Прочь из чёрной дыры

— Нормально же было? — спрашиваю я у Ли.

— Ну, так. Завтра мне обязательно идти?

С тех пор, как мы сдружились с Ли, мы всегда везде вместе. Кроме тех нескольких недель, когда я не ходила на площадку. Но сейчас мне неловко. Я-то, конечно, хочу приходить сюда каждый день! Но Ли явно ждёт другого ответа.

— Как хочешь, — малодушно отвечаю я.

ГЛАВА 25.ЧТО У ТЕБЯ В СУМКЕ?

Благодаря группе «Движ в актовом» я добавила в свой плейлист много хорошей музыки. Думаю, не я одна. Федя — наш главный поставщик годноты. Он каждый вечер находит что-то новое.

Ли после уроков ушла домой — не дожидаясь меня. Она будет готовиться к занятиям с английским инквизитором. Если что, я могу зайти и отвлечь её.

Иду в актовый зал и чувствую себя неуютно. Впервые я одна. Хотя стоп, почему одна? Вон сколько народу собралось.

Ряды стульев уже сдвинуты к стене, там сидит целая компания восьмиклассников и восьмиклассниц. Здороваюсь с теми, кого сегодня ещё не видела. У окна замечаю Федю. Он тоже пришёл пораньше, и он тоже один. И опять поставил на соседний стул спортивную сумку.

— Привет, — подхожу к нему я. — А чего ты спортивную форму приносишь и не переодеваешься?

— Привет, садись, — отвечает он, но сумку не убирает. — Там не форма.

— А что у тебя в сумке? — спрашиваю я напрямик.

— Не что, а кто! — отвечает Федя. — Друг.

— Воображаемый?

— Такие вопросы не задают малознакомым людям.

— Хорошо. Спрошу ещё раз, когда познакомимся поближе.

Удачные ответы рождаются сами собой. Я чувствую себя такой остроумной! Федя прикладывает палец к губам и медленно поворачивает сумку. Да это же перноска! За прозрачной сеткой я вижу чёрный нос, блестящие глазки и много чёрного пушистого меха.

— Котик! — вырывается у меня. — Как тихо сидит!

— Это собака! — шёпотом говорит Федя.

— Да ладно. Настоящая?

— Руку внутрь засунь — узнаешь.

— Не буду. Я боюсь собак, — кажется, я впервые в жизни говорю об этом спокойно. Просто сообщаю информацию.

— Друг их тоже боится. Его один раз сильно покусали.

— А на меня как-то раз овчарку в лесу натравили.

Сама не заметила, как из стыдного секрета, о котором нельзя знать посторонним, это превратилось просто в часть моей жизни.

— Сочувствую, — говорит Федя и кладёт руку на переноску так, что между мной и собакой оказывается его ладонь. — Люди иногда такие уроды бывают. Да и собаки иногда. Но Друг — супернормальный. Друг — это имя, если что. Ещё он очень умный. Сделает дела — и сидит спокойно. С ним в торговый центр можно — меня ни разу ещё не запалили.

— А зачем ты его с собой таскаешь?

— Да это мама всё. Подарила мне шпица на день рождения, хотя я просил гироскутер. Торжественно вручила щенка и сказала, что я должен учиться быть заботливым. То есть — ухаживать за псиной, которая мне не нужна.

— Наверное, мама в детстве хотела собаку и завела его для себя?

— Не думаю. Она с ним только селфи пилит. А я типа должен каждый день его выгуливать. Он вообще как кошка, спокойно ходит в лоток. Но мама считает, что прогулки нас с Другом закаляют.

— Можно дома сидеть, а маме сказать, что гуляли.

— Спасибо, Кэп. Я и стал так делать, когда тот псих его покусал! Но у меня на телефоне родительский контроль. Мама на работе постоянно отслеживает, где я, по геолокации. Сразу всё раскрылось, был типа серьёзный разговор о доверии. Теперь я сажаю Друга в переноску, и вперёд. На геолокации видно, что я сейчас не дома, а где-то рядом со школой. Значит, гуляю с собакой и сам выгуливаюсь, молодец.

— А у Друга тоже геолокация? Можно же его не брать.

— Проблема в том, что я никогда не знаю, когда мама вернётся с работы. Может, пораньше, а может, поздно вечером. И если я приду без собаки — ты понимаешь, что будет.

— Ненормированный график — это тяжело. Зверюга у неё начальник!

— Она сама начальник. И по слухам — тот ещё зверюга.

Мы разговариваем, как будто знакомы давным-давно. И тут перед нами вырастает Ксюша.

— Что сидите? Сами всё придумали, а теперь отсиживаются в уголочке.

Мы даже не заметили, что движ уже начался!

Федя поспешно разворачивает сумку с Другом и ставит на пол. Мы встаём и присоединяемся к остальным.

Я одна из всех знаю Федин секрет! Мне он его доверил. А остальным — нет.

Потом я забываю обо всём: двигаюсь синхронно с фигурами на экране, придумываю какие-то свои движения или просто переступаю с ноги на ногу в такт музыке.

Движ опять заканчивается слишком внезапно. Ну, ничего, мы придём сюда завтра. И, может быть, Федя расскажет про себя что-то ещё.

Я зависаю у выхода. Как будто чего-то не хватает. Рюкзак здесь. Телефон на месте. Обувь я вроде не снимала. Ну, точно, Ли. Так без неё непривычно. Как будто забыла какую-то важную вещь. Но Ли — не моя вещь.

— Меня ждёшь? — спрашивает Федя.

— Как тебе сказать, — отвечаю я.

Я его не ждала, потому что не успела подумать об этом. Но не буду уточнять.

— Я сейчас уже домой пойду, — говорит Федя. — Мало ли, вдруг мама вернулась.

— А как ты объясняешь ей, что ходишь гулять с переноской?

— Это не надо объяснять. Друг не умеет спускаться по лестнице. Подниматься его ещё можно заставить, а вниз — никак не получается. Поэтому мы его спускаем в переноске, как на лифте.

— Ути, маленький, — умиляюсь я.

— Так что я пойду уже, — продолжает Федя. — А завтра… Давай вместе погуляем с Другом? Если хочешь. У вас завтра сколько уроков?

— Семь.

— У нас шесть. Тогда я за Другом забегу и буду ждать тебя, договорились?

В моей бедной голове мигает красное табло «тревога, тревога». Погулять. С собакой. С очень маленькой собакой, которая не только не защищает от больших, но ещё и притягивает их своей беспомощностью.

— Да? Нет? — заглядывает мне в глаза Федя. — У тебя другие планы?

«Тревога!» Слов не подобрать. Федя с независимым видом смотрит в зал через моё плечо. Сейчас он уйдёт и больше никогда не предложит погулять вместе. И никто мне не предложит. Я навсегда, навсегда останусь одна.

— Только не на собачьей площадке, — наконец удаётся выговорить мне.

— Естественно. Мы больше не ходим туда, где эти дураки бешеные.

— Тогда завтра, после седьмого урока! — радостно говорю я.