Пробуждение

Поезд стоит.

Лес, закат над деревьями, розовый.

– Ваш билет, гражданин, - говорил ему контролер.
– ...Билет где? Предъявите, - повторил контролер.

– Билет?..
– Петр поднялся.
– Понимаете, какое дело. Нет билета.

Купе смотрело на него с удивлением. Петр смутился.

– Как это нет? Каким образом?
– повторил контролер.

– Нет, и все. Да вы не волнуйтесь. Я сойду сейчас. Это какая станция?
– Петру хотелось скорее выйти отсюда.

Его вели по вагону, к выходу.

– Это не станция, а разъезд, - говорил контролер, все же удивленный таким поворотом событий.

– Взрослый человек, а без билета. И, кажется, вроде и не пьяный...

Петр шел молча.

– Вам куда вообще надо?
– спросил контролер, идущий позади Петра. Места еще будут...

– Да нет, спасибо, мне как раз сюда и надо. Спасибо.
– И он спрыгнул на землю - платформы здесь не было.

Разъезд и вправду был невелик. Сады подступали к железнодорожному полотну. Яблоки светились в темноте. Слышался чей-то смех. Первые звезды вспыхивали - и жара к вечеру спала, а может быть, уже здесь и воздух был совсем другой, и тихо как-то по-необычному, и голоса слышны далеко, гудки.

Тут же, у вагонов, немногочисленные женщины в платках, босоногие девчонки и расторопные ребята торговали ягодами, семечками, полкурицей, горячей, в газете, молоком, отварной картошкой с луком, огурцами. Много было хорошего, да денег у Петра, как выяснилось, была только какая-то мелочь - по всем карманам искал.

Он шел мимо товарного состава, стоявшего рядом с пассажирским и застрявшего на этом разъезде, вероятно, по сходным причинам.

На платформах, прикрытые брезентом, стояли машины, станки в ящиках, огромные желтые катушки с кабелем и еще что-то, размещенное плотно, пронумерованное черными цифрами.

В раскрытых дверях большого транспортного вагона (двери широкие, раздвижные, находятся посередине) стояла девушка в светлом сарафане, в тапочках.

Взгляд ее, рассеянно обозревавший все вокруг, не выделял ничего, а лишь задерживался на отдельных предметах, равных в ее полусонном состоянии, - то на фонаре светофора, то на козе, бродившей между шпал, то на ярком окне пассажирского поезда напротив, то уж совсем не неопределенном - долго смотрела в степь, и наконец она увидела Петра, бредущего между путей.

Она была очень красива и понимала это, понимала, что пройти мимо нее просто так невозможно. Не было еще такого человека.

Рассматривая Петра с высоты своего положения, из дверей вагона, она обратилась к нему, как привыкла обращаться к любому, в полной уверенности, что всегда получит ответ.

– Это какая станция?

– Понятия не имею.
– Петр еще издали заметил ее.

Она стояла над ним, загорелая, чуть сонная, помахивая ногой в тапочке.

– А долго стоять?
– спросила девушка, глядя на него ленивыми глазами.

– А в какую сторону идет твой поезд, в ту или в эту?
– не отвечая, спросил Петр.

– А в какую сторону тебе быстрей?
– невозмутимо спросила девушка.

– К тебе, наверно, - сказал Петр.

– Все это треп.
– Она махнула рукой.
– Слушай...

– Что?

– Будь другом, а? Сходи на рынок. Купи чего-нибудь. Я б сама пошла боюсь от поезда отстать.

– У меня ни копейки.
– Петр развел руками.

– Догулялся?
– спросила она весело.

– Скорее, допрыгался, - в тон ей ответил Петр.

– На, купи в размере трешки.
– Она подала ему миску, деньги.

– А если смотаюсь?
– спросил Петр.

– Это от кого же?
– усмехнулась она.

Петр посмотрел на нее с любопытством, потом вдруг подбросил миску, не глядя, поймал ее и побежал к рынку.

Он успел на ходу догнать уходящий товарный поезд.

Петр миновал несколько платформ, пока добрался к транспортному вагону.

В руках он нес миску и газету с огурцами.

Шагнул в вагон и остановился.

Женщины он не увидел.

Вокруг ящика сидели трое мужчин, играли в карты.

Молча обернулись на Петра.

Он тоже неловко молчал. Яркий фонарь покачивался над столом.

– Что, не подвалило?
– сочувственно подмигнул ему самый пожилой из них.
– Думал, один к ней пристроился?

– Не скрою, думал, - в тон ему весело ответил Петр.

– Кончайте, будем ужинать. А я решила, ты смылся, - из-за занавески вышла девушка с чайником.
– Кончайте. Хоть бы на деньги играли... Надоело. Листик на листик. У валета морда похожа знаешь на кого? Забыла. Красивый парень, валет, усы, правда, вверх тормашками.

– Ты, валет, мотай отсюда, - сказал Петру парень в ватнике, наброшенном поверх майки.
– Поставь миску и мотай.

– Куда?
– Петр поставил миску на ящик.

– Ну, чего я тебе буду объяснять?

– Хочешь, встану вверх тормашками?
– сказал Петр.

– Чего ты лезешь, чего задираешься?
– подступила к парню девушка. Чего он тебе сделал?

– Ничего он мне не сделал, - спокойно сказал парень.
– Мотай.

– Что мне, с поезда, что ли, прыгать?
– спросил Петр.

– Может, сначала познакомимся, а после прыгнете?
– спросила девушка.

– Да она же стерва, - сказал этот парень.

– Какая она стерва?
– сказал Петр.

– Нормальная.

– Ну, стерва, - сказала девушка.
– Доволен?
– и, поцеловав его, ушла за занавеску.

Наступила пауза.

– Леха, - обратился парень в ватнике к мальчишке, - ты пошел бы глянул, как там...

Поезд несся по степи; уже была ночь, ее начало.

Неба такого не бывает в городе. И луны такой не бывает. Яркая луна, чудесная.

Алеша с фонарем обходил платформы, проверяя надежность крепления, брезент, знаки...

Фонарь покачивался в его руке.

Дул ветер.

Теплый, не успевший еще совсем остынуть воздух двигался, перемещался, мягко останавливался на лице.

Они уже пили, ели.

Все забылось, все неприязни кончились. В раскрытых дверях вагона летела вечерняя степь, редкие огни.

– ...Ну бросила тебя жена, - говорил пожилой человек Петру.
– Кто любит ящики от апельсинов, а кто апельсины.