Продюсер

— Бесполезно объяснять вам, кто это был. Потому вы не можете и не сможете его поймать!

Медянская отвернулась от собеседника и принялась разглядывать профилактический медицинский агитплакат на стене коридора. Агушин взвился от злости:

— Гражданка Медянская! Вы мне прекратите здесь загадками отговариваться! Иначе я сейчас быстро вам напомню об обязанности содействовать следствию! Я с вас подозрение, если честно, еще не снял! В любую секунду снова задержу! Никакой Павлов и даже Резник не помогут! У меня это быстро! Или говорите правду, и без ваших «образов», или проедем в прокуратуру! Ну?! — Он угрожающе встал перед вдовой и задвигал челюстями от ненависти, злости и нетерпения.

Виктория ухмыльнулась и посмотрела на Агушина как на слабоумного или ребенка. Покачала головой и чмокнула губами в знак глубокого сожаления:

— Н-да… Геннадий Дмитриевич, вы пытаетесь поймать того, кого поймать невозможно. Этот человек — мой муж, Иосиф Шлиц.

Агушин замер, а через мгновение его лицо стало наливаться кровью.

— Как?!! Он же погиб! Я сам видел его труп. И все видели! Вы что?

Медянская вздохнула и посмотрела куда-то поверх него — торжественно и непреклонно.

— Все верно. Тело погибло. А душа его жива. Он ходит рядом. Он меня защищает! Вам этого не понять. Вы же не смотрели фильм. И, наверное, не верите в то, что так бывает?

Агушин раздраженно захлопнул уже приготовленный блокнот.

— Я верю фактам. Я не могу приложить к делу свои домыслы и ваши сказки. Понятно вам?

Теперь он смотрел на Медянскую как на душевнобольную. Но вдова от этого нисколько не расстроилась. Напротив, она буквально сияла — словно юбилейный рубль.

Рейс 252

Артем торопился в Москву. Соглашение со страховой компанией было подписано и приятно обжигало его портфель. Временами ему казалось, что оно светится изнутри, и даже через толстый крокодиловый бок кейса он мог прочитать строчку за строчкой обещание выплатить страховое возмещение В. С. Медянской, вдове И. Д. Шлица, в полном объеме. Павлов добежал до стойки регистрации в тот момент, когда девушка-регистратор уже снимала табличку рейса на Москву.

— Простите, девушка! Вы забыли важную вещь!

— Извините, какую вещь? — миловидная стройная мулатка встревоженно осматривалась.

— Мой портфель! Посмотрите на него внимательно. Он полон важных документов, которые немедленно должны быть доставлены в Москву.

— Ах, вот как. Тогда вам следует подойти сюда через три часа сорок минут. Всего доброго.

Она продолжила снимать табличку, которая почему-то никак не откреплялась. Артем понимал, что счет пошел уже не на минуты, а на секунды. Он прыгнул за стойку и помог открепить вывеску. Тут же продолжил с новым напором:

— Вы не представляете, что со мной сделает мой шеф!

— А что он сделает? — Девушка, кажется, заинтересовалась этим настойчивым симпатичным парнем с портфелем. Он тут же ответил, сделав «большие глаза»:

— Вау! Он настоящий зверь! Он лишит меня зарплаты, бонуса, премии! Он отберет у меня все контракты, клиентов! Он вообще уволит меня! Пощадите! Милая красавица, сжальтесь над бедным юристом. Иначе вы меня убьете.

— Ну-ну. Спокойнее, господин юрист. Вы не очень-то похожи на бедного и несчастного. Ладно. Секунду подождите. — Она поднесла рацию к щеке и нажала клавишу:

— Рейс двести пятьдесят второй, ответьте регистрации.

— Я рейс двести пятьдесят второй. У нас задержка с погрузкой багажа. Нет последней тележки. Ждем.

— О'кей! Сейчас проверю. У меня пассажир без багажа. Один. По бизнесу. Возьмете? Очень просит. Важное дело. Торопится.

— Ну, только если без багажа, а то и так вылет держим с этим багажом. Давайте вашего опоздавшего.

— О'кей! — она весело подмигнула Павлову. — Открываю регистрацию на две минуты.

Она присела за стойку и тут же застучала по клавишам компьютера.

— Ваше счастье!

— Вы — мое счастье! И несчастье в то же время. — Павлов протянул билет и паспорт. Девушка вскинула бровки:

— Почему же несчастье?

— Очень просто. Мне повезло, что я улетаю. Но вы-то остаетесь здесь! Вы за две минуты разбили мое сердце, и оно останется с вами. В этом и есть мое несчастье.

— А вы выбирайте, господин Пав-ло-ов, — она прочитала по слогам и лукаво смотрела на Артема.

Ему действительно была симпатична эта стройная, смуглая красавица лет двадцати пяти от роду, с копной черных как смоль волос, чуть раскосыми зелеными глазами и смеющимися ямочками на щеках.

— Какой может быть разговор?! Естественно, между крахом моей карьеры и вашим вниманием я выбираю только вас! Решено, остаюсь! Навсегда!

— Ха-ха-ха! — звонко залилась красавица за регистрационной стойкой. Она протянула ему билет и какой-то клочок бумажки: — Возьмите, Казанова. Вам пора бежать. Я не принимаю такой жертвы. Мне нужен самодостаточный молодой человек с хорошей карьерой. Так что возвращайтесь в свою Россию. Если все будет в порядке — возвращайтесь! Всегда рада вас видеть.

Девушка протянула ладошку и улыбнулась, сверкнув белоснежными сахарными зубками. Артем нежно принял ее руку и увидел, как тщательно, ноготок к ноготку, сделан ее маникюр. «А девочка и впрямь клевая!» — пронеслось в голове. Он мягко пожал ее ладонь и тут же вложил в нее свою визитку.

— Спасибо вам, покровительница авиарейсов и крылатых машин, богиня и вершительница судеб пассажиров. Я вас никогда не забуду. А если вдруг, совершенно случайно, занесет вас судьба в Москву — не лишайте меня счастья помочь и вам! Без надежной защиты вы не справитесь, — он сдвинул брови.

— Это почему же? — девушка продолжала лучисто улыбаться.

— У нас ведь медведи по улицам бегают. А я — известный укротитель косолапых. Позвоните! Прошу вас. Не пожалеете. Привет! — И он развернулся на каблуках и во всю мощь тренированного тела побежал к посту контроля безопасности и пограничникам.

Девушка все еще улыбалась и разглядывала простой кусочек картона, на котором было написано «Artem Pavlov. Lawyer». Внизу два телефона и адрес электронной почты в Интернете. Она снова улыбнулась и помахала вслед умчавшемуся парню. Смена закончилась, нужно было возвращаться в холодный Лондон.