Проданная зверю

…сделать нас обоих абсолютно несчастными, не попытавшись побороться за счастье.

— Хорошо, — кивнула я. — Я выйду за тебя…

Удивила. Снова. Он пару секунд недоверчиво щурился, потом, кажется, хотел переспросить, но, подумав, не рискнул.

— Смелая девочка, — растянул губы в улыбке, вскинул руки и перетянул к себе на колени. — Ты не пожалеешь, — шепнул на ухо.

Шеи коснулся горячий поцелуй, и я задрожала, стискивая ногами его бедра, обнимая его плечи сильнее и вжимаясь в его тело.

— Я знаю…

* * *

69

Мы не вернулись в его квартиру — Аарон увез меня к матери. Амалия встретила с красными глазами у самых ворот и бросилась в объятья. Только тут до меня дошло, что я не единственная проблема Аарона — беспокойство из-за реальной угрозы потерять брата давило на него, и я чувствовала его состояние. Он весь вечер провел на телефоне и видеосвязи, протоптав на зеленом газоне дорожку, расхаживая туда-сюда. А я наблюдала за ним из окна и не могла оторваться. Как двигается, как говорит, как сжимает кулак… А от взгляда каждый раз хотелось замереть за занавеской, будто он смотрел на меня.

Все думала о том, что сказала ему «да», но то ли шок от последних событий еще не прошел, то ли я и внутренне согласилась со своим решением, но ничего больше не дрожало в душе. Я просто перестала барахтаться и грести против течения. Все, приплыли. Пусть делает, что хочет — буду подстраиваться. Но бежать и бороться с ним больше не могла и не хотела. И не имела права.

Я еще не осознала, что беременна, но сомневаться не приходилось — дойдет и до этого очередь.

Когда почти стемнело, он вошел в нашу комнату, положил на стол телефон и устремил взгляд на меня. Я сидела у камина на подушках, опершись спиной о кровать, но даже боковым зрением не смогла выдержать его внимания.

— Прости, — послышалось глухое. В груди потянуло неприятным холодом его сомнений. — Я в душ…

Его ведь тоже никто не учил быть с такой, как я.

— Сюда иди, — скопировала его приказ. Не хотелось этого холода и отчуждения. Да, было пока единственное занятие, с которого можно начать, но мы не безнадежны. — Снова дичаешь? — усмехнулась, когда он присел рядом.

Аарон улыбнулся:

— Насквозь меня видишь… — и рывком сгреб в объятья, так знакомо открываясь полностью на судорожном выдохе. — Боюсь… сделать что-то не то.

— По-моему, поздно… — улыбнулась, обнимая его бедра ногами. Чувствовала — Зверь напрягается, отвечает. Голод слышался в каждом напряженном вдохе, в каждом движении пальцев на моей шее, но он не позволял себе меня больше, опасаясь причинить вред.

— Это точно, — выдохнул медленно, и вдруг осмелела — подняла голову и прикусила подбородок. Не дав ему опомнится, провела носом по шее и прихватила кожу на бьющейся вене. Ох, это продирающее до мозга костей грудное рычание! С кем бы я еще получила такое сочное одобрение? — Теа… — сквозь зубы процедил он, а шею слегка царапнуло заострившимися когтями. Жуткое чувство. Когда-то. Теперь — невероятно обострявшее эмоции, только и всего.

— Долго сможешь терпеть? — проурчала я, безжалостно ерзая на его бедрах. — А потом что, сожрешь?

— Нам…

— …все можно, — перебила его. — Тебе же сказали на узи — все хорошо.

— Я не успел спросить — ты быстро сбежала! — укоризненно прорычал он, тяжело дыша.

— Нельзя, это когда угроза для ребенка. — Чувствовала, что если он еще хоть на минуту заартачится — сама его изнасилую. Откуда эта жажда — даже думать не хотела. Я хотела его вернуть себе после всего, что сегодня произошло. — Я тебя хочу, мистер Хауэр, беременным нельзя отказывать!

Больше уговаривать не пришлось. Капитуляция Зверя была похожа на победу — прайм, что с него взять? Будто это я артачилась, а он, наконец, заполучил и отыгрался за воздержание. Не знаю, можно ли было так откровенно стонать, кричать и рычать в доме его родителей, но мое согласие выйти за него мы отпраздновали очень бурно.

— Муррр… — сопела я ему в шею, закинув ногу на его бедра.

Наконец! В голове — приятное опустошение, в теле — легкость и слабость, а будущее кажется уже не таким сложным.

— Завтра идем в больницу, — пытался испортить мне настроение Аарон.

— Хор-рошо, — веселилась я, — возьмем для тебя разрешение на секс со мной… с печатью…

— Теа, — позвал он. — Я чувствую твой страх… поговори со мной.

Я обескураженно замерла в его руках, задерживая дыхание. Как ему объяснить, что все, что у нас есть — только части картинки, и целую еще долго придется собирать? Ведь для него все уже давно целое. Он видит, я — нет. У меня нет инстинкта, который ведет его, и нет уверенности, что все правильно. —

— Боишься? — не дождался он.

— Само собой… А вдруг я буду плохой мамой, Аарон?

— Не будешь, — мягко провел по волосам. — Научимся вместе. Да и моя мама в нашем распоряжении…

— Я не хочу, чтобы ребенок рос так же, как я… когда родители сами не поняли, зачем его родили.

Он медленно моргнул, щурясь на огонь:

— Расскажи, как ты хочешь.

И я рассказала. Как было у меня, как я не хочу и чего боюсь… Он слушал внимательно, не перебивая, не трогая руками и не сбивая настроя. И это было что-то новое. Мы, наконец, вышли в эту общую комнату между нами и начали слышать и говорить. С этим решением остаться вместе все изменилось.

— Хорошо, — серьезно заключил он. — Но пять собак не обещаю. Мы с ними не ладим и они нас не любят.

Я прыснула. В голове творилось черт-те-что, гормоны срывали эмоции с катушек, вышибая слезы из глаз по поводу и без, но стало легко. Я отдалась, он взял.

— Тебе придется пока что оставить мечту, — серьезно высказал он, по-видимому, его главное опасение. То, как он старательно считался с моей жизнью, вызывало благодарность.

— Да, — пожала плечами. — Но не думаю, что мне грозит забвение.

— Это точно, — мягко улыбнулся он. — Нескоро ты еще сойдешь с экранов и первых страниц светских новостей…

— А еще свадьба…

70

— Да, через неделю…

— С ума сойти, — покачала головой.

— Я справлюсь, тебе нужно будет просто на ней появиться.

— Ничего не дашь выбрать?

— Все, что хочешь. Ее еще даже не начали готовить.

Вероятно, просто заменить одну невесту другой — не вариант Аарона Хауэра, и это радовало. Но сколько же новых проблем он на себя берет!