Пробуждение Жрицы

– Дикость!
– откидываясь на кровать, заявил Этьен.
– Совершеннейшая дикость!

– Это просто аскетичность, - парировал Дамиан.
– Северным народам такое свойственно.

– Но наги не такие уж и северяне, на большей части их земель так же жарко, как и на Ю, - не согласился Этьен.

– Здесь слишком влажно, - заметил Марселу.
– Скорее всего, по утрам тут жуткий туман.

– Вот завтра и увидим, - насмешливо произнёс Этьен, закрывая тему.
– А сейчас, не пора ли нам прогуляться?

– Э-э-э... кажется, посол говорил что-то об ограничениях, - промямлил Марселу.

– И?
– вскакивая с кровати, хмыкнул Этьен.

– Нам разве кто-то указал границы? Да и что это за отношение такое, держать гостей в четырёх стенах!

– Таковы традиции, - заметил Дамиан, но Этьен не желал ничего слушать.

– Ну раз вы такие трусы, я пойду один!

Марселу и Дамиан переглянулись, но Этьен уже решительно направился к двери, и остановить этого самовлюбленного упрямца друзья были не в силах.

– Если нас убьют, не забудь написать своей матушке, чтобы она потребовала с Шак-ли возместить убытки, - хмуро произнёс Дамиан, провожая эльфа взглядом.

Марселу с грустью вздохнул. Напоминание о матушке больно резануло его сердце. Он ещё не рассказывал Дамиану о случившемся, но сейчас был не тот момент, чтобы откровенничать.

– А как ты думаешь...
– подойдя к Дамиану и тоже уставившись на хмурый хвойный сад, несмело начал Марселу.
– Наш сердцеед сумеет завоевать хозяйку дома?

– Наги ненавидят эльфов, но... как говорит моя мать, ненависть самое ненадежное чувство, если дело касается любви.

– А ты когда-нибудь влюблялся?
– Марселу ощущал нешуточное волнение. Чувства, внезапно возникшее в нём пугали его и вызывали непонятный стыд.

– Волшебники любят лишь однажды, - В голосе Дамиана послышались суровые нотки.
– Всё остальное бессмысленная растрата дара.

– Если бы у Этьена чары тоже зависели бы от количества любовниц...
– задумчиво проговорил Марселу.

– То он бы уже не смог зажечь даже спички, - закончил за него Дамиан.
– Вон он, наш охотник. Видимо, собрался соблазнять сосны да ели.

Марселу тоже заметил среди деревьев белёсую макушку эльфа. Похоже, Этьену так и не повезло встретить кого-либо в нагском доме.

– Честно говоря, я бы немного вздремнул, - признался Дамиан.
– Всё-таки мне пришлось проехать больше трех драконов, да и эта бешеная езда на варанах...

– Оставайся у меня, - предложил Марселу.
– Мне так будет спокойней.

Дамиан согласно кивнул, но на кровать ложиться так и не стал. Он предпочёл небольшой диванчик в углу комнаты. Марселу же уселся на широкий подоконник и задумчиво поглядел на затянутое пушистыми облаками небо. Кое-где пробивались солнечные лучи, выхватывающие отдельные макушки здоровых сосен и елей в саду Роша. Здесь было совсем не так, как на родном Ю. Цвет неба казался каким-то полинялым, а хвоя мрачно-зелёной и тяжёлой. Сад навевал некое уныние своей грузностью и однообразием. А ещё было на удивление тихо. Змеиному царству явно не хватало пения птиц, жужжания, стрекотания и шелеста ветра по листьям деревьев. Марселу размышлял об угрюмом нраве нагов, и его мысли вновь вернулись к дочери посла. Ему ужасно хотелось узнать, чем живёт удивительная Рена. Есть ли у неё увлечения и мечты, и может ли она улыбаться. Марселу готов был многое отдать за её улыбку. А ещё он думал об Этьене, искренне беспокоился, как бы эльфу не взбрело в голову лезть к красавице-наге. Но все его надежды разбились на закате.

Уползающее за горизонт оранжевое солнце разметало пушистые облака. Хвоя окрасилась охрой, и сад приобрёл некое очарование. И посреди этого внезапного великолепия, Марселу заметил эльфа и Рену. Они шли по направлению к дому, и хотя Этьен явно отставал от своей спутницы, Марселу был уверен, что тот просто пожирает её взглядом. От этой мысли ему резко стало противно. Колышущаяся походка Рены теперь казалась вульгарной, а сама она легкодоступной и примитивной. Её очарование меркло в его глазах, а вместе с тем росло негодование на Этьена. Он опять всё испортил! Ещё не прошло и дня, как эльф уже склеил себе девицу на ночь. И это дочь посла нагов, тех самых нагов, что ненавидят эльфов! Впрочем, изменённая внешность Этьена лишь отдалённо напоминала эльфийскую, но Марселу был уже настолько разочарован и в некоторой степени обижен, что скинул это со счетов.

От тяжелых неприятных мыслей его отвлёк гул барабанов. Дамиан сразу проснулся, и едва успел привести себя в порядок, как в дверь постучали. Это был сын посла - Рэл.

– Вы здесь вдвоём?
– заметив за спиной открывшего ему Марселу Дамиана, поинтересовался он.

Марселу лишь кивнул.

– А где...?
– начал было Рэл, но его прервали.

– Гуляет в саду под присмотром вашей любезной сестры, - напряженно произнёс Марселу, чем ни мало удивил и Рэла, и Дамиана.

Рэл явно замялся, переваривая такие новости, но быстро опомнился и, сообщив, что им пора на ужин, повёл гостей в столовую.

– Он правда уже подцепил дочку посла?
– успел шепнуть Марселу Дамиан, когда они выходили из комнаты.

Тот лишь ухмыльнулся, будто бы дело было очевидным.

– Ну даёт!
– подивился Дамиан.

Марселу, в отличие от него, не разделял подобного восхищения, и его раздражительность только росла. Но когда они встретили Рену и Этьена в коридоре, чувства резко переменились. Она была столь изящна и пленительна, что Марселу никак не мог на неё злиться, более того, он ощущал лишь смущение и робость. И его глаза вновь устремились изучать собственные ноги. Марселу так и не поднял взгляда до самой столовой, а там, в полумраке свечей и непривычной убранстве, он оказался слишком увлечён новой обстановкой.

Здесь было ещё более мрачно, чем в саду или в предложенной ему комнате. Веяло чем-то устрашающим и даже зловещим. Странные звенящие звуки быстро наполнили столовую. Они показались Марселу какими-то резкими и дёрганными. Хотя он и был довольно искушен в музыкальном искусстве, это чуждое сопровождение едва ли походило на музыку. Боязливо оглядевшись, Марселу с удивлением заметил, что за столом их ждало чуть больше нагов. Похоже, Рош решил познакомить гостей со всей семьёй. «Так много женщин», - исподволь посматривая на незнакомые лица, подумал Марселу, но увлечься этой мыслью не успел. Подали угощение.

Марселу никогда не был гурманом, хотя понимал, что в его будущем этикет может потребовать от него знакомство с разнообразными кухнями, но даже в страшном сне он не мог представить себе что-то подобное. Поданное блюдо - с торчащей ящерицей на палочке вкупе со змеевидными столовыми приборами, - откровенно устрашало. Марселу нервно сглотнул.

– Это вообще съедобно?
– тихо спросил он у Дамиана.

– Только, если ты живешь на болоте, - с неподдельным интересом оглядывая свою тарелку, заметил тот.