Проданная зверю

— Аарона судят в данный момент. — Он нажал едва различимую серую кнопку на такого же цвета стенке, и внутри ожил лифт.

— И? — во рту пересохло. Я уставилась на него стеклянным взглядом в ожидании подробностей, чувствуя, что если тот еще секунду не откроет рот, либо кинусь на него с кулаками, либо начну орать.

— Шейн проиграл, Теа, Аарона оправдают, он тебе разве не говорил? — удивился Найф.

В лифте мы ехали в полной тишине.

Двери открылись на этаже — полной противоположности холлу. Народу тут было очень много, шум голосов хлестал по ушам волнами. Мое появление встретилось оживлением, но на лицах читалось лишь любопытство, хотя такое пристальное внимание вмиг поубавило пыл.

— Сейчас будут оглашать приговор, — наклонился ко мне Найф, провожая вперед, — но у Аарона… — он замялся, что-то высматривая над головами, но из-за разницы в росте мне такой обзор был недоступен, — железное алиби.

— Черт, — выдохнула, прижимаясь к нему. Ноги не держали совсем. А когда сделала шаг в зал, едва не рухнула под суровым взглядом, который, казалось, прошил насквозь и пришпилил, войдя в бетонную стену, как в масло. Чем еще объяснить, что я все еще стояла?

65

Аарон беседовал с каким-то мужчиной возле бокового стола перед креслами — все здесь полностью дублировало человеческие суды. Но когда Найф меня завел, видимо, забыл о разговоре. Его собеседник даже обернулся посмотреть, что там такое.

А там — я…

Внутри вдруг запекло от возмущения — надо было нормально объяснить! Что есть какое-то алиби, что точно все будет нормально, а не нагонять снова тайн! Знает он меня, как же! А теперь еще и недоволен чем-то!

Стук судейского молотка, показавшийся выстрелом, прервал наши гляделки. Мне как раз уже стало все равно, что он думает и как смотрит, пусть орет и отчитывает, пусть делает потом, что хочет, лишь бы мы ушли отсюда вместе.

— Всем занять места, — судья — суровый седой мужчина на вид лет семидесяти окинул зал тяжелым взглядом, и, не присаживаясь, приступил к оглашению.

Шейна я увидела не сразу, только когда Аарон отвернулся, и у меня появилась возможность оглядеться. Он сидел, как и положено обвинителю, за соседним от обвиняемого столом, обернувшись в зал. На скуле мужчины белели пластыри, на шее виднелся поддерживающий корсет, и кто его знает, что под костюмом — экзоскелет? Хорошо его Аарон отделал. Но решительности это не поубавило. Александр смотрел на меня, видимо, давно. Взгляд его — злой и хищный, не предвещал ничего хорошего.

Успокоиться не выходило.

— Аарон Хауэр, прошу встать, — потребовал судья. После того, как подсудимый поднялся, продолжил: — Ввиду предоставленных данных обвинение признается несостоятельным. Вы — невиновны, а ваши действия — обоснованы.

В зале поднялся гул, и я с трудом вытолкнула воздух из легких, не спуская взгляда со спины Аарона. Найф уже обернулся ко мне, чтобы что-то сказать, но тут вдруг Александр подал голос:

— Протестую, Ваша Честь! — он с трудом поднялся и повернулся к Аарону: — Аарон Хауэр и Теана Мелори — пара «три икс», а эта комбинация запрещена для праймов! Он пометил ее в больнице, не совладав с потерей крови! А потом убил Дастина Дьюмана, не в силах отказаться от своей пары! — Шейн перевел взгляд на судью: — Пользуясь своим правом прайма… я обвиняю Аарона Хауэра в убийстве Дастина Дьюмана.

В зале загудело, будто мы сидели на берегу океана, а на горизонте встала на дыбы гигантская цунами. Сердце рухнуло в пятки.

— Я готов отдать жизнь за восстановление справедливости! — пафосно закончил Шейн и тяжело упал обратно на стул.

Зал взорвался десятками возмущенных голосов, многие повскакивали с мест. Я видела, что адвокат Аарона бросился к судье, сам же он не двинулся с места.

— Клауд, что происходит? — вскочила я, но тот дернул меня назад.

— У прайма есть право выдвинуть обвинение, — процедил он, не сводя взгляда с Шейна, — ценой своей жизни. Если не докажем обратного, Аарона приговорят…

— Нет, — рванулась я с места, едва отметив, что никто больше не держал, и бросилась по проходу, огибая присутствующих: — Аарон! — Я же знала, черт возьми, чувствовала, что что-то пойдет не так!

Он обернулся ко мне, будто выстилая путь тлеющими углями своим взглядом, но мне было плевать. Я влетела в его объятья и отчаянно прижалась, дрожа. Слышала его эмоции — и они ни черта не радовали. Страх. Жуткий животный отчаянный страх выжигал внутри него все. Аарон прижал меня на миг так, будто в последний раз, но тут же отстранился, снимая мои руки со своих плеч:

— Я же просил ждать, — прорычал жестко и поднял взгляд: — Клауд!

— Я не могу ждать! — пыталась перекричать царящий шум. — Я не могу без тебя!

Когда его взгляд снова встретился с моим, в нем больше не пылало пламя. Он обхватил мое лицо ладонями и притянул к себе:

— Я не сдамся, слышишь, — прорычал в губы. — Только не теперь…

Меня кто-то схватил сзади, пытаясь оттащить.

— Аарон, — всхлипнула, чувствуя, что выдирают, будто с мясом. Держалась за его взгляд до последнего и уже почти сдалась, когда за спиной вдруг прогремело громогласное:

— Я убил Дастина Дьюмана! — Хватка на талии ослабла, но я так и замерла в руках Найфа, оборачиваясь туда, куда смотрели сейчас все. Рядом с судьей стоял Джейден. В костюме его было тяжело узнать — высокий, пугающий… впрочем, это у них семейное. — Я готов предоставить доказательства, — уже тише сообщил он судье, но в повисшей тишине голос брата Аарона прозвучал так, если бы он уже огласил приговор. Себе.

— Он блефует! — взревел Шейн, вскакивая с места.

— Тишина! — рявкнул судья и сощурился на стоявшего рядом Джейдена: — Вы отдаете себе отчет, что признаетесь в убийстве, мистер Хауэр?

— Аарон, — уловила едва слышный шепот адвоката сбоку, — не дергайтесь, ради всего святого…

В солнечное сплетение ударило его отчаянием, выбивая воздух.

— Отдаю, Ваша Честь, — твердо заявил Джейден. — Мой брат невиновен. И у меня есть видео, которое подтверждает это.

И снова гул волнения прокатился по залу. Судье пришлось снова хвататься за молоток.

— Мистер Шейн, — возвысился он над присутствующими, — на основании вашего права прайма вы заявили, что готовы поставить жизнь против жизни — ваша против Аарона Хауэра. Если сейчас мистер Джейден Хауэр докажет его невиновность, согласны вы принять смертный приговор?

У меня язык прилип к небу. Мысли ворочались в какой-то липкой массе, сердце глухо билось о грудную клетку, а в солнечном сплетении пекло от адреналина. Значит, это их право прайма, по сути — жизнь за жизнь. Один прайм против другого, и жизнь каждого на кону.

Александр цветом лица сливался с серой стеной, на фоне которой стоял. Только глаза играли зловещими красными бликами, и, кажется, волосы стояли дыбом, как у злого кота загривок. Он сверлил взглядом профиль Джейдена, но тот смотрел на представителя правосудия.