Проект Эрешкигаль

– Неужели вам не хочется вернуться в комфорт современной цивилизации?

Над столом, домом, огородом или даже ближайшим лесом раскатился мой искренний смех. Им и вправду не рассказали даже половины обо мне. Как они планировали уговорить меня выйти отсюда и ради чего?

Такой реакции гости явно не ожидали, рука светловолосого тоже дернулась к автомату, второй мирный резко дрогнул всем телом и принялся озираться, видать полагая, что из лесу кто-нибудь выйдет на шум.

Когда я отсмеялась, а бойцы перестали хвататься за оружие, мы смогли нормально познакомиться.

Миша Прокофьев и вправду оказался мирным. Свое звание парень получил за службу в штабе. И единственная его причастность к боевым действиям заключалась в том, что порой его привлекали к переговорам. Да и то за столом и в теплом кабинете. А учитывая, что он с детства не любил природу, отлынивал от школьных и студенческих походов, избегал дачной повинности и забегов по грибы, то удивительно, что это не ему достался капкан.

Второй совершенно небоевой персонаж представился именем Павел Хвостик. И он вообще никакого отношения к отряду не имел бы, если бы не тот самый бедолага на лавке. Именно Сергей Луншин был поставлен во главе отряда, как отменный стратег и тактик. И именно он настоял на том, чтобы взять с собой Пашку, который все равно болтался без дела по его родной военной части. По сути же, эта доблестная повинность легла на его плечи по наследству – перешла от деспотичного, властного отца, не знавшего ничего, кроме люка танка и вечной грязи.

Длинноволосого Витьку привлек к операции тоже Луншин, как и смуглого Андрея. Эту молодую парочку он знал и прежде, встречал на учебных полигонах и даже сталкивался в нескольких не очень крупных операциях на южной стороне. Несмотря на участие в боевых действиях, они по-прежнему оставались мальчишками. Только автоматы сменились с игрушечных на настоящие. В остальном же мышление не претерпело существенных изменений.

И только голубоглазый Костик оказался в отряде совершенно случайно. Просто потому, что нужно было «заткнуть дыру». Сергей решил, что смелый, отчаянный и немного безрассудный парень, неплохо справляющийся с разведывательными операциями, гармонично впишется в его команду. И, если не кривить душой, не прогадал. Не самый умный или осторожный боец довел их до моего домика живыми, и прими на себя Луншин стратегическое командование, сидя на верхней ветке, а не следуя за ним по пятам, то жертв было бы гораздо меньше.

– Я так понимаю, что пользоваться средствами связи у вас не получилось. И поэтому товарищ Сергей решил руководить непосредственно на поле?

– Да, – растерянно согласился Мишка, удивляясь тому, что все для меня настолько очевидно. – У вас тут техника барахлит.

Это самое частое выражение, которое произносят в моем присутствии. А как же! Чего бы ей не «барахлить»? Но объяснять сейчас, что на самом деле она не сбоила, а просто не работала, мне не хотелось.

Потому-то я соскочила с лавки, вооружилась чайником, сбегала до крыльца, под удивленными взглядами бойцов набрала воды из большой деревянной кадки, и поставила вторую порцию чая. А после просто села и продолжила расспросы:

– Ладно, с вашим юношеским отрядом отличников боевой подготовки мы разобрались. Теперь к более насущному – кто такой Генадьев? И какого бобрового хвоста он погнал вас ко мне?

Судя по молчанию гостей, они сильно оскорбились моим невежеством. Отчего просто глазели на меня, пытаясь подобрать самые простые и понятные слова, чтобы лаконично обозвать меня дремучей дурой.

Мишка возмущенно и даже оскорбленно выпучил глаза. Но после недолгой, а все же нелепой паузы подал голос:

– Как же. Полковник Генадьев – выдающаяся личность. Удостоен ордена за заслуги перед отечеством и вхож в высшие круги военной обороны.

– Думается мне, – вернувшись от печки с чайником и разливая его содержимое по кружкам, заметила я. – Что и у вас найдутся боевые награды. Которые ничего не говорят о настоящих заслугах или промахах.

Бойцы смущенно потупили взоры, приобняв обеими ладошками быстро нагревающуюся посуду. И лишь Прокофьев (вот уж и вправду дипломат) попробовал возразить:

– Но он является главнокомандующим стратегического отдела.

– А я с таким никогда дел не имела.

– Большинство операций согласуется через него, – продолжал настаивать переговорщик, надеясь, что я просто подзабыла за семь дет отшельничества.

Мои едва приподнятые брови и совершенное безразличие на лице сказали больше, чем смогли бы слова.

Мишка вздохнул и попытался найти другие подсказки, как мне объяснить, кто же такой этот полковник Генадьев. Но его перебил уставший от пустых разговоров Витька:

– Короче очередная большая шишка на маленькой жопе генштаба.

– Логично, – довольно произнесла я и принялась распаковывать вторую пачку галет, придвигая к себе сироп от варенья с шиповником.

Бойцы неплохо подчистили мои запасы. Заодно избавив меня от крупных ягод, которые своей шероховатостью жутко раздражали язык.

Костик осторожно взял с тарелки последнюю лепешку и вопросительно поглядел в мою сторону. Я добродушно улыбнулась:

– Бери-бери. Я завтра еще напеку, чего эти хранить. Вам, кстати, не давали инструкций по доставке муки, масла или еще чего-нибудь? А то приходить в гости с пустыми руками – плохой тон.

Молодцы потупили взоры, но лепешку на тарелку не вернули. А наоборот – Костик разломил ее на несколько частей и раздал всем, кто благодарно принял свою порцию. Я же только усмехнулась. Видимо этот парень тут за главного по провизии. Или именно он усвоил все пайки раньше срока.

– Ладно. Кто вас прислал понятно. Откуда меня знает, мы так и не выяснили. Идеи есть? – я отмахнулась от возмущенного взгляда Мишки и оглядела остальных.

Все молчали, давая слово дипломату. А тот, судя по выражению лица, знал недостаточно, чтобы убедить меня так, как того хотел пресловутый Генадьев.

– Этим вопросом должен был заниматься Луншин? – помогая всем выйти из ступора, уточнила я.

Пять голов синхронно кивнули.

– И рассказывать все истории тоже должен был он?

Снова пять кивков.

– А если бы с ним что-нибудь случилось, то кто обязан принять полномочия по переговорам?

Все молча уставились на меня, потом переглянулись, активно используя мимику вместо языка жестов, Прокофьев снова принял на себя удар:

– Полномочия никому не передавались. Мы не рассматривали подобной ситуации.

– А она взяла и случилась, – усмехнулась я и потянулась к пакетику крепкого растворимого кофе. – Теперь решать придется вам. Либо вы все выкладываете, как есть, – высыпая содержимое пакетика в чашку и вдумчиво размешивая напиток, отдающий смородиной, малиной, шиповником и забытым ароматом кофе, продолжила я. – Либо хватаете своего страдальца и отправляетесь обратно в цивилизацию своим устоявшимся составом. Так уж и быть, разрешу забрать лавку, чтобы не придумывать носилки, которых здесь вы точно не найдете.

Бойцы задумчиво уставились в свои кружки, порой водя носом от того, что получилось у меня. Я же с удовольствием отхлебнула ягодного кофе и прикрыла глаза от удовольствия. Эта ерунда в пакетике, как и должно быть содержимому военного сухого пайка, придала простому травяному чаю отличную крепость. Обладай мой организм хоть какой-то восприимчивостью к энергетикам, такое точно взбодрило бы меня на пару дней вперед. А так мне оставалось наслаждаться замечательным, позабытым вкусом.

– Жалко, что молока не принесли. Цены бы вам не было, – не удержалась я от замечания и оглядела пятерку балбесов, хранящих молчание. – Если вы дали клятву сохранить военную тайну любой ценой, то вытягивать из вас клещами ничего не буду. Мне-то никакого дела нет до того, что там происходит, – моя рука махнула куда-то в сторону леса, не особо задумываясь о направлении. – Но если хотите уговорить меня покинуть зону комфорта, то советую начать рассказывать сейчас, чтобы закончить к закату.