Пробужденное пророчество

— Ничто не бывает поздно, а бездействие никогда не вовремя, — серьезно проговорила Арна. — возможно я смогу помочь вам хотя бы советом, — она подкрепила свои слова еще одним касанием сознания.

Но вместо ожидаемой откровенности девушка почувствовала, что рыцарь еще более замкнулся и отстранился.

— Благодарю вас за предложение, но, боюсь, я не имею ни желания, ни возможности привлекать к этому делу посторонних людей, — ответил он, пряча под кружевами слов резкий отказ.

Арна, вздохнув, соскользнула в Астрал. И обомлела — Гундольф использовал магию не так, как это делали имперские чародеи и маги. Он даже не использовал обычные виды магической энергии, а черпал ее из Астрала. Девушка улыбнулась — теперь все встало на свои места. Арна отбросила все свои щиты, и тут же почувствовала, как он неумело прощупывает ее через Астрал. Она не сопротивлялась, лишь наглухо закрыла те глубины памяти, что касались внутренних тайн долины Дан-ри и монахов Танаа.

— Вы действительно хотите мне помочь, — немного удивленно проговорил рыцарь. — Я вижу это, но не могу понять — почему?

— Это цель моей жизни — помогать тем, кому я могу помочь.

— Монахи Танаа всегда отличались своей философией невмешательства, — в голосе Гундольфа еще осталось недоверие, но откровенное отторжении и нежелание идти на контакт пропало. — Почему вы ведете себя иначе?

— Потому, что я считаю извечное невмешательство монастыря Дан-ри преступным, — неожиданно жестко ответила Арна. — Я покинула долину, чтобы никогда более в нее не возвратиться. Я иду своим путем, и, в отличие от моих собратьев Танаа, мне по дороге с другими людьми. Или не-людьми, не имеет значения.

Гундольф несколько секунд смотрел на нее. В его эмоциональной ауре преобладали задумчивость, страх открыться, и в то же время — желание получить поддержку. Наконец он заговорил.

— Меня отправили поговорить с прибывшим в Хайклиф богатым аристократом о займе ордену…

Когда он закончил, в комнате на десять минут воцарилась тишина. Наконец Арна разомкнула губы.

— Что ты собираешься делать теперь?

— Вернусь в Хайклиф и попытаюсь доказать, что я — это я, — горько усмехнулся рыцарь в ответ. — Не могу же я бросить все на произвол судьбы и позволить этой твари продолжать ее игру против ордена!

— Мы с братом отправимся с тобой, — твердо сказала девушка. — Это существо, кем бы оно ни было, надо остановить.

Гундольф долго упирался, приводил десятки доводов «против», просто отказывался, но все его упрямство разбивалось о неприступную стену ее решимости. И молодому Грифону ничего не оставалось, кроме как согласиться, что втроем у них больше шансов совладать с могущественным демоном.

На следующий день Арна и Орогрим нанесли визит старому барону. Тот долго горячо и искренне благодарил спасителей, интересовался, не может ли он чем-нибудь помочь путешественником, и, наконец, предложил им хотя бы не отказываться от некоторой скромной суммы денег. Девушка, как обычно, попыталась все же отказать, но тут орк взял инициативу в свои руки, и в результате плотно набитый кошель перекочевал в карман куртки зеленокожего.

Еще через два дня они покинули деревню. Девушка-Танаа, орк и рыцарь-Грифон. Более странную компанию сложно было себе представить, но все же их объединяла общая цель — не позволить пришедшему в этот мир злу пустить здесь корни и подчинить все своей жестокой воле.

Ехали молча. Орогрим думал о словах Вика, сказанных, когда мальчишка наконец оправился от изумления — орк подарил ему настоящий боевой лук, который и вытачивал все это время, выразив при этом надежду на то, что Вик будет использовать это оружие против тех, кто действительно того заслужил. О чем Грим говорил с мальчиком, осталось секретом даже для Арны, но после того разговора прошло уже почти двое суток, а орк так и ходил, словно в воду опущенный и непривычно задумчивый.

Гундольф размышлял о неожиданных союзниках, посланных ему Судьбой. Он так и не понял до конца мотивы поступков слепой Танаа, и это настораживало рыцаря. Не против Арны — против себя самого. Молодой Грифон испытывал сомнения в себе, ведь он впервые столкнулся с тем, что в ком-то больше благородства — истинного, не напускного — чем в достойнейшем из рыцарей. И он искренне ею восхищался. Проникаясь доверием к спутникам, он мало-помалу сокращал дистанцию, на которой старался себя держать.

Арна же задумалась о совершенно иных материях. Правильно ли она поступает, отправляясь в Хайклиф вместо Мидиграда? Должна ли вмешиваться в историю с этим демоном? Не зря ли промедлила перед тем, как вмешаться и остановить зверства Гриида? А самое главное — девушка никак не могла понять, что за новые способности у нее появились. Лечение через Астрал, фокусы с приказами, наложение запрещающих Печатей…

Кроме того, Арну угнетало то, то у нее появился очередной секрет от побратима. Ведь она, кроме всего прочего, добавила в Печать Гриида еще одно ограничение — если он нарушит ее запрет, то будет вынужден покончить с собой. Не будет ли это убийством, спрашивала она у самой себя. Не злоупотребляю ли я властью, данной мне Творцом?

Но сейчас главное — разобраться с происходящим в Хайклифе. В дороге Арна вовсю экспериментировала с новыми возможностями, узнавая все больше и больше о загадочном Астрале.

До Хайклифа оставалось две недели пути.

Глава XXII. Концерт в Императорском Театре

Утро началось с приезда Вэйлианесса. Лорд Эль'Чант всегда заезжал перед концертами Кима к нему домой и обсуждал программу на вечер, и этот концерт не стал исключением.

За два часа до отправления эльф поднялся в комнату Ниалэри и положил ей на кровать сверток.

— Что это? — поинтересовалась девушка. За те три недели, что она жила у скрипача, ее забитость начала понемногу растворяться в том дружеском внимании, которым окружил ее Киммерион.

— Одень это, пожалуйста, — вместо ответа попросил вампир.

Ниа развернула сверток — и восхищенно ахнула, разглядывая шелковую амазонку разных оттенков синего, расшитую золотой нитью.

— Зачем, милорд Бельвегор?

Ким только вздохнул.

— Ниа, я же просил тебя не называть меня «милорд» — он уже устал объяснять девушке, что ни лордом, ни милордом он не является. — Зачем? А что, ты не поедешь на мой концерт?

В следующее мгновение Ниалэри со счастливым визгом повисла на шее эльфа.

— Правда?!? Милорд маэстро, вы правда берте меня с собой на ваш концерт в Императорском Театре?!?

«Милорд маэстро» тяжко вздохнул. Порой общаться с Ниа было крайне сложно.

— Да. И я буду очень благодарен тебе, если ты с меня слезешь, соберешься сама и не будешь мешать мне.

Ниалэри отчаянно покраснела и, разжав руки, рухнула к ногам Кима.

— Простите… Я вела себя неправильно…

— НИАЛЭРИ!!! — в такие моменты вампиру как никогда хотелось отчаянно ругаться. Ну, не мог он ее понять! Не мог, и все тут! — Я иду собираться на концерт. У тебя час на то, чтобы привести себя в порядок.

Одевшись в белый шелк, Киммерион-Бельвегор спустился к Эль'Чанту. Эльфы открыли бутылку молодого вина с юга Империи, и принялись за обсуждение связанных с дальнейшими концертами вопросов. Ким между прочим обронил, что теперь его на концертах будет сопровождать женщина, чем вызвал глубокую грусть в глазах влюбленного в скрипача лорда и осторожные вопросы вроде: «а кто она», «красива ли», «где вы ознакомились», и так далее.

От мирной беседы их отвлекло шуршание шелка за спиной. Киммерион обернулся первым.