Проект 'Румоко'

– Принеси моего брата из душевой, чтобы я видел его.

– Когда это случиться?
– настаивал я.

– Очень скоро, - сказал он - но это неважно. Ты опоздал.

– Не думаю, - возразил я.
– Теперь, когда мне это известно, я потороплюсь. Так... Не время спать. Думаю, мне пора выдать тебя.

– А что, если я предложу тебе большую сумму?

– Нет. Ты только смутишь меня. И я снова откажусь.

– Ладно. Только, пожалуйста, принеси брата обратно и позаботься об ожогах.

Так я и сделал.

– Вам, парни, придется немного побыть здесь, - сказал я наконец, потушив сигарету у старшего и вновь связывая его. Потом я шагнул к двери.

– Ты не знаешь, ты действительно не знаешь, - услышал я позади.

– Не валяй дурака, - бросил я через плечо.

Я не знал. Я действительно не знал.

Но мог и догадываться.

Я несся по коридору, пока не добежал до каюты Кэрол Дейт. И я колотил кулаком в дверь, пока не услышал сдавленные проклятия и просьбу обождать чуток. Затем дверь открылась, и Кэрол, с ночным колпаком на голове, уставилась на меня, жмурясь от света и запахивая огромный халат.

– Чего тебе?

– Насчет вчерашнего, - объяснил я.
– Пришел поговорить. Можно к тебе?

– Нет, - возразила она.
– Я не привыкла...

– Диверсия, - бросил я.
– Я знаю. И то, о чем мы толковали, еще не кончилось. Пожалуйста...

– Заходи, - дверь неожиданно распахнулась, и она посторонилась, пропуская меня.

Я вошел.

Она закрыла дверь, привалилась к ней и потребовала:

– Ладно. Выкладывай!

В каюте слабо мерцал свет. Я явно поднял ее с постели: кровать была вся измята.

– Видишь ли, в прошлый раз я рассказал тебе не все, - начал я.
– Да, это была диверсия: там находилась бомба, и я обезвредил ее. С этим все обошлось. Сегодня же - большой день, день Проекта, и я думаю, что в недалеком будущем нас ждет последняя попытка диверсии. Я знаю: это факт. И думаю, что знаю, в чем заключается диверсия. Поможешь мне? Хочешь, я помогу тебе? Помочь?

– Сядь, - сказала она.

– Времени мало.

– Сядь, пожалуйста. Мне надо одеться.

– Только поторопись.

Она шагнула в другую комнату, оставив дверь открытой. Я оказался за косяком. И, думаю, это ее не беспокоило, если она доверяла мне и, похоже, так оно и было: она одевалась.

– Что за диверсия?
– донеслось до меня сквозь шорох платья.

– Думаю, что, по крайней мере, один из наших атомных зарядов снабжен "ловушкой для дураков", так что эта птичка чирикнет, едва выпорхнув из клетки.

– Почему?

– Потому что в моей каюте два человека - оба привязаны к стульям - которые желали побеседовать со мной утром насчет обслуживания Джи-9.

– Ты считаешь их врагами?

– Они были грубоваты со мной.

– А потом?

– Когда я одолел их, то так же поступил и с ними. Я заставил их говорить.

– Как?

– Не твое дело. Но они говорили. Я думаю, надо проверить запалы "Румоко".

– Я могу забрать их из твоей каюты?

– Да.

– Как ты одолел их?

– Они не знали, что я вооружен.

– Ясно. И я тоже. Мы возьмем их, не волнуйся. Но ты расскажешь, что ты узнал от них, какие ответы выбил?

– Отчасти, - сказал я, - и да, и нет, и не под запись. Убери ее, если это место прослушивается. А оно прослушивается?

Она вышла, кивнула и приложила палец к своим губам.

– Ну, пойдем и займемся делом, - сказал я, - нам лучше поторопиться: не хочу, чтобы эти парни окончательно сорвали проект.

– Не смогут. Хорошо. Я решила, что ты знал, что делал. Но вообще-то ты странное существо. Ты сделал такое, чего от тебя никто не ожидал. Это произошло случайно. Мы иногда сталкиваемся с парнями, основательно знающими свое дело и замечающими, когда что-то не так - и тогда они в состоянии об этом позаботиться. Ты считаешь, что за бортом этого корабля скоро взорвется атомная бомба. Верно?

– Да.

– Ты думаешь, что в одном из зарядов перенастроен таймер?

– Точно, - подтвердил я и, посмотрев на часы, отметил, что дело идет к семи.
– Держу пари, что осталось меньше часа.

– Это займет лишь несколько минут.

– Что ты собираешься делать?

Она поставила телефон на маленький столик у кровати.

– Эксплуатационники!
– скомандовала она.
– Прекратите отсчет!
– и затем: Казармы, пожалуйста. Сержант, вам необходимо арестовать несколько человек, она посмотрела на меня.
– Какая у вас каюта?

– Сорок шесть.

Она повторила в трубку и добавила, поглядывая на меня:

– Два человека. Верно? Да. Спасибо, - и она повесила трубку.

– Сейчас их возьмут, - сказала она.
– Так ты думаешь, что заряд может взорваться скоро?

– Я уже дважды об этом говорил.

– Ты в состоянии предотвратить это?

– Если найдется инструмент. Хотя лучше было бы пригласить специалиста.

– Займись, - сказала она.

– Ладно, - согласился я и ушел делать дело.

Минут через пять я вернулся в каюту с тяжелой коробкой на ремне через плечо.

– Крови мне это попортило, - сказал я Кэрол, - но я сделал все, что надо. Почему было бы не пригласить хорошего физика?

– Нужен был ты, - сказала она, - ты замешан в этом с самого начала. И ты знал, что надо делать. Группа должна быть маленькой и компактной.

– Ну и куда это деть?
– спросил я, и она повела меня.

Затем пробило семь.

Вся операция заняла у меня десять минут.

Это были детские игры. Они воспользовались моторчиком от старого детского конструктора с аппаратом для автономного питания. Активирован он должен был быть простейшим механизмом. Проклятая штуковина была выброшена за борт и взорвалась.

Разминирование заняло менее десяти минут.

Мы стояли у поручня, и я навалился на него.

– Хорошо, - сказал я.

– Очень хорошо, - согласилась она.

– Только вот что, - продолжала Кэрол.
– Заруби себе на носу. Ты был участником самого серьезного расследования, которое я когда-либо проводила.