Пробуждение Посейдона

– У тебя прекрасный талант к преуменьшению.

– Затем я попрошу Андису начать работать с нами над поиском лекарства для Садалмелика и остальных, как только наши анализаторы изучат образцы крови. Вы встречали нас шестерых...

– Да, и все прошло не очень хорошо.

– В космосе нас еще сорок шесть человек - сорок семь, если я решу разморозить Питера Грейва, что на данный момент, по крайней мере, маловероятно. Это большой опыт - больше, чем у любого из нас есть самостоятельно, и это включает вас, Юнис. Если мы ошиблись насчет Нхамеджо, то мне искренне жаль. Но единственный выход - это сотрудничество, а это значит, что никто из нас не действует опрометчиво.
– Васин посмотрела на Гому.
– Я согласна, что Ру должен оставаться в карантине - это единственный разумный вариант, - но он должен быть проинформирован о том, что мы не считаем его виновным. Вы принимаете это, Юнис?

– В любом случае ничего не доказано.

– Я не настаиваю на доказательствах, просто немного разумности. Я готова пожертвовать ресурсами всего моего звездолета, чтобы помочь вам и танторам - а теперь дайте мне что-нибудь взамен.

– Вы заварили эту кашу.

– Вы пригласили нас, - ответила Васин.

Конечно, никаких чудес не предвиделось, за исключением тех скромных, которые допускались требованиями медицины и времени. Караян вернулся с санями, нагруженными припасами, и во время второго рейса танторы в скафандрах вернулись на посадочный модуль, чтобы помочь с доставкой дополнительных грузов. Васин обрисовала ситуацию Каспари, и со всей поспешностью были приняты желаемые ею меры. Медицинские анализаторы посадочного модуля были подключены к "Травертину", и были взяты дополнительные образцы крови как у танторов, так и у людей. Остальным членам медицинского персонала Нхамеджо, считавшимся невиновными до тех пор, пока не будет доказано обратное, была поручена задача обработки этих данных, во-первых, для выбора наилучшего терапевтического подхода на основе существующих медицинских запасов, а во-вторых, для попытки синтеза целевого противовирусного препарата.

Не все новости были против них. Атрия, Мимоза и Кейд завершили ремонт одного из дистанционных передатчиков Юнис, что, в свою очередь, позволило улучшить и продлить связь с "Травертином". Тем временем космический корабль вывел спутники-ретрансляторы на свою собственную орбиту, увеличив их шансы оставаться на связи. Васин вернулась на посадочный модуль и передвинула его поближе к лагерю, позволив натянуть гибкий герметичный мостик до одного из воздушных шлюзов. Это, в свою очередь, позволяло людям легче переходить от лагеря к модулю.

Вирус Ру был обнаружен в низких концентрациях у всех членов экспедиции, особенно у Гомы, но не на таком уровне, при котором вероятность заражения была высокой. Спустя более суток все они оставались бессимптомными, подтверждая, что вирус был сконструирован таким образом, чтобы избежать очевидного обнаружения.

– Нхамеджо увидел бы это в нашей крови, - сказала Гома.
– Это само собой разумеется. Но никто не заглядывал ему через плечо, не сомневаясь в его словах.

Юнис оставалась полностью свободной от инфекции, и хотя в остальном она выглядела вполне по-человечески, было ясно, что у нее была своего рода иммунная система.

– Подумать только, я позволила этому ублюдку осмотреть меня, - сказала она.
– Он был достаточно близко, чтобы я могла сломать ему шею, как сухую ветку.

– А вы бы сделали это, если бы знали?

– В одно мгновение.

– Это сотворило бы чудеса с точки зрения дипломатии. Как бы то ни было, к тому времени ущерб был нанесен - Ру уже был готов заразить танторов. Насколько нам известно, он отравил его кровь, пока остальные из нас все еще были в спячке. Оглядываясь назад, становится понятным, что он сосредоточил свои усилия на ком-то из нас двоих - мы всегда собирались одними из первых связаться с ними.

– Я бы предпочла, чтобы ты не говорила о том, что в этом есть смысл, Гома. Не сейчас, когда умирает Садалмелик.

– Я просто говорю, что в этом есть извращенная логика. Он, должно быть, обрадовался, когда мы поместили Питера Грейва в спячку.

– Значит, этот другой человек определенно невиновен?

– Думаю, что он и Мпоси пытались разоблачить настоящего диверсанта. Грейв доверился Мпоси, и они договорились о встрече, но доктор Нхамеджо добрался до Мпоси первым. Когда Гандхари углубится в его прошлое, мне будет интересно узнать, был ли у него опыт в области нанотехнологий.

– Почему?

– Вот как он надеялся избавиться от Мпоси.

– Я сожалею об этом. Я помню Мпоси, хотя он был гораздо моложе, когда я его знала. Мне бы хотелось встретиться со старой версией - увидеть человека, в которого он превратился. И Ндеге, конечно.

– Вам пришло в голову пригласить к себе только одну из них.

– У меня не было такой роскоши, как отправка длинного и запутанного сообщения. Кроме того, Ндеге была единственной, кто лучше всех разбирался в танторах - та, кто, скорее всего, произведет впечатление на Дакоту. Что ж, мои планы сделали то, что обычно делают планы.
– Но она коснулась руки Гомы.
– Ты ни в чем не виновата. Я это понимаю.

– А Ру?

– Похоже, ты убеждена в его невиновности. Признаю, что сила твоего мнения... неотразима.

– Мы изучали танторов на Крусибле - мы вложили свои жизни в то, чтобы вернуть их обратно. Ру почти в буквальном смысле - вот почему он такой нездоровый, какой есть. Сначала он не хотел следовать за мной сюда - эта экспедиция должна была разлучить нас как супругов. Но когда он понял, что есть хотя бы проблеск шанса на то, что они все еще могут быть живы... этого было достаточно, чтобы изменить его мнение.

– Значит, танторы убедили его там, где не смогла ты?

– Я люблю его. И я знаю, что он любит меня. Но я никогда не смогу стать самым важным существом в его вселенной.

Юнис медленно кивнула, как будто ей открылась какая-то великая истина.
– Тогда мы похожи.

– Вы и я или вы и Ру?

– Думаю, мы все трое. Мне нравятся люди - гораздо больше, чем можно было бы предположить по моей репутации. Я испытала счастье и одиночество, и знаю, что я предпочитаю. Когда-то я была замужем за человеком по имени Джонатан Беза, который зарабатывал деньги на продаже мобильных телефонов. Хороший, добрейший человек, но мы отдалились друг от друга. Я не могла усидеть на месте, в то время как Джонатан мог. Мы наблюдали за заходом солнца на Марсе. Когда мы держались за руки в наших костюмах, Джонатан сказал мне: - Я мог бы наблюдать за этим тысячу раз, и мне бы это никогда не наскучило.
– И я поймала себя на мысли: закаты - это все прекрасно, но кто захочет видеть один и тот же закат дважды?

– Почти все человечество, за исключением вас.

– Ну, да. Я никогда не говорила, что не была исключением. Но я и не отшельница. На "Занзибаре" я была рада, когда Чику Грин нашла меня. Другое лицо, другая голова, в которой можно плавать. И мне было приятно видеть новые лица на Орисоне.

– Пока, как говорится, все гости не начнут вонять.

– Ты этого не делаешь. Как и Ру. Я не жалею, что действовала быстро, поместив его в карантин, но я действительно сожалею, что причинила ему боль.

– У вас была причина злиться.

– Но минутное размышление подсказало бы мне, что он вряд ли мог быть осведомленным орудием заговора о диверсии. Как ты думаешь, он простит меня после той боли, которую я причинила?

– Вам следовало бы спросить его.
– Но Гома вспомнила мучительный крик, который издал Ру, и страх в его глазах, когда Юнис превратилась из друга во врага, подобно перемене погоды.

Оправданно, учитывая обстоятельства. Но простительно?

Зная своего мужа так, как она сама, Гома не была так уверена в этом.