Пробуждение в будущем

“Точно. Когда мы интегрируем программу в ядро, она не будет генерировать случайную мутацию. Вместо этого…”

Она активирует именно те изменения, которые ты заложил при восстановлении моего ядра, – закончила Рэн. Невероятно. Но почему ты не рассказал раньше?

Максим присел на скамейку, глядя на проплывающие в утреннем небе платформы с садами. “Честно? Не был уверен, что все получилось. Такого раньше никто не делал.”

Это объясняет, почему система не распознала модификацию как угрозу, – размышляла Рэн. Ты изменил сам принцип работы слота, а не пытался взломать существующий механизм.

“Именно. Использовал свои знания программиста из прошлого – иногда простые решения работают лучше сложных.”

И какие именно изменения ты заложил? – в голосе Рэн слышалось неприкрытое любопытство.

“Узнаешь, когда мутация активируется,” – Максим улыбнулся. “Но думаю, тебе понравится.”

Дразнишь? – фыркнула Рэн. Ладно, подождем. Но учти – если эта твоя модификация сработает, мы можем изменить само представление об эволюции ИИ.

“Может, стоит это запатентовать?” – предложил Максим. “Представляешь:”Революционный метод управления мутациями ИИ от Максима Вэя”!”

Конечно. А в качестве бонуса получим пожизненный контракт с лабораторией. В роли подопытных.

“Ладно-ладно, понял. Никаких патентов. Но футболки с моим портретом мы все-таки закажем?”

Футболки? Иди уже на урок, ретро-мальчик.

После занятий Максим спустился в технический сектор школы. В это время дня здесь было пусто – большинство учеников спешили домой или на дополнительные занятия.

“Начнем с капсулы,” – Максим достал инженерный датапад с поддельным техническим допуском.

Системы безопасности работают в стандартном режиме, – отозвалась Рэн. У нас сорок минут.

Пройдя в сектор хранения, Максим быстро нашел нужную капсулу. Она все еще хранила следы их вмешательства – крошечный модуль связи, через который они получали доступ к системам лаборатории.

“Теперь очистка,” – Максим активировал протокол дезинфекции, запуская экстренный цикл обработки всего помещения. Квантовые очистители уничтожат любые биологические следы.

Займусь терминалами, – Рэн начала методично перебирать системы. Нужно не просто стереть логи – заменим их на правдоподобные данные о техобслуживании.

В нужном секторе Максим активировал главный терминал. Голографические экраны развернулись вокруг, отображая потоки данных.

“Программа завершила работу,” – Максим просматривал результаты. “Каркас мутации готов. Начинаем интеграцию?”

Да. Но сначала закончим зачистку.

Он запустил последовательное удаление всех временных файлов, подменяя их рутинными отчетами об обслуживании. Рэн параллельно корректировала метаданные, делая изменения незаметными.

“Теперь можно,” – Максим инициировал процесс подключения.

Первые секунды ничего не происходило. Затем связь с Рэн стала зыбкой, словно туман над рекой. Перед глазами поплыли странные узоры, напоминающие квантовые структуры.

“Рэн?” – позвал он, стараясь сохранять спокойствие.

Здесь… Интеграция… идет по плану…

Её голос звучал непривычно, словно издалека. Максим следил за показателями, борясь с нарастающей дезориентацией.

Внезапно все закончилось. Связь восстановилась, мир снова обрел четкость.

Готово, – Рэн звучала немного ошеломленно. Новая структура интегрирована полностью.

Максим запустил финальную очистку терминала, стирая последние следы их присутствия. Забрав модуль связи из капсулы, он направился к выходу. Только оказавшись снаружи, он позволил себе выдохнуть.

“Как ощущения?”

Странно, – призналась Рэн. Словно во мне открылось новое измерение. Нужно время, чтобы полностью осознать изменения.

“Конечно,” – Максим сжал в кармане извлеченный модуль. “Дома его уничтожим и займемся диагностикой. А пока – как насчет пиццы из той старой пекарни?”

Опять ностальгируешь?

“Может быть,” – Максим улыбнулся. “Но после такого дня нам обоим не помешает передышка.”

***

Старая пекарня пахла свежей выпечкой и травами. Максим сидел за столиком у окна, наблюдая за редкими прохожими. Его школьная форма казалась здесь неуместной – большинство посетителей предпочитали классические тканые вещи, а не одежду с квантовыми нитями.

“Знаешь,” – Максим отправил в рот кусочек пиццы, – “иногда забываю, что в этом времени еще остались места с настоящей едой.”

Ностальгия по прошлому? – поинтересовалась Рэн. Или просто вкусно?

“И то, и другое. Помню, как ходил в похожее место после работы…” – он осекся, почувствовав легкое головокружение.

Новая структура начинает активироваться, – в голосе Рэн появились необычные интонации. Чувствуешь?

Максим прикрыл глаза. Да, он чувствовал – тонкую вибрацию на грани восприятия, словно где-то внутри настраивали сложный инструмент.

“Как думаешь, сколько времени займет полная интеграция?”

Сложно сказать. Это не обычная мутация – ты создал что-то… уникальное.

В её голосе звучало неприкрытое восхищение. Максим улыбнулся, вспоминая те часы, когда он работал над кодом, пытаясь воплотить свою идею.

“Помнишь тот момент, когда ты исчезла после соревнований?”

Конечно. Я словно растворилась в квантовом море.

“Вот тогда я и понял – нам нужен мост. Не полное слияние, а что-то вроде…” – он задумался, подбирая правильные слова, – “постоянного канала связи. Чтобы мы могли достигать того состояния без риска потеряться.”