Проделки небожительницы

– Еще как бьет! – еле слышно прошептал он. – И не только бьет…

Маркиз представил себе этого мерзавца, который держит в страхе голодных малолеток, и спросил:

– Почему же ты не убежишь?

– Убежишь от него, как же! – Беспризорник снова шмыгнул носом. – Вот Пузырь попробовал убежать, так он его догнал и бросил под поезд… А куда убежать-то! Здесь хоть тепло…

– Ты ешь, ешь, я тебе еще куплю. – Маркиз осторожно огляделся по сторонам: ему показалось, что из дальнего конца зала за ними кто-то внимательно наблюдает. – А все-таки, где вы прячетесь? В трубах вентиляционных, что ли?

Беспризорник скосил глаза на трубу, проходившую вдоль окна, и Маркиз понял, что он прав.

– Ты не бойся. – Он наклонился к самому уху мальчишки. – Башлык ничего не узнает! А зовут-то тебя как? – спохватился он, что до сих пор не спросил имени своего замурзанного собеседника.

– Мишка, – ответил тот с набитым ртом, – Мишка Клоп. Это Башлык мне такую кликуху прилепил, – пояснил беспризорник, – за то, что я такой маленький.

– Ты ешь, ешь, Мишка, – задумчиво проговорил Маркиз, – а что, по этим трубам взрослому-то, наверное, не пролезть?

– По этим – нет. – Мишка оценивающе оглядел Маркиза. – А дальше там ходы широкие. Запросто пройдешь. Они подо всем летным полем проходят, там и зимой тепло. Нарочно теплый воздух качают, чтобы поле не замерзало.

– Там вы и прячетесь? – сообразил Маркиз. – Здорово! Вас там ментам в жизни не поймать!

– Точно! – Мишка оживился, глаза его заблестели. – А с другого конца выход есть, прямо к лесу!

– Покажешь, как туда попасть?

Взгляд беспризорника снова потух, стал настороженным.

– Говорю же – убьет меня Башлык!

– Ну ладно. – Маркиз проследил за человеком, наблюдавшим за ними из дальнего конца зала, и сделал вид, что уступает. – Ладно, ты доедай, да вот тебе еще. – Он положил перед мальчишкой сторублевую бумажку, и та мгновенно исчезла в грязной цыплячьей лапке.

Поднявшись, Маркиз зашагал прочь из зала, краем глаза наблюдая за интересующим его человеком.

Через несколько минут он завернул за угол светло-желтого здания терминала и увидел обрюзгшего пятидесятилетнего мужика с маленькими тусклыми глазками, который без воодушевления, со скучающим видом человека, занятого неинтересным, но необходимым делом, бил ногами валявшегося на земле беспризорника. Мишка Клоп сжался в клубочек и закрывал руками голову.

– Запомни, сученыш, – приговаривал мужик, – будешь деньги от меня прятать – убью! И что это за козел с тобой разговаривал?

– Не знаю! – прорыдал мальчишка. – Первый раз его видел!

– За что он тебя кормил? Звал куда-нибудь? – Башлык, видимо, утомился, и удары стали реже.

– Да не звал он меня никуда! – Мишка пытался отползти к стене, но Башлык не позволял ему, отталкивал от стены ногами.

– Помнишь, что с Клещом было? Не верь чужим! Бесплатная кормежка бывает только на бойне! – Еще раз ударив Мишку ногой, мужчина остановился и вытер платком пот со лба. – Чего же этот козел хотел? Мент он, что ли?

– Может, сам у него спросишь? – спросил Маркиз, появляясь за спиной у Башлыка.

Тот резко развернулся, выбросил навстречу Лене лезвие ножа, но Маркиз хорошо отработанным приемом перехватил его руку и заломил за спину. Отобрав нож, он швырнул противника на землю и начал бить его ногами по животу и по ребрам, приговаривая:

– Детей, гнида, кормить каждый день надо, даже карманников! Бить их, сволочь, – большого ума не нужно! Убил бы я тебя, гада, да у меня правило – на мокрые дела не иду!

Башлык от каждого удара хрипло вскрикивал и пытался подняться на четвереньки.

– Сдурел, сволочь! – прохрипел он, когда Маркиз сделал передышку. – Крыша, что ли, у тебя поехала?! Ты что, блин, на чужой территории хозяйничаешь? Я здесь всем плачу – и ментам, и начальству! Я только шепну – тебя замочат и в кислоту кинут – следа не останется!

– Ты еще и пугать меня вздумал? – разозлился Маркиз и так ударил Башлыка, что тот отключился.

– Атас! – крикнул вдруг Мишка Клоп. – Тикаем!

Маркиз оглянулся. Тяжело пыхтя и топая пудовыми башмаками, к ним бежали двое милиционеров.

– Тикаем!

Маркиз и сам понимал, что пора смываться.

Мишка побежал вдоль терминала, свернул за угол. Маркиз бросился за ним, понимая, что беспризорник знает здесь все ходы. За поворотом Мишка огляделся, откинул спрятанный в траве люк и скрылся под землей. Не раздумывая, Маркиз нырнул следом.

Вниз вела узкая металлическая лесенка. Леня спустился на несколько ступеней, опустил за собой крышку люка и, стараясь не греметь, полез дальше.

Внизу его дожидался беспризорник.

– Классно ты Башлыка отметелил! – заявил мальчишка в полном восторге. – Ну, я повеселился! Пацанам расскажу – тоже обхохочутся!

– Ты-то как – живой? – сочувственно посмотрел Маркиз на мальчишку. – Он тебя тоже неслабо отделал!

– Ничего, я привычный, – отмахнулся Мишка, – да он не очень сильно бил, больше для острастки. Ему убивать меня ни к чему, я ведь на него работаю. А вот за тобой он теперь будет гоняться, и ментов своих накачает, купленных, так что тебе лучше отсюда сваливать.

– Это мы еще разберемся, – спокойно ответил Маркиз, – ты мне лучше покажи здешние ходы.

Так и получилось, что Леня Маркиз под руководством опытного проводника ознакомился с лабиринтом вентиляционных каналов, которые, как длинные кротовые ходы, источили всю почву под аэропортом.

Конечно, нельзя было сказать, что он досконально изучил все это подземелье – Мишка Клоп с важным видом заявил ему после «экскурсии», что и сам он знает меньше половины проходов, но для того плана, что начал постепенно складываться в голове у Маркиза, узнанного было вполне достаточно.

На идею будущей операции Леню натолкнуло одно детское воспоминание. Он помнил, как в цирке, куда водили его родители, он был поражен хитрой штукой, которую показывал лысый фокусник в длинном блестящем пиджаке – фраке.

Фокусник дал всем зрителям рассмотреть большую коробку, раскрыл ее, показал со всех сторон, чтобы было видно, что коробка пуста. Потом он запихнул в эту коробку кролика – кролик был белый и очень чем-то недовольный, он пытался вырваться, не хотел залезать в пыльную темную коробку. Фокусник закрыл коробку с кроликом, снова открыл ее – но в коробке никакого кролика уже не было!