Продюсер козьей морды

– Подпишите на добрую память.

– Как вас зовут? – улыбнулся он.

Рязановой стало обидно.

– Неужели я так изменилась, что меня и узнать невозможно? – спросила она.

Павел заморгал.

– Простите, мы встречались?

– Да, и не раз, – кивнула Ольга, – я член клуба ваших поклонников. Вы когда-то упали на улице, запачкали плащ, и мы с Нюрой помогли вам отчистить грязь.

Лицо Подушкина напряглось, и тут в воздухе повеяло дорогими, явно импортными духами, за спиной писателя возникла хрупкая женская фигурка. Дама положила Павлу на плечо узкую ладошку с пальцами, щедро украшенными кольцами, и нежно прочирикала:

– Милый, если будешь по полчаса беседовать с каждой, то мы опоздаем на прием в Доме литераторов. Уже четыре часа, а очередь на километр тянется. А вы, девушка, не задерживайтесь, получили автограф и отходите, другим тоже надо. Не злоупотребляйте временем моего мужа!

Ольга, сообразив, что судьба столкнула ее с женой Подушкина, решила получше разглядеть даму, подняла глаза и ахнула:

– Антуанетта!

За спиной Павла Ивановича стояла жена Юрия Кондратьева. Антуанетта сильно изменилась, ее волосы теперь не были вытравлены перекисью, они имели оттенок спелой пшеницы, исчез и грубый макияж, на лице был лишь намек на грим, в ушах у дамы висели большие бриллиантовые серьги, плечи, несмотря на жаркий сентябрь, укутывало меховое манто. Но глаза! Взгляд Антуанетты не изменился, он остался таким, как прежде: цепким, жестким и одновременно по-детски беспомощным.

– Антуанетта, – повторила Рязанова, – ну и ну! Ты жена Павла?!

– Простите, милочка, – процедила супруга прозаика, – вы ко мне обращаетесь?

– У него что, две жены? – усмехнулась Оля. – Ясное дело, к тебе! Вот это поворот! Не знаешь, как поживает Нюрочка? Нет ли у тебя ее координат?

Уголки губ Антуанетты опустились вниз.

– Любезная, вы меня с кем-то перепутали!

– Мою жену зовут Николетта, – удивленно сказал Павел.

– Нет, Антуанетта, – уперлась Ольга, – я ее расчудесно знала в прежние годы!

– Девушка, – крикнули из толпы, – хватит болтать, подписали книгу и уходите.

Антуанетта, воспользовавшись тем, что Оля повернула голову в сторону кричавшего, быстро ускользнула.

– Следующий, – протянул руку Подушкин.

– Я подожду, пока вы автографы раздаете, – не сдалась Ольга, – очень хочется побеседовать с Антуанеттой.

Но тут толпа поднаперла, и Рязанову оттеснили в сторону. Оглядев очередь, Оля поняла, что раньше чем через час Подушкин из павильона не уйдет, и отправилась бродить по ярмарке. В конце концов она добралась до стенда издательства «Детство», [15] где шла торговля красиво изданными сказками.

15

Название придумано автором, любые совпадения случайны.

Рязанова протянула руку к яркому тому.

– Простите, он отложен, – сказала одна из сотрудниц стенда и подняла голову.

– Нюра! – подпрыгнула Ольга.

– Вот уж встреча! – совсем не радостно заявила Кондратьева. – Ты что здесь делаешь?

– Книги покупаю, – растерялась Рязанова. – А ты, значит, в «Детстве» служишь?

– Нет, – после некоторого колебания ответила Нюра, – я тут временно подрабатываю на ярмарке.

– Как дела? – завела беседу Оля.

– Нормально.

– Чего не звонишь?

– Некогда.

– Там Подушкин сидит.

– Знаю.

– Он женился!

– Слышала.

– Видела его супругу?

– Нет!

Ольга оперлась о прилавок.

– Сходи погляди! Просто невероятно.

– Мне некогда, – пожала плечами Нюра, – и, если честно, мне даже неинтересно, кто его спутница жизни, я переросла свое увлечение книгами Павла Ивановича.

– Не поверишь, – понизила голос Рязанова, – его жена – Антуанетта!

– Кто? – переспросила Нюра.

– Твоя бывшая невестка! Кстати, где Юра?

– Он давно умер, – мрачно ответила Нюра, – после развода с Антуанеттой запил, и через несколько месяцев его сбила машина. В отношении Антуанетты ты обозналась! Она… Впрочем, это неинтересно!

– Слава богу, я пока отлично вижу, – засмеялась Ольга, – пойдем, глянешь! Тебе, наверное, как участнику ярмарки, разрешат пройти внутрь стенда. Стопроцентно Антуанетта супруга романиста.

– Мама, – пропищал тонкий голос, – ма-ма-ма!

Около Нюрочки, словно из воздуха, возник худенький ребенок, то ли мальчик, то ли девочка, сразу и не понять. На малыше был комбинезончик из клетчатой ткани, белая рубашечка, а стриженую голову прикрывала полотняная кепка.

– Это кто? – изумилась Оля.

Нюра покраснела.

– Извини, мне пора, – сказала она, – рада была видеть тебя.

– Мама, – хныкал малыш, – ма-ма-ма.

– Ты вышла замуж, – не удержалась Ольга, – поздравляю.

– Не с чем, – ответила Нюрочка, – у меня нет супруга.

– Но он твой?! – воскликнула Рязанова.

– Кто? – прищурилась Нюра.

– Мальчик!

– Ах мальчик, – криво усмехнулась бывшая подруга, – пусть будет мальчик!

Ольга не обратила внимания на странную реакцию Нюры, Рязанова была слишком удивлена, чтобы заметить чужое настроение, а еще в ней проснулось невероятное любопытство.

– Откуда у тебя сын? – бестактно спросила она.

Нюра кашлянула и ехидно протянула:

– Ты не знаешь, где женщины берут детей?

Рязанова заморгала, но не успокоилась.

– А как его зовут?

– Ваня, – живо ответила Нюра, – замечательное русское имя. Извини, ребенка пора кормить.

– Дай свой телефон, – попросила Рязанова, – я позвоню на днях, встретимся, поболтаем.

– У меня его нет, и квартира не в центре, – слишком быстро заявила Нюра.

– На стенде тридцать восемь заканчивается встреча с писателем Павлом Подушкиным, – загремело с потолка радио, – кто не успел получить автограф, поторопитесь.

– Пошли скорей, – велела Оля, – там точно Антуанетта, понимаешь?

Нюра прижала к себе мальчика.

– Послушай, – устало сказала она, – я уже объяснила, ты фатально ошибаешься. Антуанетта умерла, мы долго не общались, поэтому ты ничего не знаешь.

– Ой-ой! – подскочила Ольга. – Как же это? Она же совсем молодая! От чего скончалась?

Нюрочка посадила сына к себе на колени.

– Ма-ма-ма, – незамедлительно завел малыш, которому по виду было не более двух лет.

– Иди к Ляле, – велела мать, – она тебя ждет.

Ребенок живо слез с колен Нюры и убежал.

– Хороший какой, – улыбнулась Ольга.

– Ничего, – холодно сказала Нюра. – Давай расскажу об Антуанетте.

Рязановой стало понятно, что бывшая подруга не хочет говорить о ребенке.

– Ты же знаешь, что и я, и мама не любили Антуанетту, – завела Нюра, – да и за что к ней хорошо относиться? Работать не хотела, домашним хозяйством не занималась, зато Юрку постоянно шпыняла, упрекала его в безденежье. Очень жадная была и завистливая. Увидит у соседки новую сумку и не успокоится, пока себе такую же не купит, два раза попользуется ею и отбросит. Конечно, маме такое поведение не нравилось, она часто ругала Антуанетту, а Юрка становился на ее защиту. Он очень любил непутевую жену. А ее привычка над всеми смеяться и давать гадкие клички? Юра всех приятелей растерял, потому что жена им хамила. Да только брат жил словно под гипнозом, Антуанетта его одурманила. Начнем мы с мамой ему глаза открывать, слышим в ответ: «Вы несправедливы к Антуанетте, у нее в жизни было много горя, она росла без родителей, сиротой. Знаете ведь, из какой она семьи? Отец ученый, мать актриса, увы, они скончались, когда дочке едва исполнилось десять лет. Девочку в колхоз к дальней родне отправили. Не трогайте Антуанетту, она от матери талант унаследовала, закончит учебу и будет на сцене играть. Гордиться надо, что к нам райская птичка залетела, а вы жабами квакаете: «Чисть картошку, мой полы». Не для этого Антуанетта на свет родилась. И вообще, не суйтесь в нашу семью».