громоздил замечания.

— Ноги шире. Колено немного согни.

— Расслабься. Контролируй дыхание.

— Теперь сосредоточься. Помни, мечник должен быть быстрым как тигр, зорким как рысь и стойким как слон.

— Где рука? Положи ее на рикассо. Плотнее.

— Выпад. Нет, другой ногой.

— Держи баланс. Куда? Куда ты?! Назад!

— Блок. Блок! Да что ж ты творишь, а?

Через два часа я чувствовал себя совершенно измотанным. Бодрость кончилась, как и зелья, зато выросло множество побочных параметров, типа атлетики и акробатики. Мы не успели даже начать изучение Подсечки, все время ушло на освоение азов искусства владения мечом. Но главное, я понял, что ничего до этого не умел, махал Кладенцом абы как, и КПД у него поэтому был минимальным.

Кстати, мое оружие заинтересовало Вальтера. Он внимательно осмотрел рукоять, прочел описание, провел пальцем по клинку.

— Уничтожение темного влияния? Хм… Хорошая штука, пригодится в борьбе с нежитью, когда она пойдет на штурм. Вот только как это работает?

Про то, что Кладенец крошит в пыль Черный Хрусталь, я рассказывать поостерегся, поэтому обошелся невнятным мычанием.

— Распоясалась Тьма, — продолжал между тем мастер. — Власти Синеуса, да и всей Мелизоры, должны срочно выяснить, кто за всем этим стоит.

— Морок, конечно, — пожал я плечами.

— Это ясно, но кто он?

Рассказывать, что Шериус подозревает Марселя (да что там подозревает, он уверен), я тоже не стал.